На днях землетрясение в Лигоне
– Скажи лучше, что он тебя чуть не погубил, – возразил ее отец. – Мое счастье, что они скрыли от меня дурные вести о самолете. Хранит их небо за эту милость. Я благодарен тебе, майор. Я понимаю, что значит взять человека на военный рейс.
– Там была тетушка Амара. Она страшней, чем трибунал.
– Представляю, – сказал Васунчок. – Это она помогла тебе достать лекарство, Лами?
– Нет, – сказала девушка тихо.
– А кто? Почему ты молчишь?
– Ничего особенного... но я достала его на черном рынке, а ты этого не любишь, отец.
– Лучше бы ты соврала... Ну ладно, не сердись. Я неблагодарный старик. А ты не умеешь лгать.
Он не видел, как покраснели щеки Лами. Она солгала ему.
Когда Лами ушла, ее отец сказал:
– Так неудачно получилось с моей раной.
– Я ничего не знаю.
– Я – начальник полиции округа Танги.
Конечно, мне следовало об этом знать. Перед отлетом Ван дал мне список должностных лиц округа, но я не удосужился с ним ознакомиться.
– Ну что же, очень приятно познакомиться, – сказал я. – Комиссар ВРК майор Тильви.
– Знаю. Я знаю сейчас больше тебя, мой мальчик. И не обижайся на такое обращение. Ты – мой двоюродный племянник и в детстве бывал в нашем доме, но, конечно, не помнишь об этом.
Естественно, что мы вскоре заговорили об аварии самолета.
– Меня заинтересовало место, где был подбит самолет... – сказал Васунчок. – Постарайся представить расположение горных цепей и долин: наш город стоит на окраине плато. У подножия плато – широкая долина, по которой протекает речка Линили, впадающая в озеро с тем же названием. За долиной три параллельных покрытых лесом хребта. Между ними два ущелья, почти не населенные, лишь в одном месте, между двумя ближайшими к Танги хребтами, ущелье расширяется, и там лежит деревня Лонги, соединенная дорогой с шоссе Митили – Танги. Представляешь?
– Пока все понятно.
– Самолет на Танги должен лететь над долиной Линили и озером. Но самолет отклонился немного в сторону и пошел над тем ущельем, в котором стоит деревня Лонги. Вот там его и подбили. Снижаясь, самолет проскочил между вершинами второго хребта и упал в дальнем ущелье, между вторым и третьим хребтом.
– И что это значит?
– Бандиты стреляли по самолету из первого ущелья. То есть их отделял от озера лишь невысокий хребет. Подозреваю, что стреляли с поляны, от которой идет тропа к пещерам озера Линили...
– А если так?
– Меня ранили у озера, когда мы шли за контрабандистами, надеясь отыскать их тайник. У меня были надежные сведения, что он – в районе пещер. Но мы попали в засаду.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ ВСПОЛЬНЫЙ
До ночи мои товарищи приводили в порядок пострадавшую аппаратуру. Нам нанес визит капитан Боро. Он обещал с утра предоставить машину, чтобы осмотреть окрестности и выбрать места для приборов, а также прислать мастера, – требовалось кое-что починить, а у наших товарищей не было нужных инструментов. По уходе капитана Боро Отар Давидович сказал, что вряд ли понадобится моя помощь, и посоветовал мне отдыхать. Я счел его соображения разумными и принялся за приведение в порядок записей.
Поднявшись рано утром, я обнаружил в соседней комнате удивительную сцену. Казалось, они вообще не ложились спать: пол был устлан деталями, а посреди них, подобно мальчишкам, играющим в железную дорогу, сидели трое: Котрикадзе, Володя и незнакомый мне молодой лигонец. Игра так увлекла их, что они не сразу меня заметили.
– Вы даже не завтракали? – спросил я. И тут же подумал, что мой вопрос неуместен, – ресторан еще закрыт. И как бы в опровержение моих слов в дверь постучали.
– Войдите, – сказал Котрикадзе.
В дверях стоял солдат, лицо которого было мне знакомо. Нашитая на рукаве морда тигра подсказала: он был с нами в самолете. На шее у него висел автомат, мешая нести термос оранжевого цвета с полосатыми пчелами на боках. Солдат кивнул мне, как старому знакомому.
– Ага, – сказал Котрикадзе, будто ему всегда приносят термосы солдаты с автоматами. – Спасибо, сержант.
Я проследил взглядом за сержантом и увидел на столе уже два таких же термоса, чашки с остатками кофе и сандвичи.
Сержант поставил термос, постоял, наблюдая за работающими, затем положил автомат на диван, уселся рядом и задремал.
