Немой 1: охота на нечисть (СИ)

Я повёл мордой в воздухе и почуял запах. От него моя голова кружилась, шерсть вставала дыбом, а усы топорщились. Это был запах кошки, готовой трахаться.
М-мяу, бля!
Я вприпрыжку рванул вверх по лестнице. Толстый мохнатый ковёр приглушал мой торопливый топот. Но вообще-то, мне это было совершенно по херу! Я нёсся по княжескому дворцу как слон, как взбесившийся носорог, как буйвол в период гона!
Я забыл о своих подозрениях, забыл о том, зачем перекинулся в кота. Жгучее желание траха гнало меня на поиски партнёрши.
Эй, где ты, рыжая?! Прячься — не прячься, я всё равно найду тебя и так отымею, как тебя в жизни не имели! После траха со мной ты на других котов и смотреть не захочешь! Будешь бегать сзади и, жалобно мяукая, просить добавки!
На бегу я обогнал какого-то мужика, который неторопливо тащил вверх по лестнице уставленный посудой поднос. Я выпрыгнул у него из-за спины, мужик отшатнулся, и посуда загромыхала вниз по ступенькам.
Ага, вот ты где, рыжая! А что это за хрен с горы тебя наглаживает? Ну-ка, пошёл на хер от моей кошки!
Я басом рявкнул на парня, мускулистые ноги которого туго обтягивали зелёные лосины. Парень отдёрнул руку и взвизгнул. А я зубами ухватил офигевшую рыжую за шкирку и тут же приступил к делу!
В зеркале напротив я видел вытаращенные зелёные глаза. Рыжая барахталась и мяукала, а я наяривал всё сильнее! Да! Да!! Да!!!
А-а-а, бля! Хорошо!!!
В голове громко щёлкнуло, и я шлёпнулся тощей задницей на ковёр. Хер у меня стоял дыбом. Пацан визжал так, словно его режут. На мягком ковре лестничной площадки развалилась голая рыжеволосая девица. Она шумно дышала и глядела на меня ошалевшими зелёными глазами.
А сиськи у неё зачётные! И всё остальное тоже.
Распахнулись высокие двустворчатые двери. Из них выбежал Сытин. Следом за ним шагал высокий, плечистый, богато одетый мужик в шапке с золотым шитьём.
«Князь!» — стукнуло у меня в голове.
— Немой, блядь! — заорал Сытин. — Ты совсем охренел?!
Он торопливо щёлкнул пальцами, и рыжеволосая замерла в причудливой позе.
Сытин повернулся к князю.
— Моя вина, княже! Пригрел полудурка!
Но князь не обратил на Сытина никакого внимания. Он бегло взглянул на рыжеволосую девицу, а потом тяжёлым взглядом уставился на парня. Парень от этого взгляда съёжился и втянул голову в плечи.
— Михаил, — торжественно и грозно спросил князь. — Что здесь делает эта рыжая шаболда? Как она попала в терем? Я же велел страже её не пускать.
Оп-па! А гроза-то, кажись, не над моей горемычной башкой грохочет!
— Ты — княжич! — продолжал князь Всеволод. — Мой наследник! Тебе после меня страной управлять! А ты путаешься с кабацкой девкой вопреки моему запрету!
Да нормальная девка! Отвечаю!
Говорил князь так, словно молотом по наковальне бил. И каждое слово сгибало пацана всё ниже и ниже. Мне даже жалко его стало. В самом деле — и девку на глазах отобрали, и папаня дрючит ни за что.
А княжич, гадёныш такой, с ненавистью зыркнул на меня светло-серым глазом. Бля, Немой! Вот ты и наследника во врагах заимел! Теперь в твоих интересах, чтобы папаша правил как можно дольше.
Наконец, князь покончил с наследником и обернулся к нам с Сытиным. С головы до ног оглядел меня. Интересно, князьям тяжёлый взгляд вместе с золотой шапкой выдают, что ли? В комплекте?
— Василий Михалыч, это твой человек? — спросил князь, коротко кивнув на меня.
В глазах Сытина явно читалось желание сказать, что он видит меня впервые в жизни. Но начальник тайной стражи пересилил себя и кивнул.
— Мой, княже! Я недоглядел.
— Молодец! — веско сказал князь. — А почему на помощь не позвал?
Это князь спросил напрямую у меня.
Я вздохнул, улыбнулся, как можно шире, и привычно замычал. Глаза князя полезли на лоб от удивления.
— Немой он, княже! — поспешил объяснить Сытин.
Князь удивился ещё больше.
— Как не твой? Ты же только что сказал…
— Он говорить не может! Вот и не позвал никого. Справлялся, как мог!
