Белый волчонок (СИ)

— Нет, страшные все, как на подбор, — отвечаю, прекрасно понимая, что в ином случае придется сравнивать исключительно в ее пользу. — Сморщенные и сухие, как финики, косолапят, картавят и горбатые повально. Жарко, говорю же.
Илена возмущенно хлопает густыми ресницами, бьет кулачком плечо. Фыркает и, к моему облегчению, уходит.
— Чего, правда? — верит мне Покровский. — Слышал, что носатые, но такое…
О боги, дайте мне особенный дар — не ржать! Но боги присылают верховную жрицу Маат, которая одним мимолетным взглядом отправляет нас по местам.
— Итак, вчера вы убедились в том, что своим даром распоряжаться не умеете. Сегодня… — все замирают. — Пройдемся по теории, — все выдыхают.
Верховная рассматривает нас, выискивая первую жертву, держа руки за спиной.
— Истровский. Что я прячу?
Володя сидит в напряженной позе несколько секунд и наконец густо краснеет.
— В руках, — грозно уточняет жрица.
Но парня, похоже, опять выбило из реальности какое-то видение. Он усиленно мотает головой. Так, ясно, минус один.
— Ладно, расслабься. Каритский, заставь всех встать.
Я вдруг чувствую острое желание вскочить. Подавить его удается с трудом, и то исключительно из-за ее слов. Так Саша умеет такое?
— Понятно. Покровский, помоги ему.
Желание усиливается и приходится вцепиться в столешницу. Я чувствую, как скользят пальцы по отполированному дереву. Но тут резко отпускает.
— С остальными, думаю, и пробовать не стоит. Вы все, мало того, что не умеете толком управлять силой, так и применять ее по необходимости. В данном случае по прямому приказу. Вот зато когда не нужно, а тем более вредно — всегда пожалуйста.
И начинаются форменные издевательства. Бабуля моделирует разнообразные, в основном боевые, ситуации, где надо выбирать как кому действовать. Лажаемся все, кроме Эратской, которую почему-то вообще не трогают.
И целителя. Олег отвечает осторожно и весьма мрачно. Неужели по его вине кто-то уже умер? Не похоже — он злится конечно, но не так отчаянно.
Я начинаю догадываться, в чем накосячил Каритский, с его то умением массово воздействовать на людей. Наверняка и сестричка такая же.
Богдан тут явно примерно по той же причине, что и я. Только я не умею ничего, а он, получается, умеет все не так.
Эратская… Ну, возможно, попал кто-нибудь под горячую руку не в те дни, и обрушилась кровавая ярость. Тьфу, ну о чем я думаю.
— Ладно, еще один раз, — мы все вымотаны, но верховная жрица бодрая, словно и не простояла все это время на ногах. — Ваша группа застряла в пустыне, второй день буря такая, что не пройти и пары метров, сметает. Вы нашли укрытие в скалах. У вас раненые, вы только что отбились от атаки низших. Ваш прорицатель в отключке. Целитель вымотан и тоже ранен. Воды и еды не хватит еще на день. Действия?
— Связаться с базой, вызвать подкрепление, — в уставшего Богдана жрица уже вбила понимание, что решать самому все проблемы надо в последнюю очередь.
— Помехи из-за бури, связи нет. Да, так бывает.
— Я могу выставить защиту против ветра и песка, — неуверенно говорит Саша. — И мы, под этим прикрытием, вернемся на базу.
— Допустим, твоих сил хватит на несколько часов. Сомневаюсь, но предположим. И куда вы пойдете? Связи нет, приборы тоже барахлят, по солнцу не соориентируешься, его не видно.
— Но это совсем уже… — бормочет кто-то из парней.
— Допустим, — отрезает верховная. — Действия?
— Игорь… — мы с жрицей одновременно поворачиваемся к Илене. — Он сможет найти путь.
— Ну хоть кто-то изучал родовые умения. Хотя в твоем случае, Каритская, понятно откуда такой интерес к роду Белаторского.
Она что, реально заставила покраснеть эту бесцеремонную девчонку? Погодите, что я могу найти? Хтонь, надо изучить эти самые родовые умения. Не так уж и много великих родов в столице.
— Правильно, Белаторский ищет путь, Каритский обеспечивает защиту, Покровский его усиливает. Остальные тащат раненных. Некоторые из них не дотянут без медицинской помощи. Кого ты исцелишь первым, Саницкий?
— Володю, — вздыхает Олег и спешно добавляет: — Только он сможет увидеть опасность в таких условиях.
 
