Алиса в Стране Чудесных Клёнов (СИ)

— Почти угадала, — он смеётся в ответ. — Ему надо успеть за три минуты сделать двести приседаний. Если облажается, то накидывается штрафная сотня и ещё пять минут сверху и так далее, пока он не издохнет, видимо. Всё, лишь бы не признаваться, что он всё ещё девственник.
Рон хохочет.
— Что плохого в том, чтобы быть девственником в семнадцать лет? — недоуменно спрашиваю.
Все было бы хорошо, если бы не тот факт, что музыка выключается как раз в тот момент, когда я начинаю озвучивать свой вопрос. Таким образом, я практически выкрикиваю эту фразу, привлекая всё внимание к себе. Если прислушаться, то можно услышать звук бьющихся воображаемых моноклей.
Ну, что ж ты будешь делать?! Эта вечеринка меня просто убивает.
Я чувствую, как моё лицо становится горячее с каждой секундой. Боюсь, что жар от него мог бы уже воспламенить газ, если рядом была бы утечка.
Все поворачиваются в мою сторону, и даже К.В. застывает в положении сидя, рискуя получить дополнительную сотню приседаний в качестве наказания за своё любопытство.
Ладно, что сказано, то сказано. Я действительно не понимаю, из-за чего весь этот шум.
Я расправляю плечи, чтобы добавить себе решительности и уверенности, поднимаю голову выше. Дэн добродушно улыбается мне, и мне плевать на мнение всех остальных. Его же это не пугает, что мне дело до прочих?
Мы останавливаемся у бильярдного стола. Диваны и прочие сиденья все оккупированы, поэтому приходится занять единственное свободное место, находясь почти в центре помещения.
— Так, так, так. Ты что, девственница? — ядовито спрашивает Лорен, криво улыбаясь.
Она задает вопрос таким тоном, как если бы она узнала, что я живьем пожираю щенков и котят в качестве перекуса между основными приёмами пищи. Нелепо до невозможности.
— Это вопрос "Правда или Действие"? — спрашиваю, приподнимая бровь. — Если это так, то сейчас не твоя очередь, а К.В. А если это не так, то должна тебя огорчить — мы не настолько близки, чтобы задавать мне такие личные вопросы. Не твоё собачье дело.
— Пфф, — фыркает эта девица. А потом обращается к Дэну, надув ярко накрашенные красной помадой губы: — Если бы она была твоей настоящей девушкой, я бы пожалела тебя, Дэннис.
Договорив, она злобно улыбается, чувствуя себя отомщённой, наверное.
— Она моя настоящая девушка, — отвечает мой фиктивный парень, приобнимая меня. — Лорен, это действительно не твое дело, так что или успокойся или проваливай, окей? — небрежно говорит Дэн, поглаживая моё плечо. Это приятно.
Та в свою очередь отвечает грубым жестом и прищуренными глазами, испуская смертоносные лучи, которые, к счастью, не работают, как я уже имела возможность проверить ранее.
Ревность — чрезвычайно опасная штука. А какая уродливая — жуть.
Себастьян, занявший удобное красное кресло хозяина, посередине между двумя диванами, все время смотрит на меня с таким выражением лица, как будто что-то замышляет. Не могу сказать, что это что-то дружелюбное, но, безусловно, увлекающее его. Стараюсь не смотреть на него, но я чувствую этот взгляд и вижу Себа боковым зрением, подтверждая свои догадки каждый раз, если случайно поворачиваю голову в его сторону.
Забавно вспоминать, что раньше взгляд Стэна вызывал у меня беспокойство. То было похоже лишь на усиление ветра в прогнозе погоды, по сравнению с этим предупреждением о смертоносном торнадо.
— Я не считаю, что все должны следовать правилам, созданными… неизвестно кем, — говорю, чувствуя необходимость доказать свою точку зрения. — Люди отличаются друг от друга, каждый индивидуален, поэтому в любой ситуации не может быть "одного размера для всех". В наши дни к добродетели относятся как к бородавкам… или грибку в ванной… или как к чему-то похожему, но столь же отвратительному. Каждый пытается быть похожим на других, сливаясь с массами, не имея возможности решить, что хорошо для них самих, — я говорю почти так же быстро, как обычно говорит Рон.
Жар в лице никак не проходит, значит мои щёки красные, как предзакатное солнце.
