Книжный магазин-Бар «Убиенная Овечка» (СИ)

Снова побежав, я пробиралась сквозь длинную береговую траву, закручивающуюся на сильном ветру вдоль обрыва. В сгущающемся тумане сияла растущая луна. В паре километров от книжного магазина я почуяла волка и резко затормозила. Я была единственным волком в Сан-Франциско. В городе не было стай. Это стало одной из веских причин моего проживания здесь.
Сердце бешено заколотилось, я не могла перестать думать о женщине, которую мы выловили из залива. Мне отчаянно хотелось перевоплотиться, защитить себя, обзавестись когтями и клыками. Но это займёт слишком много времени. Я буду уязвима для нападения, пока не закончу перевоплощение. Подняв голову, я снова понюхала запах ветра. Запах стал сильнее. Волк приближался, а у меня не было времени.
Я бросилась обратно к утёсу. В километре от дома послышался гулкий топот лап по песчаной земле позади меня. Услышит ли кто-нибудь, если я закричу? Туман поглощал крики. Я сломя голову помчалась к деревьям, лихорадочно ища какое-нибудь оружие. Я никому не позволю себя одолеть, удержать — никогда больше. По тропинке загрохотали лапы.
Впереди я увидела силуэт женщины. Я бросилась к ней. Лунный свет блеснул на пряди светлых волос. Я почувствовала мгновенное облегчение, решив, что мне помогут. Но затем мне ударил в нос запах исходившей от неё ненависти, и я слишком поздно поняла, что меня загнали в большую опасность. Я не знала, кто она — волчий запах был слишком силён — но я поняла, что она не человек.
Осознавая, что прямо передо мной и за моей спиной маячит смерть, я резко свернула вправо и рванула к кустарнику, растущему на краю обрыва. Я почувствовала, как волчья шерсть коснулась моей лодыжки, когда волк проскочил мимо. Он заскользил, развернулся и снова бросился за мной. Не имея выбора, я метнулась к обрыву и кинулась вниз.
Моё сердце остановилось в свободном падении. У меня было три или четыре секунды, чтобы усомниться в разумности моего плана, прежде чем я погрузилась в ледяную морскую воду.
Стремительно погружаясь вглубь, моё тело ударилось о наклонную грань утёса глубоко под водой. Я оттолкнулась, начала всплывать к поверхности, иначе мои лёгкие лопнут. Дышать на поверхности было трудно, волны накатывали на меня, затягивая под воду. Я сплюнула морскую воду. Зная, что я была не так далеко от входа в бар, я поплыла, надеясь, что волк не последовал за мной со скалы.
Как тряпичную куклу меня швыряло, тянуло вниз, а потом снова поднимало вверх бурлящим океаном. Что-то скользнуло по моей щеке, что-то длинное и плоское, и я взмолилась, чтобы это были водоросли. Я успела увидеть это лишь мельком, прежде чем меня отбросило в сторону очередной волной.
Водоросли или что-то в этом роде царапнули меня сзади по шее. Съёжившись, я отмахнулась от этого, но меня снова и снова затягивало под воду. Я боролась с неумолимым подводным течением. Я вынырнула на поверхность и поняла, что мою шею обвила вьющаяся плеть, и она стягивала шею всё сильнее, пока моё тело закружилось в бурлящих волнах. Как можно дольше держась на воде, я стала высматривать зазубренные камни, осматривая тёмную поверхность утёса в поисках вход в бар. Он был скрыт от глаз, заколдован, чтобы выглядеть ничем иным, как скалой, но там была глубокая канавка, разделённая пополам разрезом в сорок пять градусов, который почти формировал отметку X на месте ориентира. Вход в бар находился прямо под крестом в камне.
Сплюнув попавшую в рот воду, я дёрнула за что-то вьющееся, что уже начало душить меня. Ползучая плеть снова задвигалась и стянулась. Когда я потянула, плеть заколыхалась отнюдь не как растение. Крик застрял у меня в горле, когда моя гортань была раздавлена тем, что, как я надеялась, именем всего святого, не было угрём. Разумные подводные водоросли пугали меня меньше, чем угорь, обвившийся вокруг моей шеи.
Игольчатые зубы вцепились в мою руку. Я застыла в ужасе лишь на мгновение, но этого стало достаточно, чтобы утащить меня под ледяные волны. Пальцы онемели, и я, как дикий зверь, рванулась к существу, обвившему мою шею. Я чувствовала укусы на шее и руках, но мне было всё равно, так велик был решающий фактор. С последним рывком я сдернула с шеи теперь уже неподвижные куски Господи-лишь-бы-не-угря и выбросила их из окровавленных рук.
 
