Стенка на стенку
– И кто же будет новый хозяин? – поинтересовался Филат.
Ему вдруг показалось, что Селезень глянул на него с нескрываемым интересом – взгляд бывает куда красноречивее слов.
– А вот это тайна за семью печатями. Насколько я понимаю. Варяг с Михалычем положили глаз на эту компанию.
– Предположим…
Селезень улыбнулся.
– Понимаю, у таких акул и аппетиты должны быть соответствующие. Только ведь эта компания, хотя она и на выданье, девка с норовом. Неизвестно, под кого она захочет лечь. К тому же от нее уже трупным духом тянет. Смотри: стреляют всех, кто подваливает к ней слишком близко. Подозреваю, что и Чифа кокнули по этой же причине. Тебе-то никто еще не прислал черную метку? – поинтересовался Селезень беззаботно.
Вопрос Филату не понравился: в интонациях прозвучали фальшивые нотки, которые прежде за Селезнем не замечались. Он невольно насторожился. А что, если за гибелью Чифа стоит не кто иной, как сам Игорь Селезнев? Все может быть до предела просто: через подставных лиц Селезень захотел сам прикупить компанию – на екатеринбургские миллионы. Если бы ему это удалось, то он сделался бы самым могущественным человеком в Северо-Западном регионе. Селезень был упрям и азартен, и, если разобраться, это вполне в его характере – бросить вызов московскому воровскому сообществу В таком случае это многое объясняет. По своей сущности Игорь Селезнев игрок – достаточно вспомнить его пятнадцатилетним юнцом, когда он торжествующе сгребал в карманы мелочь, выигранную в расшибалочку. С того времени в нем мало что изменилось, разве что со щек сошел юношеский румянец, да вот еще располнел малость.
– Кстати, Игорь, а ты-то что мышей не ловишь? Тебя самого-то «Балторгфлот» не интересует? – пошел в разведку Филат.
Селезень прикрыл глаза и с каким-то нарочитым отвращением помотал головой:
– Дружище, сказать по правде, меня это не вдохновляет. По дружбе я бы и тебе не советовал туда соваться. Но я ж понимаю – ты не по своей воле сюда прибыл и не по своей воле вокруг этого флота начинаешь водить хоровод.
– А почему? – напрягся Филат.
– А потому, мил друг, что вся эта свистопляска с банкротством государственного пароходства и его акционированием – фикция! Искусственное банкротство, искусственное акционирование. Кому-то захотелось просто прибрать к рукам золотую жилу. И этот кто-то настолько силен и влиятелен, что я бы не стал перебегать ему дорогу.
– И даже екатеринбургским ребятам ты бы не посоветовал? – осторожно поинтересовался Филат.
– Им я уже посоветовал сюда не лезть. Это ж будет Полтавская битва! А кому это надо? У екатеринбургских ребят своих забот полон рот. У них и без этого флота проблем вагон и маленькая тележка…
Филат решил прощупать почву.
– По дороге к тебе меня чуть не пристрелили. И ведь подстерегли, засранцы, там, где я никак не ожидал засады.
– Вот как! – Селезень сделал удивленное лицо. – А может, кто-то обознался?
– Я с дороги вчера заехал на огонек к Леше Краснову. Мне показалось, что у нас вырос хвост.
Филат посмотрел в упор на Селезня, надеясь и в этот раз заметить в его лице перемену. Коли дрогнет сейчас, отведет взгляд и тем самым окончательно выдаст себя с головой, значит подпишет себе смертный приговор… Но Селезень смотрел спокойно и держался очень естественно. Он наполнил маленькие рюмочки.
– Вот, суки, оборзели совсем! – Негодование было вполне искренним. – Что же вы их не сцапали? Отвезли бы куда-нибудь в лесок, да и порасспросили как следует.
– Что они, бараны, что ли, – хмыкнул Филат, – за поводок не уведешь.
Ладно, не об этом речь. Мне вот что скажи: ты ведь знаешь, у кого могут водиться большие деньги и кто бы хотел прикупить флот?
– Представь себе, Филат, понятия не имею. Вокруг флота ведутся разные разговоры. В городе много желающих, чтобы цапнуть этот кусок, но конкретного президента не видно.
– А можно с кем-то договориться, чтобы за хорошие бабки взять контрольный пакет без торгов?