 
“Заткнись! Заткнись!!!” — кричу в своей голове на себя же.
Мне нужно взять под контроль всё, что я говорю. Одно дело — вести неспешные вечерние беседы на любую тему с моими родными и близкими, которые любят порассуждать, но другое дело — пытаться завоевать дружбу людей, заставляя их чувствовать себя виноватыми, изображая из себя сплошное совершенство в белом пальто. Блин! Мне просто нужно заткнуться и впредь держать рот на замке.
— Ты действительно выделяешься, это легко заметить, — говорит мне Себастьян, слишком мило улыбаясь.
— Да, ты выдающаяся, Элис, как ты и говорила, — шепчет Дэннис, касаясь моего виска кончиком носа.
Я не знаю, куда спрятаться от смущения. К счастью, К.В. спасает меня.
— Сто девяносто девять, двести… — произносит он выдохшимся голосом. — Ну… какое… время?
— Две минуты сорок семь секунд. Хорошая работа! Ты сделал это! — отвечает Скотт, показывая всем экран своего телефона с секундомером.
— Фух… — умудряется произнести К.В., разваливаясь на бинбэге, который Скотт ему уступил. — Теперь моя очередь, — он зевает, обводит взглядом всех присутствующих, но останавливается на мне. — Ну что ж, Элис, Правда или Действие?
— Кто? Я? — нервно сглатываю.
Мои ладони мгновенно становятся влажными, я их незаметно оттираю о джинсы. Я рада, что на мне белая кофта, которая может хотя бы гарантировать, что у меня не выступит заметных следов пота под мышками. Есть ощущение, что я сейчас вспотею похлеще, чем толстяк на беговой дорожке.
Это было бы вдвойне неловко.
Но сейчас меня больше волнует другое — что может последовать за, казалось бы, простым вопросом — непростой вопрос. Спасибо, Кэп, за оперативность.
Я беспокойно хихикаю. Ладно, эта реакция предсказуема.
Переминаясь с ноги на ногу, я прислоняюсь к бильярдному столу, затем опять меняю позу. Дэннис убирает руку с моего плеча, чтобы не вмешиваться в этот безумный танец оголённых нервов. Но мне ничто не помогает чувствовать себя менее невротично.
— Могу я присесть на край? — спрашиваю хозяина дома, стараясь говорить небрежно.
Широкие бортики бильярдного стола выглядят прочными, как и его шесть ножек, больше похожих на опоры приличного моста, так что я уверена в надёжности этого предмета интерьера. Как и в том, что сидеть, должно быть, всяко удобнее, чем стоять, особенно когда большинство людей вокруг удобно расположились до того, как мы пришли. Иначе я ощущаю себя как на допросе.
— Конечно, валяй. Он очень прочный. Подходит для разного применения, для приятных целей в том числе, — отвечает Себ с многозначительной усмешкой, в то время как другие парни поддерживают его шутку различными звуками из мира животных.
Очень по-взрослому, мальчики.
Я стараюсь не думать о том, для чего Себ мог уже использовать этот стол, чтобы не было брезгливо, поэтому я просто запрыгиваю на бортик, опираясь на руки. Так я сразу становлюсь немного выше. Закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, говорю:
— Правда.
Приседаний я точно не переживу.
Дэннис стоит рядом со мной, прислонившись спиной к столу и тоже с руками в замке. Хотелось бы, чтобы он вместо этого взял меня за руку, но это я начала суетиться, вынуждая не трогать меня.
— Хороший выбор! — Кучерявый Вэ поощряет меня. — Итак, Элис, скажи нам, пожалуйста, пять ответов на вопросы, которые тебе чаще всего задают.
— Какого хрена, Штайн? Это самый тупой вопрос из миллиона возможных! Ты что, издеваешься надо мной? Ты мог спросить что угодно, но выбрал какое-то дерьмо! — вмешивается Лорен.
Она выглядит забавно. Если мы были бы в мультфильме, у нее из ушей валил бы пар. Фыркаю от смеха, представив себе картинку, но это лишь ещё больше злит этого тролля. Опять. Уф.
— Спасибо, К.В., за вопрос, — отвечаю, занимая менее зажатую позу.
Чувствую себя намного лучше. Дэннис, очевидно, тоже, потому что он выглядит спокойнее и кладет руку на стол, за мои бедра, едва касаясь меня. Так тоже неплохо.