И я понял, что не буду укорять этих людей за неразумное использование своего рабочего дня. Они вежливо выслушают меня и удивятся – зачем я вмешиваюсь в то, что они знают лучше меня? Я пожалел, что у меня нет технического образования, а в школе я по всем точным дисциплинам имел «твердую тройку».
– Юрий Сидорович, – сказал Володя, – выпейте кофе. Ресторан закрыт, нам сержант Лаво из гарнизонной кухни носит.
Я поблагодарил и не отказался от кофе со свежим сандвичем. Вкус местного хлеба показался мне приятным. Я сел на диван, рядом со спящим сержантом.
– Голова не болит? – спросил Котрикадзе, представив меня молодому лигонцу, оказавшемуся механиком по имени Фен Ла.
– Нет, спасибо. – Я инстинктивно поднял руку и ощупал шишку, оставшуюся у меня на лбу, как боевое отличие.
– В восемь придет машина. Вы поедете с нами?
Переодеваться мне было не нужно. Да и во что переодеваться? Но я воспользовался этим предлогом, чтобы избавиться от тягостного ощущения собственной ненужности, и покинул комнату.
В коридоре меня подстерегал господин Матур.
– Доброе утро, господин советник, – приветствовал он меня. – Вы рано поднимаетесь. Это свидетельствует о том, что вы хороший работник. Лишь бездельники спят до полудня.
Я не смог избегнуть неуместных восторгов.
– И ваши друзья также работают? С раннего утра! Меня всегда восхищало трудолюбие русского народа! Великие свершения социализма – это результат самозабвенного труда! Приехать для того, чтобы помочь маленькой, далекой стране! Жертвовать жизнью ради нас – это гуманизм в высшем смысле, не так ли?
Он готов был заплакать от умиления. Шоколадные зрачки неустанно крутились в желтых с красными прожилками белках глаз.
– А мы и не подозревали, насколько близка к нам угроза страшного бедствия. Теперь же мы сплотимся и спасем нашу маленькую страну. Только бы успеть! Как вы думаете, мы успеем?
Он замер с полуоткрытым ртом. Ждал ответа.
– Еще рано говорить, – ответил я сдержанно, стараясь отыскать просвет между стеной коридора и тушей нашего друга. – Для того мои товарищи и работают. Но пока рано говорить.
– Но может, приблизительно? С точностью до двух дней? Ведь необходимо предупредить население!
– Как только станет известно, мы тотчас же сообщим.
Я не решался спрятаться в моей комнате, куда он мог проникнуть, а бежал к Котрикадзе, захлопнул дверь и с облегчением вздохнул. В комнате все было по-прежнему. Володя и механик спорили на странной смеси языков, тыча друг другу в лицо какими-то деталями, Котрикадзе тестером проверял нутро вскрытого ящика. Сержант Лаво спал на диване.
– Отар Давидович, – сказал я, – не забудьте, что мы должны предупредить местное руководство о сроках. Ведь предстоит принятие мер. Некоторые уже интересуются...
– Вы совершенно правы, Юрий Сидорович, – сказал Котрикадзе вежливо. – Мы это непременно сделаем.
ТАНГИ АМБАССАДОР ДИРЕКТОРУ МАТУРУ 12 МАРТА 4.46 ИЗ ЛИГОНА
ТАНТУНЧОК СОГЛАСЕН ТВОИХ НАЛИЧНЫХ НЕДОСТАТОЧНО
ЧТО ДЕЛАТЬ ЛЮБЯЩИЙ БРАТ СААД
ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 ГОСПОДИНУ СААДУ 7.15 ИЗ ТАНГИ
РАЗ В ЖИЗНИ РИСКНИ СОБСТВЕННЫМИ ДЕНЬГАМИ
ГАРАНТИРУЮ ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ НА ВЛОЖЕННЫЙ КАПИТАЛ
ЛЮБЯЩИЙ БРАТ МАТУР
ТАНГИ АМБАССАДОР ДИРЕКТОРУ МАТУРУ СРОЧНО 12 МАРТА 9.06 ИЗ ЛИГОНА
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ТРЕБУЮТ НАЛИЧИЯ СВОБОДНЫХ СРЕДСТВ
НЕВОЗМОЖНО СОГЛАСИТЬСЯ НА ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ МИНИМУМ ПЯТНАДЦАТЬ
ЛЮБЯЩИЙ БРАТ СААД
ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 ГОСПОДИНУ СААДУ 10.25 ИЗ ТАНГИ
СКОРБЛЮ БЕССЕРДЕЧИЕМ БЛИЖАЙШЕГО ДРУГА И РОДСТВЕННИКА
СОГЛАСЕН ПЯТНАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ЛЮБЯЩИЙ БРАТ МАТУР