Карамазов. Книга 2 (СИ)

Девушка сидела за заваленным бумагами столом, перебирая листы.
— Когда только успела, — пробормотал я, осматривая помещение.
— Мне нужно было место для работы. Не в свою же спальню мне каждый раз приглашать тебя для решения вопросов. Согласен?
Я кивнул, отмечая, что прозвучало это очень двусмысленно.
— Откуда бумаги?
— Копии всех дел, которые сдал перед смертью твой предок, — не отвлекаясь от чтения, ответила Екатерина. — Завершенных и тех, что были в процессе. Такие уж правила. В случае если бы ты не дожил до вступления в наследство, хранителем был бы назначен кто-то из ближнего круга. А вероятность того, что ты помрешь, была очень уж велика.
— Так вот какой архив вы с Беловой разбирали, — усмехнулся я. Прошел через комнату и сел в кресло. Откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. Посмотрел на девушку:
— Зачем звала?
Калинина отложила пачку листов и внимательно посмотрела на меня:
— Тебе не кажется, что в городе есть еще один хранитель? — прямо спросила она.
— Кажется, — подтвердил я. — Я видел его сегодня на площади.
Екатерина поморщилась. Словно ей приходилось разговаривать с умственно отсталым:
— Этот появился в городе совсем недавно. День, может быть — два. Я говорю про то, что в Петербурге есть человек, который ищет обьекты. Не просто так хотели похитить Виктора Круглова. И объявили охоту на тебя.
— Уверяю вас, Екатерина Сергеевна, у меня хватает недоброжелателей в городе. И без охотников за артефактами. А у моего начальника дружины врагов едва ли не больше.
— Тогда бы вас просто прикончили, — ответила Екатерина. — А вас хотели именно похитить. Чтобы охотник убил вас. И забрал объект. И если в первом случае вы нужны были Оболенскому лично, то сегодня фигляр на сцене мог бы запросто прикончить вас при помощи своих прислужников. И забрать артефакты.
— Об этом я не подумал…
— Неудивительно, — снисходительно хмыкнула Калинина. — И у меня возникает такое ощущение, что встреченным вами сегодня хранителем кто-то управляет. Как марионеткой.
— Кто-то управляет гипнитизером? — ошарашенно уточнил я. — Каким образом.
Катерина вздохнула:
— Эх, Карамазов. Если бы я знала…. Да еще Муромцева эта…
— А что Муромцева? — не понял я.
— Она не вписывается в схему. Если бы Виктория Ивановна или ее отец были хранителями — мы бы уже знали об этом. Но Виктория и Иван Васильевич тоже зачем-то понадобились хранителю.
Калинина встала из-за стола:
— Предлагаю зайти к ним в гости, — сухо произнесла она. — По-соседски.
— Я попрошу Виктора нас сопроводить, — ответил я и полез было в карман, но вспомнил, что мой телефон геройски пал. — Кстати, Екатерина Сергеевна, не дадите телефон позвонить?
— Ох уж эти твои трущобные привычки, Карамазов, — вздохнула девушка, не оценив моего уличного произношения. Вынула из стоявшей на столе сумочки красный аппарат, провела пальцем по экрану:
— Виктор, не мог бы ты сопроводить нас в особняк Муромцевых? — проворковала она в трубку. — Мы уже выходим.
— Сказал, что будет ждать нас во дворе, — пояснила Калинина, убирая телефон в сумочку. — Ну, едем?
Машина уже стояла у крыльца. И Виктор открыл двери, помогая нам сесть.
— Ты знаешь, где особняк Муромцевых? — уточнила Катерина, когда Виктор сел на водительское сиденье.
Круглов пожал плечами и принялся нажимать кнопки на навигаторе. И спокойно ответил:
— Теперь знаю.
— С Анастасией… — начал было я, но Виктор не дал мне договорить:
— С моей… — он запнулся и посмотрел в зеркало заднего вида, потемневшими глазами, — с ней все будет в порядке.
Дороги были пусты. В воздухе висело какое-то тревожное напряжение. Словно мы были в оке шторма. На островке спокойствия, вокруг которого бушует стихия.
Дворы особняков патрулировали дружинники семей. Камеры провожали взглядами красных глаз-точек нашу машину. Пока мы проехали три квартала до особняка Муромцевых, нам повстречался десяток постов жандармерии.
— Такое ощущение, будто назревает война, — хмуро пробормотал Виктор. — Причем не мелкая семейная междоусобица.
 
