Оставьте это профи (СИ)

Неприятные ощущения попадают под кожу. Прошло всего несколько дней, а такое впечатление, что годы.
— И правильно, поезжай и радуйся, что есть к кому, — грустно поднимаю уголки губ.
— Прости Ксюня, я не подумала.
— Да все норм. Слушай, а давай в День святого Валентина? Мы же две свободные ласточки, оторвемся тут по полной.
Вера несколько секунд думает, потом чихает в трубку и быстро хватает ноутбук.
— Ты — гений! — визжит. Слышу, как интенсивно ее пальчики стучат по клавиатуре. — Все, билеты забронировала.
— Вау, оперативненько! — смеюсь. — Хорошо, солнце, я иду в душ и немного отдохнуть, потому, что в поезде — это ужас! — пожимаю плечами.
— Пока, Ксю, будь хорошей девочкой, — дарит мне многообещающий взгляд.
— Ха! Да я тебя прошу, Верун. С кем здесь быть не хорошей? Разве что с медведями, — поднимаюсь. — Целую.
Заканчиваю вызов и снова падаю спиной на кровать.
Я влюбилась в это место: высокие горы, между которыми располагается городок. Сугробы, небольшие отели, парки и разнообразные развлечения. Кажется, здесь есть жизнь только благодаря туристам, потому что коренных жителей тут очень мало.
Главным атрибутом является ежегодный вертеп. Я его, правда, еще не видела, не успела. Но мужчина, который забрал меня с вокзала, рассказал, что вертеп настоящий. Люди, актеры стоят по двенадцать часов в одной позе, чтобы порадовать туристов. Такой театр длится до конца января, а в феврале — интерпретация купидона.
Как это выглядит, пока не очень врубила, но я здесь до конца апреля, поэтому увижу своими глазами. Если, конечно, недорого.
По-моему, лучше заплатить за лыжный костюм и покататься на крутой трассе. Я уже несколько лет не каталась на лыжах, а спектакль можно и по телевизору посмотреть.
Поднимаю руку с телефоном и смотрю на кран.
Ого, как поздно. Нужно принять душ, поужинать и отдохнуть.
Улыбаюсь, вспомнив о холодильнике.
Сегодня впервые пожалела, что раньше не ушла работать в частную клинику. Это вообще шара: жилье дают, деньги платят и полный холодильник до аванса.
Жизнь!
Остается только надеяться, что коллеги попадутся нормальные.
С радостной улыбкой принимаю душ. Даже петь захотелось. Такого уже лет пять не было. Вадим всегда говорил, чтобы я не пела, потому, что не может выдержать моего воя. Ну, а что могу сделать, если мне на ухо медведь наступил? Правильно — ничего. Но петь иногда так хочется.
Смываю с себя дорожный запах, закутываю влажное тело в нежное, ароматное полотенце и ухом улавливаю шум за дверью.
Сердце делает кульбит, замирает затаив дыхание. Блин, блин, блин, страшно…
Проглатываю сухой, колючий ком в горле и резко открываю дверь. С другой стороны порога стоит мужчина: темная куртка, красное лицо, но больше всего привлекает внимание шапка на его голове. Синего цвета с балабончиком, как у маленького ребенка, и самое главное — с плавно переходящими в шнурочки, которые завязаны бантиком под подбородком.
Округлив глаза, смотрит на меня, как на инопланетянку.
— Ты кто? — спрашиваем одновременно.
Дышу рвано и часто. Незнакомый мужчина смотрит, как быстро опускается и поднимается моя грудь. Полотенце не выдерживает такого напряжения, развязывается и падает под ноги.
Глаза мужчины становятся, как два блюдца. Начинает мотать головой, интенсивно моргать и я быстро хлопаю перед ним дверью.
Стыд-то какой!
Щеки мгновенно вспыхивают, сердце прыгает, гоня кровь по венам.
— Блина! — произношу беззвучно. Подхватываю полотенце, быстренько вытираюсь. Одеваюсь и выхожу из ванной.
В коридоре пусто. Тихо.
«Блин, как же я могла подумать, что домик только для меня?» — мысленно скулю.
А-а-а, блин, блин, блин!
На носочках подхожу к крутой деревянной лестнице и заглядываю вниз. Как раз хорошо просматривается диван, возле которого стоит чемодан.
Дрожащими руками хватаюсь за перила и становлюсь на лестницу.