— Отлично. Покровский, поможешь усилением Саницкому?
— Нет. Иначе могу не удержать защиту и мы погибнем все.
— Вот и прекрасно, — удовлетворенно улыбается жрица. — Можете меня сейчас ненавидеть, можете считать, что такого уж точно никогда не случится. Но, если в ваших головах усвоится хоть половина из того, о чем мы говорили, шансы на выживание повысятся не только у каждого из вас в отдельности, но и у всей группы. Свободны.
Ее ледяной взгляд задерживается на мне. Брови чуть ползут вверх и я киваю. Какой бы жуткой не казалась мне верховная, от ее помощи я отказываться не стану.
Я мотаю головой на вопросительные взгляды моих сомучеников.
«Я занесу книжку тебе позже?» — звучит в голове робкий голос Володи.
«Конечно, но только обязательно сегодня. И, прошу, будь осторожен, иначе меня брат убьет» — отвечаю ему, даже не хватаясь за амулет, Истровский стоит рядом.
«Конечно! Ни одна пылинка… Ни одна волосинка…» — паникует он.
«Все нормально!» — пытаюсь я его успокоить, но получается что ору. Нда, тут тоже надо потренироваться. Но теперь точно ничего не случится с сокровищем брата.
— Ну что, Белаторский, готов к изучению своего дара? — усмехается женщина, когда мы остаемся наедине.
— Да. Научите меня боевым умениям, — решительно говорю я, поднимаясь.
  
Глава 11
 
Верховная жрица усмехается еще шире.
— Боевым, значит? И куда ты успел влипнуть, Белаторский?
— В жизнь… — я невесело вздыхаю. — Вчера вы нам всем показали, насколько мы беспомощны.
Не рассказывать же ей о Панаевском и Эратском. Хоть с первым повторная встреча и маловероятна, но кто знает. А вот со вторым, чувствую, так просто не разойдемся.
— Тебе в первую очередь нужно думать о защите, а не нападении. Толку от боевых умений, если ты от первого удара отключишься?
— Ну, с защитой я более-менее справился.
— Справился, вот как? — скептицизм в ее тоне не предвещает ничего хорошего.
Ну зачем я это сказал… В одно мгновение жрицу окутывает бледно-голубое сияние и меня сбивает с ног поток воздуха. Протаскивает по холодному камню пола и впечатывает в стену, вышибая из легких воздух.
С удивлением понимаю, что ничего не сломано и моя сила обволакивает тело ровным слоем. Ближайшую парту срывает с места и она летит в меня. Вскидываю руки в защитном жесте, концентрируя в них силу.
Столкновение со средневековой мебелью происходит очень шумно. Что-то трещит и я только надеюсь, что это не мои кости. Сила искрится, в нос ударяет запах озона, и дышать становится тяжело, словно весь кислород вокруг выжигает.
Я пытаюсь подняться, отползти в сторону, но меня прижимает силой жрицы и я могу лишь сдерживать напор, не давая себя размазать. Руки начинают дрожать от напряжения, в глаза попадает пот.
— Неплохо, — парта с грохотом падает передо мной, прессинг пропадает. — А очень плохо. Поставь на место, — она кивает на мебель.
Скрестив руки на груди, жрица дожидается, пока я двигаю тяжеленную парту. Ну точно специально такую неподъемную тут держат. И сломать сложно, и прибить ею можно.
— Что же, вижу, что ты хотя бы понял основу. Твоя сила — это в первую очередь защита, такое у нее основное предназначение. Она как мышцы, напрягается в нужный момент. В любом столкновении в первую очередь нужно обеспечить себя защитой, а только потом думать о нападении.
Стряхиваю с себя грязь, поправляю одежду. Нда, нужно что-то более практичное на уроки носить, если мной тут каждый день швыряться будут. Мои сомученики в этом смысле продуманные ребята.
— Но ты совершенно не умеешь управлять потоком, — жрица кивком указывает мне сесть. — Как будто считаешь силу чем-то конечным.
— А она бесконечна? — удивляюсь.
— Возможно, — уходит она от прямого ответа, осуждающе мотая головой. — Но человек не способен выдержать такое. А ты впал в другую крайность — слишком сдерживаешься. Контроль важен, но ты… Как бы тебе объяснить. Вот: тебе нужно ведро воды. Ты идешь к колодцу и, вместо того, чтобы зачерпнуть ведром, используешь ладони. В итоге ты, конечно, наберешь это ведро, причем еще столько же потеряешь в процессе. Понимаешь?