Стенка на стенку

Нe то что Андрей завидовал отцу – совсем нет, но он полагал все же добиться такого положения в этой новой жизни, чтобы наконец уже ни от кого не зависеть – ни от денежных мешков, ни от стариков с могучими связями, ни от авторитетов, с которыми у него отношения всегда складывались полюбовные. Он вовремя отстегивал положенное всем питерским паханам, и те его не трогали.
Главное, они не знали многого из того, чем занимается Андрей Антонович вне «Петротранса», как не и о его планах приватизировать «Балторгфлот».
А он только посмеивался про себя, предполагая, как они все там на своих «малинах» сбились с ног, разыскивая убийц своих подельников и прихвостней…
И вот сейчас Андрей получил шанс сделаться не только самым богатым человеком Северо-Запада но и одним из самых влиятельных. Компания «Балторгфлот» сама плыла ему в руки. Не рассчитывая исключительно на везение, он подключил к процессу приватизации самых могущественных людей Питера, до которых сумел – с помощью батюшки – добраться.
Но его беспокоило охлаждение со стороны министра. Возможно, это произошло не случайно. Может быть, до Москвы что-то дошло – в виде ли слуха, или конфиденциальной информации… Если так, то, видимо, неплохо, что он, по наущению Якова Баринова, отдал устное распоряжение потихоньку ликвидировать сомнительных людей – не только тех, кто представлял для него угрозу в качестве сильных конкурентов на тендере по флоту, но и тех, кто мог бы располагать компроматом на него. Один из таких людей должен был прибыть к нему с минуты на минуту…
Банкир приехал в точно назначенное время. Всем было известно, что Андрей Гаврилов не прощает партнерам ни малейшего промаха. Опоздание на запланированную встречу невозможно списать на дорожные пробки, скорее всего, он расценит это как знак неуважения.
Андрей пригласил гостя в зал приемов на второй этаж, усадил у раскрытого окна с видом на Финский залив и предложил кофе.
– Не буду вас утомлять долгими предисловиями, Мне нужны пятьдесят миллионов. И срочно. – Гаврилов очень внимательно посмотрел на банкира.
На Финском заливе поднялся небольшой ветер, который весело ворвался в окно, отчего кофе в хрупких чашках заколыхался.
На лице банкира промелькнула тень озабоченности. Он давно смирился с тем, что ежемесячно выплачивал Гаврилову солидный оклад, не отказывался участвовать в многочисленных спонсорских мероприятиях в пользу «Петротранса», но подобное требование шло явно вразрез с их прежними договоренностями.
– Уважаемый Андрей Антонович, хочу напомнить, что организация, которую я возглавляю, не филантропический фонд, а банк. Я еще понимаю, если речь пошла бы о каких-то разумных спонсорских вложениях, об участии в каких-то благотворительных акциях, но не отдавать же на чей-то произвол десятки миллионов долларов! Насколько я понимаю, вы ведь хотите взять эти деньги не на год и не на два, да еще и под смешной процент. Я правильно вас понял?
Улыбка на лице Андрея Антоновича была обворожительной. Он отодвинул чашку на середину стола и проговорил тихим вкрадчивым голосом:
– Вы меня поняли не совсем верно. Мне эта сумма нужна без всяких процентов.
– Это нереально! – жестко отрезал Крюков. – У нас в остатках – ноль! Мне придется откуда-то брать деньги, перебрасывать с других проектов.
– Я объясняю вам, Владилен Сергеевич, это же проще пареной репы. Речь идет о покупке контрольного пакета акций «Балторгфлота». Пятьдесят миллионов долларов можно будет временно – я подчеркиваю: временно – снять со счета областного Агропрома и перекинуть на счет «Петротранса». Мы влезем в конкурс и победим – имейте в виду: победа у нас фактически в руках, контрольный пакет акций, можно сказать, уже наш, осталось дело за малым – перевести деньги. Пакет стоит двести миллионов долларов. Вы мне даете пятьдесят. Еще пятьдесят я сам внесу. Сто миллионов дадут верные люди из Минпутей сообщения – там у меня все схвачено. Покупаем контрольный пакет – через месяц, максимум через два начинаем эксплуатацию и одновременно ставим на капитальный ремонт суда, выработавшие ресурс. А еще через пару лет начнем снимать чистую прибыль!
Крюков кашлянул и пригубил кофе.