– Трудно… очень трудно, – поморщился Селезень. Он откинулся на спинку кресла и серьезно продолжал:
– Хотя, если подумать… Есть у меня один надежный человек – долгое время я его прикармливал. Так что он сделался совсем ручным.
– И что за человек?
Пауза продолжалась недолго, ровно столько, чтобы Филат осознал важность момента.
– Заместитель председателя горкомимущества. То есть один из тех людей, кто делает там погоду. Без его совета не решается ни одна проблема.
В душе у Филата опять зашевелилось сомнение – уж слишком много Селезень знает о компании, на которую, по его словам, ему наплевать!
– С какой же стати они вдруг обанкротили флот?
– Да это ж как дважды два, Ромчик! – улыбнулся дока Селезень. – Знаешь, как раньше на приисках в Якутии делали? Геологи бродят-бродят по тайге, а с ними в поисковой партии оборотистые мужички-проводники. Находят ребята месторождение. Смотрят – о, да там золота на сто миллионов! А мужички их учат: вы не рапортуйте, что месторождение богатое. Мы тут пока поковыряемся без государственной артели, что найдем – доля ваша… Так и тут. Есть флот. А ты его банкротишь и за полцены… да какие полцены – за двадцатую часть реальной цены его прикупаешь – на подставные фирмы. Ну а дальше либо сдаешь его во фрахт, либо сам возишь на нем… что хочешь.
– Это как? – для Филата вся эта премудрость была как китайская грамота.
– Как-как… По документам везешь хлопок-сырец из Индии, а в трюме у тебя тюки с наркотой – вот как!
Кимоно было сшито из тонкого шелка, который чутко реагировал на каждый взмах Селезня, и золотой дракон в эти мгновения казался ожившим существом: он открывал зубастую пасть и взмахивал страшным длинным хвостом.
– Для человека, равнодушного к судьбе «Балторг-флота», ты слишком хорошо о нем осведомлен, – заметил Филат. – Ответь мне начистоту, Селезень, какой твой интерес во всем этом?
– От тебя ничего не скроешь, – улыбнулся тот. – Ты всегда отличался острой наблюдательностью. Действительно, у меня есть… вернее, были кое-какие виды на эту компанию. Но когда я услышал, что флот хотят прибрать к рукам московские законные, я решил в сторонке постоять. Не пойду же я, в самом деле, против Варяга.
– А что ж помогать ему не стал? Ты вон сколько всего порассказал – Варягу бы твоя информация была очень полезной. Да и Чиф, глядишь, был бы жив.
Селезень обиженно поджал губы.
– Во-первых, Варяг ко мне за советом не обращался. Во-вторых, что мне Чиф! Он, говорят, человечек Барона, а Барон – скользкий тип… Чиф даже если бы мне ноги расцеловал, я бы не стал об него мараться. Кроме того, все равно выходит, что я буду Варягу помогать, – ты же ко мне пришел. А с тобой мне легче договориться, чем с другими.
– Что ты имеешь в виду?
– Начистоту? – прищурился Селезень.
– Разумеется.
– Я бы хотел иметь в компании свою долю. У Филата едва не вырвалось: «И ты туда же!» Но он сдержался.
– И что ты хочешь?
– Меня устроил бы… один процент.
Гость удивленно вскинул голову. Странно, что-то Селезень скромничает. Он ожидал, что уральский финансист запросит никак не меньше десяти.
– А что так мало? – на всякий случай спросил он.
Селезень сладко улыбнулся:
– Это не мало, дружище. Ведь один процент с товарооборота такого морского флота – сумма выйдет ого-го какая! Недаром же за него уже и цена начальная объявлена – двести миллионов! За барахло не стали бы такие бабки назначать!
От внимания Селезня не ускользнули обуревающие Филата сомнения.
– Что, не уполномочен решать финансовые вопросы? Надо переговорить с Михалычем? Филат обиделся.
– На эту тему совсем не обязательно говорить с Михалычем. Достаточно моего решения.
– И что же ты скажешь? – Вопрос Селезня прозвучал осторожно. Теперь перед ним сидел не просто подельник, а доверенное лицо сходняка, и неизвестно, какую такую фигу он держал в кармане.
– Полпроцента! Наверное, при хорошем товарообороте, это будет не одна сотня тысяч баксов.