Реализация (СИ)

- Разрешите? — скромно спросил он.
- Входите, коль вошли. Вы по какому вопросу, товарищ…
- Жаров, — представился он. — Уполномоченный ГПУ по Рудановску. Пришёл познакомиться с новым начальником милиции города.
- Очень приятно, товарищ Жаров. Могу я попросить вас показать удостоверение?
- Доверяй, но проверяй, — ни капли не смутился Жаров. — Всё правильно делаете, товарищ Быстров. Бдительность не помешает.
Он показал удостоверение. В отличие от большинства милицейских, на нём имелась пусть слегка потёртая и поцарапанная, но всё-таки фотокарточка.
Я мысленно сделал себе заметку: всерьёз заняться этим вопросом и обеспечить сотрудников милиции нормальными документами, а не филькиными грамотами, как сейчас.
- Убедились? — ухмыльнулся чекист.
- Да, спасибо. Ещё раз прошу — без обид.
- Да какие тут могут быть обиды! Сесть разрешите? — суеверия насчёт «присаживаться» вместо «садиться» то ли ещё не родились, то ли не вошли в обиход.
- Ну как я могу отказать уполномоченному ГПУ, — любезно улыбнулся я. — Правда, я привык, что обычно меня к вам на разговор приглашают, а вот чтобы оттуда сами пришли… Честно говоря, в диковинку.
- Ну, может, это в столицах всяких так водится, а у нас городок маленький, все друг друга знают и потому по старинке, без церемоний, — гость занял предложенный стул. — Ну что, будем знакомы? Жаров, можно по-простому, Архип.
- Быстров, можно Георгий. Удостоверение показать?
- Не надо, — отмахнулся Жаров.
Я понимающе кивнул. Зуб даю, у него моих карточек — вагон. Готов поспорить, что с момента приезда в Рудановск уже нахожусь у чекистов в разработке — а иначе и быть не могло.
- У меня к вам доверительный разговор, Георгий, — придвинулся поближе Жаров. — Речь пойдёт о недавнем крушении поезда.
- Хотите ознакомиться с материалами?
- Потом. Сначала бы хотелось с вами обсудить. Знаете, детали разные, мелкие фактики… Хотелось бы представить картину в общем и с ваших слов.
Стопудово среди моих сотрудников имеются его осведомители, иначе просто быть не может, так устроен этот мир. Но мне пока опасаться ГПУ незачем, при всей «любви» со стороны Кравченко, я пока что «рулю» в границах дозволенного.
Я вкратце изложил основные перипетии, сообщил о загадочном Руслане, даже поделился с чекистом копией фотографии. В общем, всем видом продемонстрировал, что ничего от ГПУ скрывать не намерен.
- Спасибо, Георгий, — с одобрением посмотрел на меня Жаров. — Слушай, а чего мы друг другу всё выкаем, давай по-нашему, по-большевистски, на ты перейдём. Не возражаешь?
- Какие возражения, Архип?! На ты — так на ты.
- Вот и отлично, а то не люблю все эти политесы… — обрадованно произнёс чекист. — Я ведь академиев не кончал. Все мои университеты: фронт да работа: сначала в ЧК, а потом в ГПУ. Я закурю? — внезапно спросил он.
- Курите, — спокойно сказал я.
Жаров достал из внутреннего кармана пиджака портсигар, раскрыл и предложил мне угоститься. Я ответил отказом.
- Спасибо, некурящий.
- Завидую, — вздохнул чекист. — Я как с детства к этой заразе пристрастился, так всё бросить не могу. Доктор уже ругаться на меня устал. Все лёгкие, говорит, продымили. Завязывайте… А как тут завяжешь при нашей-то работе. Иной раз весь портсигар скуришь, пока успокоишься.
- Понимаю, — кивнул я.
Он достал толстыми грубыми пальцами папиросу, хорошенько размял, вставил в рот, задумчиво пожевал кончик, чиркнул зажигалкой, поджёг и с наслаждением затянулся.
- Эх, хорошо… Да, — вспомнил он. — Насчёт этого Руслана. Личность, между прочим, известная. Руслан Кауров, происхождения из дворян, кадровый офицер, дослужился при Врангеле до полковника. После того как Крым взяли, бежал во Францию, там связался с антибольшевистским подпольем. Слышали о такой организации — «Мужество»?
- Нет, — признался я.
