Дайте шанс! Том 3 (СИ)

— Эм… А разве так было можно? — в этот момент я едва ли не потерял челюсть.
— Можно, если бы ты представился. Люди должны знать, кто перед ними. Тогда и отношение будет другим. Но это не значит, что нужно злоупотреблять направо и налево. По делу нужно представляться. Перед дворянами и равными, а не абы перед кем. Ладно, с канцелярией уже пройденное. Сейчас на повестке дуэль с Тарасовым. Сказали, вопреки приказу деда, Игнат освоил молнию. Как понимаете, он поставил на кон все. Весь свой будущий прогресс, лишь бы взять у Андрея реванш. Итого будет молнии против льда. Дуэль будет идти до победного!
— То есть мне нужно будет его убить? А если не убивать?
Мои вопросы вызвали у деда удивление.
— Тарасовы настаивают на дуэли во всю силу. Они хотят тебя убить. И ты собираешься оставить Игнату жизнь? Собираешься повторить дуэль снова?
— Набить морду я могу любому. Меня потом не будут мучить приступы совести. Но убить… Убить я мог разве что Балашова, когда он ни за что устроил мне пытки. И то, только когда он пытал. Сейчас я уже остыл. Попадись он мне сейчас, набил бы морду как следует и только.
Дед потер ладонями лицо и откинулся на спинку кресла.
— Пойми ты наконец. Своей выходкой в клубе, увечьями, ты их слишком сильно задел. Тарасовы не отстанут. Каждый раз будут готовить Игната все лучше и лучше. А потом снова требовать реванша. Живым из вас должен остаться кто-то один. Проигрыш они не проглотят.
— А проглотят, если я его убью?
— Тарасовы хотели провести дуэль там же в клубе «Парадайз». Даже хотели заодно провести какой-то там праздник, посвященный окончанию лета и позвать всех выпускников, с кем вы учились. Как ты понимаешь, чтобы всем показать, как Игнат убьет тебя. Но им отказал губернатор. Во время дуэли на полную могут погибнуть посторонние люди, поэтому она состоится на пустыре за городом. На нее будут допущен ограниченный круг людей. А фактически вся элита Перми мужского пола. Это будет бой равных, по всем правилам. Проигрыш будет вынуждена проглотить любая из сторон. Конечно, отношения между нами испортятся. Но претензий не будет. Такова жизнь. Если не смогли уладить конфликт мирно, спор решается кровью.
В следующую секунду дед оживился.
— Что у тебя с плетением кольчуги?
— Уже почти восемнадцать тысяч узлов.
— Всего? Чем ты вообще все это время занимался? Тратил весь Свет на свои ледышки, что ли?
— Восемнадцать тысяч вполне достаточно чтобы выдержать любую молнию, — со знанием дела вмешался отец.
— Одну молнию — согласен. А если будет три, пять, десять? А если Тарасов освоил затяжные молнии? Да он ею одной сожжет Андрея! Сейчас же отправляй его к лекарям. Пусть они всю ночь его закачивают Светом. К утру на кольчуге должно быть не меньше двадцати тысяч узлов. А потом спать весь день. Дуэль должна состояться в 16:00. Андрей должен стать победителем!
  
Глава 2
 
Такое чувство, что лекарей свозили ко мне со всей Перми. Молодые, среднего возраста и даже старики менялись передо мной бесчисленным множеством. Постоянно концентрируясь над плетением кольчуги, я даже симпатичных девушек толком не успевал рассмотреть. Зато к утру заявленный дедом минимум был взят с солидным запасом. Вместо 20 тысяч узелков я успел добить ровно до 27, прежде чем ушел в сон. Перед дуэлью с Тарасовым все-таки требовалось хорошенько выспаться, иначе на поединке мне продолжала бы мерещиться осточертевшая за ночь кольчуга с ее узелками.
Пробуждение случилось за два часа до боя. За мной в медицинский центр приехал отец. Он хотел поддержать меня перед боем. Так сказать, нацелить и вдохновить на победу. А вместе с ним приехал Василий.
Едва здоровяк увидел меня и началось — порви гада, оторви ему яйца, натяни на задницу кадык. И даже когда мы сели в машину и тронулись, он не унимался. Отцу пришлось вмешаться и вернуть телохранителя к его прямым обязанностям, а это следить за дорогой, машинами, пешеходами и прочим.
Заткнув Василия, отец заговорил со мной о том же, только в другой тональности:
 
