Сладкий грех. Разрушение (СИ)
Мне приходится быстро расстегнуть свои брюки и спустить их вместе с трусами. Подхватываю её на руки и ударяю спиной о стену. Больнее. Ещё больнее. Её жаркое местечко трётся о мою головку. Блять, да я стальной. Обожаю это чувство. Энрика обхватывает меня ногами и целует. Она, задыхаясь, тянет меня за волосы.
Одним резким ударом натягиваю её на себя. Она кричит во всё горло. Ей больно. Да, я знаю. Чувствую, как она пульсирует вокруг моего члена. Она захватывает его в тиски, крепко сжимая меня. Охрененное ощущение. Жар. Похоть. Огонь.
Крепче хватаю её за ягодицы и трахаю. Трахаю так, чтобы она орала. Энрика подпрыгивает на моём члене, царапая ногтями шею. Я рычу. Мои яйца подмахивают по её мокрой дырочке, и я долблюсь в неё. Она засасывает меня, как хорошая и послушная шлюха. Они всегда голые, а мне не нужно раздеваться. Я просто использую свободную дырку. Я и сейчас пользуюсь ей. Моей жертвой. Вижу синяк у неё на шее и вновь присасываюсь к нему. Энрика кончает. Она вжимается в меня и не даёт мне двигаться, как будто хочет сожрать мой член. Да… чёрт, да!
Сперма ударяет по её матке. Она с силой лупит по ней, и я делаю ещё один толчок, чтобы похоронить кое-что очень важное внутри неё. Свою месть.
Я растворяюсь в аромате Энрики. Она гладит меня по волосам и шепчет красивые слова. Слова, за которые мужчины готовы умереть. Слова, которые все мы ненавидим. Они нас бесят. Это портит хороший секс. А это был хороший секс, пока шлюха не открыла рот.
Тяжёлые и быстрые вздохи Энрики выводят меня из собственного омута. Достаточно. Я ослабел. Ничего. Пришло время для ещё одного удара.
— Ты такая же шлюха, как и остальные. Теперь мне стало легче, когда я убедился в этом, — шепчу ей на ухо. Мой член до сих пор в ней. Она висит на моих руках, и да, это больно. Для неё.
Энрика вся напрягается в моих руках. Я отпускаю её, натягиваю трусы и застёгиваю брюки. Её глаза распахнуты, она в шоке.
— Такая же жалкая, как и они. Вам всем от меня нужно только одно. Шлюхи всегда должны знать своё место. И твоё вот оно. Раздолбанная шлюха. Теперь мне куда лучше, — хмыкаю, довольно оглядывая её трясущееся от унижения тело. Её глаза становятся безумными и мокрыми. Она сейчас будет плакать. Нет, это я оставлю лично ей. Пусть разгребает это дерьмо.
Энрика резко поднимает полотенце и прикрывается им. Её руки трясутся, пока она пытается завязать узел на груди.
Я смеюсь. Смеюсь прямо ей в лицо.
— Ну что, до сих пор любишь меня? До сих пор тебе стыдно? Тебе должно быть стыдно. Ты уничтожила людей, о которых я заботился. Ты уничтожила всё, и сейчас я показал тебе, что такое боль. Тебе больно так же, как и было мне в тот момент, когда я узнал, что ты оказалась сукой. Обычной шлюхой, которая тоже решила со мной поиграть, решив повторить опыт своих предшественниц. Так вот он твой опыт, — удовлетворённо говорю я. Мои яйца пусты. Это облегчение. Как долго я ждал этого момента. Я молодец.
Отвожу взгляд, чтобы уйти, как мне прямо в лицо резко бьёт кулак. Какого, мать его, хрена? Удар приходится прямо в нос, и я дёргаюсь назад.
— Как тебе такой опыт, ублюдок? Надеюсь, что он тебе тоже понравился. Проваливай отсюда, Слэйн. Твой злодей требует таблеток от бешенства. Подонок, — рычит Энрика.
Она что, врезала сейчас мне? Она посмела ударить меня? Ну, сука, держись.
Глава 6
Энрика
Я не верю в то, что это происходит со мной. С нами. Не верю, что это Слэйн стоит передо мной. Это абсолютный ублюдок, который уничтожил всё красивое в воспоминаниях. Я не знаю его. Не верю… Боже мой, мне хочется сдохнуть от унижения. Он поимел меня, а затем оскорбил.
— Проваливай, иначе я вызову полицию и заявлю на тебя. Я не боюсь тебя, ясно? Я совершила ошибку, но имела на неё право. Твой отец убил моего отца, понял? Он убил папу, не задумываясь о том, что будет с его семьёй. И ты такой же. Лиам не ошибся. Это я ошиблась. И мне не жаль, что я прошла с тобой всё это дерьмо. Мне жаль, что ты всё же дерьмо, — шиплю, глядя на то, как кровь капает из носа Слэйна. Костяшки моей руки болят от удара, но он заслужил. Я привела его в чувство. Эти чёртовы ледяные глаза оживают. Козёл.