Машина остановилась у запертых ворот. И закрепленные на столбах камеры тут же повернулись в нашу сторону.
— По какому вопросу вы прибыли? — послышался из динамиков голос.
— Нам нужно поговорить с князем Муромцевым, — опустив стекло, громко и отчетливо произнесла Екатерина.
Динамики помолчали. А затем, голос уточнил:
— Алексей Карамазов и Виктор Круглов с вами?
— Да, — подтвердила Екатерина.
Замок пискнул, и ворота открылись. Машина въехала на территорию особняка. И в тот же момент, я почувствовал слабый, едва ощутимый зов объекта…
  
Глава 6. Апраксин двор
 
На пороге нас встретили пятеро бойцов. И зов объекта пропал, заглушаемый Силой. Охрана явно была готова вступить в бой, если что-то пойдет не так.
Это напряжение передалось и Виктору. Мой чуткий слух уловил едва слышный звон цепи. Да и сам я потянулся к плетениям.
И в этот момент, на порог вышла Виктория. Она была одета в простое закрытое платье, подчеркивающее ее фигуру, перетянутую поверх ткани портупею. Эта модная деталь гардероба весьма пикантно смотрелась на Муромцевой.
— Добро пожаловать, — сухо произнесла она, приветствуя нас. — Расслабьтесь ребята. Разве так нужно принимать гостей?
Последняя фраза была адресована охране.
— Идемте, господа, — Виктория развернулась и прошла в дом. Мы последовали за ней.
— Располагайтесь, — произнесла Муромцева, едва мы оказались в гостиной.
Под ногами пружинил начищенный паркет. Светлые стены создавали в комнате атмосферу воздушности. Над головой высился потолок с витражным окном в виде купола. Сквозь цветные стеклышки сочился скудный свет. У камина лежал огромный пес, который поначалу показался просто ворохом шерсти. Но он флегматично посмотрел в нашу сторону и вернул морду на лапы.
Девушка прошла через комнату, села в кресло, скинув туфли и подобрав под себя ноги.
— Рад видеть вас в добром здравии, Виктория Ивановна, — начал я. — Я хотел бы поговорить с вашим отцом.
— Тогда вам придется искать медиума, — с горькой усмешкой ответила Виктория. — Потому что Иван Васильевич уже беседует со Спасителем и святыми страдальцами.
И только сейчас, я заметил черную ленту, повязанную на плече девушки.
— Примите мои соболезнования, — произнес я.
— Мои соболезнования, — вторила мне Катерина.
— Я только прибыла в особняк. И узнала об этом.
Виктория говорила спокойно. Ее глаза были сухи, а лицо не выражало никаких эмоций. Стало ясно, Муромцева не особо жаловала отца. А притворяться скорбящей дочерью, ей было лень. Или не желала играть роль перед нами.
— От лица главы Семьи Муромцевых, я хотела бы выразить вам признательность. За то, что спасли меня, — продолжила девушка. — Моя семья в долгу перед вами.
— Вы сообщили в Охранку о смерти отца? — уточнила Калинина.
Девушка покачала головой, и волосы полыхнули яркими прядями:
— Нет. Семья должна сама решать проблемы. И отомстить убийце. Вмешивать сюда “Ищеек” и жандармерию я не считаю нужным. Мои люди уже начали искать тех, кто дерзнул напасть на дом. Я сообщила только в Священный синод. Чтобы жрецы зафиксировали смерть моего отца.
За воротами послышался шум двигателя прибывшей машины. И приятный женский голос из динамиков сообщил:
— Виктория Ивановна, к вам прибыл глава Священного синода Беломорцев.
— Пропусти гостя, Люба, — спокойно сказала Виктория. — Простите, господа. Но вы прибыли в не самое лучшее время.
Я кивнул. И мы вышли из особняка.
На встречу нам, по дорожке к дому уже спешил в окружении пары жрецов Беломорцев.
— Добрый день, Николай Владимирович, — сердечно поприветствовал я, протягивая руку. — Рад снова вас видеть.
— Да какой же он добрый? — удивленно покосился на меня жрец. Но на рукопожатие ответил.