— Ты, Андрей, главное, не волнуйся. И не нервничай. Все делай без суеты. Постарайся не отвлекаться. Ничего страшного, что там будут высокие люди. Ни на кого не обращай внимания. Следи за Тарасовым. Когда прозвучит выстрел к началу поединка…
— Преврати его в ледышку! — развернувшись к нам, хохотнул Василий.
— Ты у меня сейчас пешком пойдешь! — не сдержавшись, повысил на него голос отец.
— Все, Виктор Федорович, молчу. Как та рыба об лед молчу.
Ляпнув о льде и поняв, что попал в насущную тему, Василий хотел особо это подчеркнуть. Но снова нарвавшись на недобрый взгляд отца, он наконец-таки окончательно угомонился.
— Постарайся создать лед до того, как Тарасов ударит молнией, — продолжил отец. — Даже если он тебя опередит, бей льдом! И сразу бей вторым куском, пока не опомнился! — в этот момент он нахмурился. — Я только опасаюсь вот за что: ты начнешь создавать лед, а он своим ветром успеет разнести сгусток холода. Тебе желательно создать сразу две ледяные глыбы по разные стороны от него. Жалко нет времени. Нам хотя бы еще полгода потренироваться.
Отец правильно подметил особенность в создании льда. Тот быстро формировался в воздухе, но оставался момент в пару секунд. Если успеть в этот короткий промежуток помешать, задуманное могло не получиться. Это правило относилось ко всему, что делалось благодаря способностям.
— Как бы то ни было, сейчас лучшее время для дуэли. После драки в клубе Тарасов долго лечился. Он потерял время, а ты нет. Через полгода еще не известно до чего он смог бы дорасти. Хотя… если он взял молнию и успел ее немного развить, прогресс вряд ли появится. Стихия Ветра останется его единственной способностью, — перечислив плюсы, отец с тяжестью вздохнул. — Сейчас у вас примерно равные шансы. Но ты не должен бояться. Ты сможешь победить. Только нужно верить, обязательно верить в свою победу.
Отцовские переживания и даже в какой-то мере страх за возможный проигрыш начинали меня откровенно бесить. Он как будто сомневался в моей победе.
— Да ничего я не боюсь. Просто не хочется руки марать кровью, — честно признался я.
— Но ты должен! Обязан! — тут же разразился отец. — Иначе не выиграешь схватку! Иначе ОН УБЬЕТ ТЕБЯ! Ты это ПОНИМАЕШЬ?!
— Да все я понимаю!
— А вот теперь я не понимаю! Как ты смог убить того парня в дотах, если боишься марать руки кровью? Первый раз — понятно, такое случается с каждым. Но ты-то уже смог себя пересилить!
Мы миновали мост через Каму, проехали по трассе и въехали в поселок. Мимо проносились высокие деревья, аккуратные особняки. Тут все было дорогим, элитным, роскошным. В очередной раз я не смог не взглянуть на мелькающую за окном красоту.
Синицына я прикончил, не задумываясь о том, что совершаю. Потому что он конченая мразь. Потому что он убил бы любого, лишь бы взять себе новую способность. Ну и потому что он убил капитана Рогозина и собирался убить Эмили.
Жалко, глава Тайной канцелярии Балашов оказался конченным долб*ебом. Я полночи пытался до него донести, куда нужно рыть на самом деле. А он даже не хотел слушать.
Что же касается дуэли с Тарасовым мне на нее было совершенно плевать. Меня лишь волновал ее исход. Что придется убить живого человека. И что мне навязывают так поступить.
Вся злость к Тарасову закончилась в прошлой драке. Других поводов его бить, не говоря об убийстве, у меня не было. Тот факт, что он сидел и мечтал о реванше, еще и о смертельном, для меня ни о чем не говорил. Точно так же поступил бы любой, у кого есть яйца. Вопрос не в том, чтобы продолжать эту бессмыслицу, а в том, как ее закончить и не пролить чьей-то крови.
Собственно, поэтому я для себя уже решил перед дуэлью предложить Тарасову мировую. Согласится — к лучшему, нет, значит, так тому и быть, получит поединок на полную. Отказываться самому просто потому, что не хочу его убивать и тем обрекать себя на позор я не собирался.