— Пошёл вон! — кричу и изо всех сил толкаю его к двери. Этот козёл даже не разделся прежде, чем трахнуть меня. Он отомстил мне. Я это поняла. Я запомню это. Это больно. Чёрт, он разбивает моё сердце! Уничтожает его! Как он мог?
— Вон из моего дома! — Ударяю Слэйна в плечо, выталкивая из своей спальни.
— Ты совсем с ума сошла? Ты понимаешь, кого ударила? — спрашивает он, толкая меня в сторону и облизывая губы, на которых блестит кровь.
— Да. Ублюдка, живущего внутри тебя. Вот кого я ударила. И ударю снова, если ты позволишь себе такое. Боже мой, Слэйн, какого чёрта с тобой творится? Я знаю, что тебе больно, но в кого ты превратился? Злодей. Да-да, я помню его. Но он тебя убивает. Тебе, правда, стало легче? Я счастлива. Пусть так. Пусть. На этом я ставлю точку в нашем знакомстве. Ты отомстил мне. Радуйся. Мне больно. Пошёл вон из моего дома. — Ни за что не позволю себе заплакать. Нет. Я так зла и унижена, что мне хочется его изуродовать.
— Ты предала меня, — рычит он, делая шаг ко мне.
— Да. Я это сделала. Да. И что дальше? Хочешь засудить меня? Вперёд. Давай! Я не боюсь тебя. Засуди. Я заслужила, но моё сердце не разобьёшь. Оно моё, — шипя, тычу в него пальцем.
— Ошибаешься, ты принадлежишь мне. Ты моя. Всё это моё. И я заберу своё, нравится тебе это или нет. — Слэйн дёргает головой и сбегает вниз по лестнице.
— Рискни только, и я тебе яйца отобью. Я не верю, что это ты. После такого количества дерьма ты позволил этой жизни сделать тебя таким. Рабом своего положения. Ты низко упал, Слэйн. Это совсем не то, что я ожидала увидеть, — говорю я.
Он оборачивается в темноте. Я не вижу его глаз, но чувствую его боль. Я знаю! Знаю! Но то, что он сделал, уничтожает его! Всё, что он сейчас делает, уничтожает его!
— А чего ты ожидала? Что я буду тем ранимым ублюдком, которого ты растоптала? У которого отняла всё? Который будет страдать? Который будет ныть, как ты? — выплёвывает он.
— Нет, я ожидала увидеть того сильного мужчину, которого запомнила. Мужчину, который всегда боролся за то, что любит. Мужчину, который не был таким низменным и гадким. Мужчину, а не подонка, подобного твоему отцу. Ты прогибаешься под него. Уже прогнулся. Думаю, потому что он пытался уничтожить тебя моими руками. Я долго размышляла над всем этим. И как же удачно всё сложилось, хотя и не верю в то, что программа была украдена без помощи кого-то ещё. Не верю. Поэтому я надеялась, что ты будешь бороться за то, что любил. Надеялась встретиться с мужчиной, готовым принять помощь от меня. Я надеялась увидеть мужчину! А то, что я увидела — это кусок говна. Если хочешь быть таким, будь. Но ты всё потеряешь. Всё, — я задыхаюсь от своей быстрой речи и облизываю губы.
— Я уже всё потерял, — шепчет Слэйн.
— Нет. Нет, это не так, — мотаю головой и медленно спускаюсь по лестнице. — Это не так, Слэйн. Если ты начнёшь бороться за себя, то обязательно выиграешь. Ты должен выиграть. Ты имеешь право на победу. Имеешь право быть тем, кем будешь гордиться, а не уподобляться своему отцу. Он убийца, Слэйн. Он убил моего отца и даже тело нам не отдал. И сколько ещё семей потеряли своё будущее из-за него. Ты теряешь себя. Не делай этого с собой.
— А если мне нравится быть таким? Если ты ни хрена меня не знала? — злобно шипит он.
— Что ж, тогда мне очень жаль, что я ошиблась в тебе. Будь собой…
— Это я! — Он раскидывает руки. — Это я, Энрика. Я нехороший. Я злодей. Я пришёл сюда, чтобы сделать то, что хотел. Поиметь тебя. Я поимел. Причинил тебе боль, и мне хорошо. Я обожаю это.
Кривлюсь от его слов. Они разрушают меня.
— Уходи. Если у тебя есть что выдвинуть против меня, то выдвигай свои обвинения, я не буду сопротивляться. Но между нами всё кончено. Всё. Ты сделал свой выбор, я сделала свой. Я остаюсь в Дублине. Я буду наконец-то жить, а не существовать, потому что твой отец отнял у меня всё. Прости, Слэйн, но больше разговаривать нам не о чем. Твой злодей — это не ты. Он не подарит тебе ничего, кроме боли, в которой ты утонешь. Мне очень жаль, что насилие теперь стало для тебя нормой. Ты изнасиловал меня. Телесно и морально, — горько произношу и, двигаясь вперёд спиной, поднимаюсь на пару ступенек.