– Вот этот вопрос я бы тоже хотел обсудить. Прибыль. Я дам кредит…
Допустим, я дам вам кредит… Но какой мой интерес в этом кредите? Интерес банка, я хочу сказать…
Гаврилов помрачнел.
– Интерес банка в том, чтобы поддержать растущую экономику города! – отрезал он. – Речь идет о беспроцентном кредите, Владилен Сергеевич, то есть о такого рода кредите, которыми правительство кормит наше убогое сельское хозяйство. Какой интерес вы получили от кредита Агропрому? Кукиш с маслом!
– Но я же получаю проценты с оборота средств! – возразил Крюков. – А так, когда я переведу эти пятьдесят миллионов в «Петротранс», что у меня останется? Дырка от бублика! И кроме того, это незаконно!
Хозяин замка на берегу Финского залива расхохотался.
– Господи, и кто мне говорит о законности! Вы ли это, Владилен Сергеевич! О законности вы будете разглагольствовать в кабинете следователя, а не здесь! – закончил он жестко. – Словом, шутки в сторону. Деньги мне нужны завтра.
– Завтра? – ахнул Крюков.
– Завтра! – подтвердил бывший комсомольский вожак. – Как только утром вы придете на службу, первое, что вам надлежит сделать, так это заняться оформлением перевода денег на счет «Петротранса». Я повторяю: договор будет совершенно законным. Более того, я его уже составил, – с этими словами Андрей подош к сейфу в углу комнаты, открыл его и достал тонкую папочку желтого цвета.
– Вот, – он протянул папочку Крюкову. – Осталось только поставить вашу подпись.
Крюков жадно схватил папочку, раскрыл ее и стал читать текст, красиво напечатанный на фирменном бланке ЗАО «Петротранс». Пятистраничный документ был уже подписан Гавриловым. Против его, Крюкова, Фамилии зияло пустое место.
– Но что значит – «несвязанный»? – слабым голосом спросил Крюков.
Гаврилов чарующе улыбнулся.
– Вы же финансист, Владилен Сергеевич. «Несвявнный» кредит – значит, кредит на разные цели. Не под конкретный проект.
– Но вы же сами сказали, что собираетесь пустить эти деньги на приобретение контрольного пакета акций…
– Кто вам такое сказал? – грубо перебил его Гаврилов. – Я вам этого не говорил, уважаемый. У вас слуховые галлюцинации!
Тут Крюков совсем сконфузился. Разговор стал напоминать шараду.
– Позвольте, но ведь вы только что…
Андрей снова улыбался:
– Владилен Сергеевич, я просто вам очень доверяю. Вот и все. И поделился с вами конфиденциальной… суперконфиденциальной информацией. На бумаге, в нашем контракте, не сказано ни о каком «Балторгфлоте». Вы выделите «Петротрансу» кредит на развитие… А что касается прибыли… – Тут Гаврилов понизил голос и подался вперед:
– Или мы еще лучше сделаем! Я на ваш кредит куплю на конкурсе двадцать пять процентов акций! Как бы в собственность «Петростройбанка». Так оно даже будет надежнее! Комар носу не подточит. Вас это устраивает?
Крюков понял все. И подивился бесстрашному финансовому гению Андрея Гаврилова. Как это он раньше не догадался, куда ветер дует?…
– Ладно, я согласен, – осторожно проговорил Владилен Сергеевич. – Завтра я отдам соответствующие распоряжения…
– Нет, милейший Владилен Сергеевич, – строго перебил его Гаврилов. – Завтра будет поздно. Тут каждый банковский день на счету. Вы можете сейчас, прямо сейчас позвонить начальнику расчетно-кассового отдела и отдать ему приказ о переводе денег на счет «Петротранса»?
– Ну… – Крюков неопределенно повел головой. – Мог бы. Домой?
– Домой! – кивнул Гаврилов и протянул ему непонятно откуда взявшийся у него в руках сотовый телефон.
Крюков вздохнул и нажал семь кнопок. На третьем звонке ему ответили.
– Николай Семеныч? Владилен Сергеевич беспокоит. Извини, что звоню домой. Дело срочное. – Он вопросительно посмотрел на Гаврилова, и тот ободряюще закивал: мол, давай, давай! – Ты знаешь, у нас с «Петротрансом» давно уже подготовлен договор о выделении срочного несвязанного кредита на пятьдесят миллионов в валюте. Сегодня мне звонил Гаврилов – им срочно нужны средства…