Канадские охотники

А тут бьются на ножах. Сверкают лезвия, глухой гул, фонтан крови, один из противников роняет охотничий нож, прижимает ладони к вспоротому животу, делает несколько шагов, запутывается в собственных кишках и падает замертво. В дальнем углу тоже ссора, драка.
– Не здесь! Не здесь! – воет Сэм-Отравитель, перекрывая всеобщий шум.
– Что?! Почему?
– Да вы все разнесете! – вопит трактирщик.
– А что происходит?
– Да вот Джимми и Ребен…
– Чемпион Ирландии и чемпион Англии?
– Ссора?
– Матч?
– Дуэль!
– На железных прутьях?
– Ну, это и впрямь волнующее зрелище!
– Смотрите, как засуетился Сэм.
– У меня еще два бочонка в погребе, – доносится голос трактирщика.
– Тащи их сюда, – вопят Ребен и Джимми, бледные от выпивки и ярости.
– Согласен, но отойдите на сотню ярдов в сторону. Когда будете готовы, вам принесут раскаленные железные прутья.
Противники, одинаково мрачные, обтрепанные, пересекают зал, неся по бочонку в пятьдесят литров каждый.
Оргия на какое-то время стихает.
Длинный Джимми считает, удаляясь: раз, два, три, четыре… При цифре «сто» оба останавливаются, как и вся толпа любопытных.
– Сэм, мы отошли на сто ярдов.
– Ну давайте, ребятки!
– Большими ножами вспарываются обручи на бочках, оттуда обильно сыплются черные крупинки, похожие на мелко раздробленный уголь.
Это порох!
Бочки поставлены на попа в полутора метрах одна от другой, противники садятся каждый на свою.
– Сэм, давай прутья!
Трактирщик не собирается отказывать таким славным парням, решившим повеселиться, он бежит, держа два металлических штыря, концы которых раскалены добела в кухонной печи.
Один достается Ребену, второй – Джимми. Сэм-Отравитель убегает подальше, словно за ним гонятся.
Зеваки наконец поняли, в чем дело, и, отходя в сторону, подзадоривают соперников:
– Браво, Джимми! Браво, Ребен! Гип-гип, ура!
Кажется, начинается дуэль непримиримых врагов; цель – постараться просунуть раскаленное железо в отверстие пороховой бочки, на которой сидит противник.
Вы, наверное, никогда до такого не додумались бы, грустный выпивоха Старого Света, находящий радость в вине?
Эх, черт возьми! Развязка не заставила себя долго ждать. Чья победа? Джимми? Ребена? Этого никто никогда не узнает. Высоко взметнулся столб белого дыма, из бочки рвануло пламя. На долю секунды можно было видеть черного человека, повисшего между небом и землей, на облаке, вместе с которым он взлетел вверх.
Подброшенный словно мячик, дуэлянт не проделал еще и половины пути в поднебесье, как сдетонировал и со страшной силой взорвался второй бочонок – разорванные на куски Джимми и Ребен грохнулись наземь. В этой схватке нет ни победителя, ни побежденного, оба чемпиона мертвы, оба финишировали с одинаковым результатом. Пораженные зеваки ненадолго притихли.
Когда поблизости от вас вот так «забавляются», можно ждать любых неприятностей. Поэтому Жак и Франсуа, конечно, обеспокоены. После отъезда Жана и приказчика они не выходили из дома, все больше и больше удивляясь, почему так долго нет брата. Поездка должна была занять не более трех часов.
Уже восемь. Экипажу давно пора вернуться. Скоро ночь. Что делать?
Ехать в Баркервилл. Но можно ли покинуть дом, когда рядом триста разбушевавшихся безумцев?
К тому же надо быстро предать земле тело директора – стоит неописуемая жара, а комната расположена окнами на юг, труп начинает распространять смрадный запах, в помещении уже трудно дышать.
Поскольку в нарушение установленного порядка никто из муниципалитета не явился, чтобы освидетельствовать умершего, Жак и Франсуа займутся похоронами сами.
Недалеко есть мастерская, где чинят, а иногда и делают снаряжение, необходимое для промывки золота, там найдутся инструменты каретника, кузнеца, отыщутся доски и железные гвозди.