— И ведь справился! — подхватил князь. — Жизнью рисковал, а справился! Не допустил беды с княжичем! Достоин награды!
 
Князь снова повернулся ко мне.
— Ну, чего хочешь? Проси! Только не наглей!
— Не может он, княже! — напомнил Сытин. — Он потом подумает и напишет, а я передам. Пойдём мы. Мне ещё с твоей стражей разобраться надо.
— Идите! — разрешил князь. — Парня доктору покажи, Василий Михалыч! Не подхватил ли он чего от этой шалавы? И послезавтра приведи его ко мне. Только одетого! А то куда ж я ему медаль приколю?
— Идём, Немой! — дёрнул меня за руку Сытин. Мы спустились по лестнице. Двое молодцов тащили за нами завёрнутую в ковёр девицу.
— Отнесите её в темницу и сдайте Никите Ильичу! — приказал им Сытин. — А ты, Немой, штаны надень. Я твою голую жопу видеть уже не могу!
Пока я натягивал штаны, Сытин смотрел на меня с весёлым изумлением.
— Я уж и не знаю, Немой, — доверительно сообщил он мне, — что хуже — демоны, или ты.
Сравнил, тоже мне!
— К демонам я уже привык, — продолжал Сытин. — Но с тобой куда веселее. Тебе хоть девка-то понравилась?
А это девка была? Вообще-то, кошка. Но… Да, конечно, понравилась, бля! Ты поживи без баб столько, сколько я — и тебе понравится!
— Ладно, — заключил Сытин. — Обошлось — и слава богам! Но к доктору я тебя, всё-таки отведу — мало ли что! Заодно и познакомишься. С твоими талантами влипать в херню такое знакомство пригодится.
Он подошёл к замершим охранникам, внимательно осмотрел их и даже зачем-то понюхал. Потом небрежно щёлкнул пальцами. Охранники удивлённо захлопали глазами.
— Спите на посту?! — грозно рявкнул на них Сытин. — Две седмицы ареста каждому!
Бля, он так и сказал — седмицы!
— Не люблю я теремную стражу, — доверительно сказал мне Сытин, когда мы вышли на крыльцо. — Бездельники. Целыми днями по терему шляются, хари наели, шире плеч.
Он легко сбежал по широким ступенькам.
— Мда. А виноват-то я, Немой. Не они. Девка их заворожила. А я недосмотрел. Своего человека не поставил у двери. Выходит, ты мою жопу сегодня спас. Спасибо, Немой! Должок за мной.
Я внимательно поглядел на него — стебётся, что ли? Но Сытин, вроде, говорил серьёзно.
Мы завернули за угол, и Сытин постучал в низенькую неприметную дверь.
— Заносите! — крикнул из-за двери дребезжащий стариковский тенорок.
Сытин открыл дверь.
— Заходи, герой-любовник!
В квадратном помещении с неожиданно большими полукруглыми окнами стоял тяжёлый запах мертвечины и уксуса. Воняло так, что я чуть не проблевался!
На большом деревянном столе посреди комнаты лежал труп с тощими руками и ногами. Грудная клетка трупа была небрежно разворочена, живот распорот.
Возле стола стоял сухонький старичок в густо забрызганном кровью кожаном фартуке. В правой руке он держал окровавленный топор, а в левой — огромные очки в толстой медной оправе.
— А где тело? — нетерпеливо спросил старичок.
— Гиппократ Поликарпыч, мы по другому вопросу, — мягко ответил старичку Сытин.
Старичок нацепил очки на острый воробьиный нос. Покрасневшие глаза за толстыми стёклами растерянно заморгали.
— А-а-а, Вася! — радостно воскликнул он. — Проходи-проходи! Я сейчас!
Старичок небрежно швырнул топор к поленьям, лежавшим возле кирпичной печи, и стал мыть окровавленные руки в большой деревянной бадье.
— Приоткрыл бы окно, Гиппократ Поликарпыч! — сказал Сытин. — Душно у тебя.
— А, да! Ну, открой сам, Вася! Только марлю не сбей — мухи налетят.
Сытин пододвинул тяжёлую лавку, влез на неё и приоткрыл створку окна. Оттуда потянуло свежим воздухом.
Фух!
— Любопытнейший случай мне попался, Вася! — оглядываясь на Сытина, с энтузиазмом сказал старичок. — И как раз по твоей части!
Сытин сразу подобрался, как боевой конь при звуках трубы.
— Что такое? — спросил он старичка.
— Отравила одна женщина мужа. Ну, и сама страже сдалась — чтобы без хлопот. Спрашивают её — за что мужа убила. А она отвечает — мол, бессердечный стал, семью бросил, по кабакам пьёт, с девками гуляет.