Накатила волна, и я снова оказалась под водой. Части угря уплыли прочь, но моё внимание привлекла блестящая штука, падающая прямо вниз. Мои руки взлетели к шее. Там ничего не было. Кулон моей матери. Я сорвала его, когда убивала угря. Это было единственное, что осталось у меня; моя единственная связь с ней. Нырнув вниз, я хватала воду бесчувственными руками, но каким-то образом ухитрилась поймать кулон за каменную подвеску до того, как он погрузился в мрачные глубины бухты.
Освободившись от угря и сжимая мамин кулон, я поплыла к входу в бар. Несмотря на то, что я была сверхъестественно сильна, путешествие было медленное и трудное. К счастью, волк не последовал за мной с обрыва. Когда я, наконец, нашла вход, я втащила своё измученное, избитое тело внутрь и рухнула на пол, задыхаясь и дрожа. Кто эти двое наверху? Были ли они связаны с мёртвой женщиной?
"Убиенная Овечка" была защищена в высшей степени. Мои обереги - своего рода магическая система безопасности - были синхронизированы со мной в качестве ключа. Со временем они начали реагировать на мои намерения так же, как и на мои слова. Я заперла их наглухо и потащилась в свою квартиру, чтобы принять долгий горячий душ.
Подвеска из чёрного камня свисала с раненой руки. Не могу объяснить, но при отсутствии кулона на шее моя голова, тут же начинала пульсировать. Мне надо будет отреставрировать его. При первой же возможности я починю кулон и верну на шею. Я была маленькой, когда моя мама вытащила ювелирные инструменты и сделала его для меня, и взяла с меня обещание никогда его не снимать.
Даже после горячего душа я не могла унять дрожь. Позже, натянув самую тёплую толстовку и зарывшись под одеяло, я мечтала о чашке какао и руке, чтобы держаться за неё. Вместо этого я провалилась в беспокойный сон, в котором мой разум прокручивал травмы прошлого и настоящего. 
  
ГЛАВА 2
 
А теперь мы присоединимся к этому кошмару, который уже начался
 
Простыни обвились вокруг моих брыкающихся ног, и я снова провалилась в кошмары.
Дождь брызжет на нетронутое мраморное надгробие.
Бриджит Кори Куинн
Любимая Мама.
Я слышу шёпот голосов, но не могу оторвать глаз от свидетельства о смерти моей матери. Рыдания застревают у меня в груди. Я одна в этом мире. Семнадцать лет и совершенно одна. Я слышу странный рычащий звук, а затем в небе вспыхивает ослепительная вспышка молнии. Раздаются вздохи и бормотание, но я не могу оторвать глаз от надгробия. Потеря, сокрушительная неизбежная потеря, сводит меня с ума. Я падаю в неглубокую лужу грязи на свежем дёрне. Камень рассекает трещина, неровный шрам между Кори и Куинн. Мои слёзы смешиваются с дождём. Мой кулон пульсирует в такт моему разбитому сердцу, как вдруг раздаются шаги.…
Моё предательское подсознание рылось в воспоминаниях, чтобы сделать следующую остановку в Круговороте Подавляемых Ужасов Сэм.
Шаги потрескивают на сосновых иголках. Уже за полночь, я вхожу в чернильно-чёрную комнату, забыв фонарик на столе у дяди. Хижина, в которой я остановилась, недалеко. У меня есть телефон, если мне понадобится свет. Звук дыхания у меня за спиной, а затем ослепляющая боль. Пустота. Я просыпаюсь от удушающего страха и невообразимой агонии. Глаза завязаны, руки натянуты над головой в обжигающих металлических наручниках. Течение времени отмечено криками, переходящими в хриплое дыхание. Скользкая, липкая кровь стекает по моему телу, капая с пальцев ног. Щекотание меха о мою кожу сигнализирует об его перевоплощении. Часть меня счастлива, что на глазах повязка, что мне не придётся смотреть, как это чудовище разрывает меня на части. Зубы рвут мою кожу. Когти впиваются под рёбра. Повязка делает его ещё хуже? Безликий, он становится любым мужчиной. Жидкость омывает мой живот и ноги. Порезы вновь пылают. Я снова брыкаюсь и прихожу в себя. Я в аду, пытки не заканчиваются, но я всё ещё борюсь. Длинное зазубренное лезвие пронзает мою грудь, а он продолжает резать в темноте.…