Работники, которые обычно дежурят в мастерской, отправились на кровавый аттракцион к Сэму-Отравителю. Братья спускаются в столярную, где из сосновых досок сами делают гроб и поднимают его в комнату месье Ивана. За неимением белья покойного заворачивают в шелковую штору, кладут в гроб и плотно привинчивают крышку.
Завершается работа уже при свечах, кругом роятся мошки, солнце давно село.
До предела уставшие Жак и Франсуа ложатся в половине двенадцатого, но не могут уснуть: их тревожит необъяснимо долгое отсутствие Жана и приказчика, да и попробуй усни, если рядом у Сэма все набирает обороты пьяный дебош.
– Завтра поеду узнать что-нибудь, – говорит Жак, у которого от тревоги перехватило дыхание.
– А если я поеду с тобой?
– Нет, братишка, это невозможно. Дядя Перро доверил нам охранять хозяйство, надо остаться. Я уеду ненадолго.
– Да, Жак, ты прав.
Юноша, вооружившись двумя пистолетами и ножом, выехал на рассвете, в четыре часа утра. К восьми он еще не вернулся.
С каждым часом, с каждой минутой беспокойство Франсуа нарастает. Доведенный до отчаяния, он решает отправиться в Баркервилл сам, рискуя по возвращении найти дом разграбленным. Но что значат материальные интересы дяди по сравнению с исчезновением дорогих братьев?!
Молодой человек уже собрался ехать, как вдруг остановился:
– А тело несчастного Ивана?
Он готов отдать на разграбление дом, старинную дорогую мебель, даже ценности, но нельзя же оставить тело достойного человека на поругание негодяям, которые вот уже тридцать часов подряд пьют, дерутся и вопят как стая дьяволов!
Вот только кто поможет юноше?
В эту минуту послышались грубые удары в дверь и возбужденные голоса. Франсуа, вооружившись револьвером, отворяет и видит перед собой полдюжины оборванцев с красными лицами, зло сверкающими глазами.
– Что вам нужно?
– Извините, хозяин, – хриплым голосом начинает один из них, – мы там веселимся, но у нас не осталось ни гроша, и мы пришли сюда просить, а нельзя ли нам выдать аванс в счет будущей работы?
– Это можно, – отвечает Франсуа, которого осенила неожиданная идея. – Каждый получит по два пиастра, но их надо заработать.
– Если вы думаете, что мы сегодня в состоянии вкалывать, то ошибаетесь, какие сейчас из нас работники!
– Да поручение совсем легкое. Помогите похоронить директора, который всегда был с вами заботлив и справедлив.
– Ну, это можно, правда, ребята? – продолжает оратор, бросив на своих спутников заговорщический взгляд. – Нас шестеро, по два пиастра каждому, чтобы опустить в могилу тело христианина. За какие-нибудь десять минут работы – плата неплохая. Можете на нас рассчитывать, хозяин, с вами можно сговориться!
Не мешкая, соблюдая тишину – Франсуа не рассчитывал на такое уважение к покойному со стороны этих взвинченных оргией людей, – гроб снесли в вестибюль, соорудив из стальных прутьев что-то вроде носилок. Похоронить месье Ивана юный метис решил на пустыре, именовавшемся Старой стройкой.
Франсуа с простым деревянным крестом в руках, сбитым из двух досочек, первым идет за гробом; почва под ногами бугристая: то куча насыпанной земли, то ямка, повсюду следы заброшенных приисков.
То слева, то справа длинные широкие рвы, откуда доставали золотоносный песок, а после так и не засыпали.
– Остановимся вот здесь. – Франсуа показывает достаточно широкий ров, на дне которого нет особых бугров.
Гроб поставили на белый гравий. Трудно объяснить, как догадался главный в похоронной команде запастись веревкой. Пьянчуга, действуя по всем правилам, делает скользящий узел, дает знак своим компаньонам и обходит сзади ничего не подозревающего Франсуа. Вдруг юноша чувствует, как его шею больно и резко стиснула удавка. Задыхаясь, со сведенным судорогой лицом, он падает на землю, понимая – но слишком поздно, – что ему подстроили ловушку.
– Ну а теперь сбрасывайте этот ящик, – визгливым голосом командует все тот же человек. – Прекрасно, – произносит он, когда гроб с ужасающим грохотом падает в яму. – Осталось покрепче связать петушка – говорят, он весьма опасен, – и смело идти в дом веселиться!