На память приходил разве что пресловутый РОВС, но его вроде как создали несколько позже.
- Немудрено, за границей полно всякого сброда из бывших, и каждая сволочь так и норовит создать свою организацию. «Мужество» — одна из них. Объединяет по нашим оценкам не менее сотни участников: преимущественно офицерьё, но есть и «интеллектуалы»: какой-то профессор и даже несколько писак. В прошлом кропали фельетончики в газетах, а сейчас всякие статейки против советской власти. Штаб-квартира находится в Марселе. Во главе стоит генерал Курепов. Только если другие организации борются всё больше на словах, «Мужество» не гнушается и обычным террором, поэтому с ними у нас разговор короткий — выпотрошим на предмет ценной информации и сразу к стенке, — провёл ликбез чекист.
 
- То есть Каурову есть что терять?
- Если схватим — безусловно. А ты что — считаешь, что он не заслужил своей пули? — нахмурился Архип.
- С чего ты так решил? — удивился я. — Будь у меня возможность, сам пристрелил бы.
Чекист успокоился.
- Прости, привычка такая — всех подозревать.
- Сам такой, — усмехнулся я, почуяв в Жарове родственную душу. — Где искать этого Каурова знаете?
- Знали б, давно повязали, — горестно бросил собеседник. — Он тут много бед натворил… И ещё, — чекист помрачнел, — ты у нас человек новый, тебе сказать можно: кто-то прикрывает в городе эту сволочь!
- Бандиты? — уточнил я. — Алмаз или Конокрад?
- Если бы… Кто-то из своих. Может, у нас, в ГПУ, а, может, в милиции, — со злостью произнёс Архип. — Иначе б давно Каурова повязали, а так всё ещё коптит воздух на свободе… сволочь!
Поделившись со мной информацией, чекист ушёл.
Я остался один и приступил к рутине: предстояло разгрести воистину Авгиевы конюшни, накопившиеся после гибели предыдущего начальника.
Сто лет пройдёт, и ничего толком не изменится. Бумаги, бумаги, бумаги… Словно и не перемещался из двадцать первого века в двадцатый.
Как всё до тошноты привычно! Как была макулатура в умопомрачительных объёмах, так и останется. И попробуй что-то пропусти — потом либо сам пожалеешь, либо начальство башку отвинтит с особым зверством.
За чтением бумаг и изучением документов день пролетел быстро. Сам не заметил, как на улице стало темно.
За всё время только три раза вышел из кабинета: один, чтобы прогуляться до столовой, и два на естественные, так сказать, нужды.
Хорошо хоть подчинённые не дёргали по пустякам, потому и успел много. Правда, и осталось до… короче, «вам по пояс» как говорил незабвенный старшина Федот Евграфович Васков.
Я с тоской обозрел кипу папок на столе, до которой просто физически не успел дотянуться. Да… бюрократическая рутина — она такая, засасывает, как болото. Ещё немного, и пойду на дно.
Нет уж, всему есть предел, в том числе и моим силам. Пожалуй, пора домой, баиньки.
Заперев документы в сейфе, вышел на улицу.
Выжатый как лимон, я со скоростью улитки доплёлся до дома. В голове вертелась дурацкая фраза из какого-то мультика, который любила когда-то смотреть Дашка: «Лягу на диванчик, лягу на диванчик…» За неимением диванчика вполне подходила и железная кровать с набалдашниками в виде шариков, что стояла в моей комнате. Упасть на неё и забыться — это была вершина моих желаний на данный момент.
Вошёл в подъезд, поднялся в почти абсолютной темноте по ступеням, с трудом нашёл замок входной двери (искал практически наощупь), провернул ключ нужное количество раз, попал в квартиру, осторожно, чтобы не разбудить наверняка спавшую гражданку Шакутину, прокрался к комнате.
Замком для неё я ещё не обзавёлся и потому, без всяких дурных предчувствий, перешагнул порог.
И лишь когда оказался внутри, стало ясно — в комнате есть кто-то ещё. Внутри похолодело. Рука машинально потянулась к револьверу.
- Спокойно, гражданин начальник, — прозвучал из темноты мужской голос. — Пожалуйста, не трогайте оружие. Ваши глаза ещё не привыкли, а я уже освоился, поэтому выстрелю первым.
Стараясь совладать с собой, я спросил:
- Хорошо, не буду. Кто вы такой и что вам нужно?