Ужасно стыдно. Даже сейчас, кажется, что я обнаженная и удивленное выражение лица стоит перед глазами.
Кладу руку на грудь, словно успокаивая грохот своего мотора. Выдыхаю несколько раз и спускаюсь вниз.
 
— Я извиняюсь, — прячу глаза, — но… как вы вошли?
— Через дверь, — резко отвечает.
Хам!
Расселся на диване, словно хозяин.
— Вы лучше скажите, как вы сюда попали? Вы знаете, что это частная собственность?
Неужели меня не туда заселили? Возможно, он…
— Конечно, я работаю здесь, — стараюсь звучать уверенно, но колени уже подкашиваются.
Я вообще не люблю конфликты, но один вид этого нахала меня раздражает.
Думает, если красавчик с зелеными, как майская трава глазами, острыми скулами, покрытыми легкой щетиной, прямым носом, модной стрижкой, то может меня позорить?
Ну, уж нет!
Я пообещала Веруне, что смогу за себя постоять, вот сейчас самое время.
— Ничего не знаю, вы должны съехать немедленно, — отворачивает голову.
— Ха! А почему это я? — возмущаюсь.
— Потому, что мне обещали отдельное жилье, я не потерплю возле себя таких… таких, как, — брезгливо поднимает верхнюю губу.
— Кого? — прищуриваю глаза.
— Женщин, которые в первую секунду готовы показать все свои прелести.
Щеки начинают гореть от стыда, глаза сами опускаются в пол, а шум в голове выбивает все мысли.
— Это была случайность, — оправдываюсь.
— А я так не думаю. Скорее всего, вы знали, что это не ваше жилье и таким образом решили задержаться.
— Что? — нижняя челюсть отделяется от верхней. Немного подвисаю. — Вы что себе позволяете? — меня уже колотит от возмущения. Вот же козел!
— Вы все хорошо услышали.
Да, я все слышала!
Хватаю его чемодан, тяну к выходу, открываю дверь и выбрасываю в снег. Хлопаю дверью и иду в сторону кухни.
— Ты что себе позволяешь? — бежит к двери.
— Не тыкай тут мне, — шиплю.
Останавливаюсь возле тумбочки, на которой стоит электронный чайник. Спокойно включаю прибор, ищу чашку и чай. Хоть меня подбрасывает от злобы.
Нет, я, конечно, все понимаю, но его слова это просто безграничная дерзость. Я ведь не специально все сделала.
Быстрые, тяжелые шаги становятся все громче. Та-да-да-дам!
Мое предплечье крепко сжимают и волочат в сторону выхода.
— Теперь иди и ищи мой чемодан в сугробах, — рычит. Глаза налиты гневным оловом.
Хватаюсь за столб из бруса, разделяющий гостиную и кухню, обнимаю его руками и ногами.
— Сам иди, хам! — показываю язык.
Стук в дверь. Мы вдвоем замираем.
— Открыто, — кричит мужчина.
В дом заходит водитель, доставивший меня с вокзала. В его руках чемодан, который я недавно выбросила.
— Вижу, вы уже познакомились, — ржет, — думаю, вы будете замечательными соседями.
Еще крепче обнимаю столб. Встречаюсь взглядом с зелеными глазами, протягиваю с ног до головы.
— Ни за что!
Мужчина отпускает мою руку.
Отскакиваю, как ошпаренная, на несколько метров назад.
— Только через мой труп, — хмыкает.
— Как хотите, гостиниц здесь много, переселить вас некуда. Это был последний свободный домик.
11. Ян
— В смысле последний свободный дом? — открываю рот. — Мне вообще-то обещали отдельное жилье, и я не собираюсь делить его с вот этой вот, — провожу рукой в воздухе, рисуя силуэт девушки.
— Тебя никто и не просит. С вещами на выход — с вызовом складывает руки на груди.
— Вы найдете общий язык, я уварен, — улыбается мужчина, только что принесший чемодан. Как его откопал, даже представлять не хочу.
— Какой еще общий язык с этой неадекватной? Вы в своем уме? Да я с ней и пяти минут в комнате продержаться не могу, — закатываю глаза и забираю свой чемодан из рук мужчины.
— Не мои проблемы. Не хотите жить вместе, тогда идите жить в отель. Всего доброго, — направляется к выходу.
Я в шоке. Челюсть моя падает до самого пола. Осталось только подобрать и утащить в комнату.