Пилот (СИ)

— Да, опять враг чего-то придумал, — не без досады на столь несвоевременные нововведения, ответил Ким. — Ну, ничего. В прошлый раз удалось с их секретными торпедами летающими совладать, и теперь решение найдется.
— Твои слова да Богу в уши, — не без сомнения в голосе хмыкнул Колычев, вновь подивившись непробиваемому оптимизму друга.
[1] Татары — презрительная кличка маньчжур.
[2] Линди-хоп — популярный в 30-40е годы танец с элементами акробатики.
[3] Старый город — китайский квартал Порт-Артура. Славился обилием увеселительных заведений.
[4] Капитан — уважительное обращение китайца к русскому вне зависимости от чина последнего (устар.)
[5] Перпетуум-мобиле — вечный двигатель.
[6] Генералиссимус Чан Кайши.
[7] Сампо — чудесный артефакт из карело-финского эпоса «Калевала».
  
Глава 2
 
Как всем давно известно, понедельник — день тяжелый, в том числе и для учащихся всех видов. Не являлась исключением и летная школа, где курсантов для начала выстроили на плацу. Затем зачитали журнал успеваемости, из коего явно следовало, что большинство стоящих перед начальством — лодыри и бездельники. После чего объявили о переходе к практическим занятиям и завершили все церемониальным маршем, который будущие пилоты ожидаемо провалили, шагая кто в лес, кто по дрова.
— И что прикажете делать с эдаким контингентом? — с тоской поинтересовался начальник училища.
— Чтобы управлять транспортами, умения тянуть носок не требуется, — пожал плечами старший преподаватель.
— И то верно, — кивнул Алексеев, после чего зычно крикнул, — Разойтись по занятиям!
Марту всегда нравилось учиться. Студенческие годы после армии вообще вспоминались как самое счастливое время в его недолгой жизни. Возможно, потому он и после окончания института регулярно ездил на стажировки, охотно посещал семинары и вообще всегда был рад узнать что-то полезное для профессии. А в этой новой жизни ему выпал полноценный шанс снова вернуться к учебе, пусть и в качестве курсанта.
Впрочем, летная школа, куда его определил Зимин, не являлась полноценным учебным заведением. Скорее, это были частные курсы для подготовки пилотов гражданских воздушных кораблей. Но поскольку пилот — профессия специфическая, государство не желало упускать из виду такой ценный ресурс, и все обучение происходило под патронажем Третьего Воздушного флота Российской Империи.
Обучаться в школе могли все, у кого имелись для этого средства. Наличие «дара» не являлось обязательным. Тем не менее, имелся небольшой костяк из имевших способности к управлению энергосферой курсантов, которые по разным причинам не могли или не хотели обучаться в специализированных учебных заведениях Империи. (Или, если быть уж совсем точным, учебные заведения не желали видеть их в своих стенах).
Штат преподавателей и инструкторов сплошь состоял исключительно из бывших военлетов. Специально для работы с одаренной молодежью начальство привлекало за немалые деньги экспертов, в том числе и самого Зимина. Постоянным куратором небольшой группы был Виктор Павлович Астафьев — в целом ничем не примечательный, но очень настойчивый и требовательный отставной офицер.
Весь курс был рассчитан на четыре месяца с графиком шесть на шесть и одним выходным днем. Никаких глубоких знаний школа давать не предполагала, ограничиваясь разумным минимумом. Группа на момент прихода Колычева уже отучилась половину срока. Давно перезнакомилась, определила лидеров и аутсайдеров, отличников, талантов и бестолочей. Так что вливаться в коллектив пришлось с трудом и не без скрипа. И тут очень помог скрытый ресурс опыта и возраста Марта.
Ближе всех он сошелся с Федором Розановым — дальним родственником известного философа, и Максом Черкасовым, происходившим из семьи потомственных моряков, с давних пор осевших в Порт-Артуре. Ребята они были, если не принимать во внимание их патологическое разгильдяйство, неплохие и, что называется, хорошие товарищи.
 
— Скорее бы за штурвал настоящего корабля, — мечтательно вздохнул Федор, на самом деле панически боявшийся самостоятельных полетов. — А то эти тренажеры надоели хуже горькой редьки!
— Кстати, за это надо выпить, — заметил Максим, отчего-то считавший неумеренное потребление спиртного признаком мужественности. — Предлагаю сегодня вечером.
— У меня нельзя, — сразу же отказался Розанов. — Родители вернулись.
— Надеюсь, все в порядке?
— Да. Вот только какой-то идиот ухитрился засунуть пустую бутылку из-под коньяка под подушку в спальне. Еле успел ее убрать.
— Это точно не я, — решительно пошел в отказ Черкасов. — Может, Март помнит?
— С чего бы, он едва ли не первым слинял, причем не один…
— Разве? — картинно удивился Макс и повернулся к скромно помалкивающему приятелю. — Курсант Колычев, извольте объясниться!
— О чем?
— Как о чем? — возмутился Федька. — Покинул застолье с барышней и не желаешь поделиться подробностями. Это, по меньшей мере, не по-товарищески!
— Джентльмены о подобных вещах не распространяются, — сдуру брякнул Март, но тут же пожалел о двусмысленно прозвучавшей фразе.
— Молодец! — одобрительно приподнял большой палец Черкасов. — Так сказать, не посрамил…
— Господа, я вам не сильно мешаю? — осведомился остановившийся рядом с их партами Астафьев.
— Никак нет! — под всеобщие смешки браво доложил Колычев.
— В таком случае, вам не составит труда повторить мои последние слова?
— Так точно! Ваше благородие сказали, что сегодня пройдет первое занятие по пилотированию учебного корвета «Джигит», и стали распределять курсантов по группам.
— И в какую попали вы?
— В первую. Вместе с курсантами Черкасовым, Розановым и Айсиньгьоро.
— Что ж, — хмыкнул куратор. — По крайней мере, мнемотехнике и поддержанию «сферы» вы научились. Однако не стоит во всем полагаться только на дар. Внимание в нашем деле требуется не меньше, чем в любом ином.
— Так точно!
— Прекрасно. У кого-нибудь есть вопросы?
— У меня, господин учитель, — поднял руку Пужэнь. До прихода Марта он считался фаворитом в группе и по силе дара, и по учебе, но появление новой звезды быстро затмило популярность «золотого мальчика».
— Слушаю вас, княжич.
— Курсант Колычев не прослушал полного курса, а его поставили в первую группу. Это может быть опасно.
— Не стоит быть таким пугливым, ваше сиятельство, — с непроницаемым лицом парировал отставник. — Курсант Колычев блестяще учится, на отлично сдает все промежуточные зачеты и письменные работы. Это — во-первых. Во-вторых, он единственный, кто имеет опыт управления ботом. Господа, в его летной книжке уже двадцать часов самостоятельного налета. И он успел все это сделать за прошедшие два месяца. Вы же и остальные курсанты не удосужились, видимо, в силу большой занятости, найти время для самостоятельных занятий. И в-третьих. Колычев награжден за участие в боях самим генерал-фельдмаршалом бароном Врангелем. Я в нем уверен, он — не подведет!
Цифры эти полностью соответствовали действительности, и уж точно не были взяты из «воздуха». Еще в самом начале, выдавая Марту приказ о его зачислении в летную школу, Зимин пообещал:
— Что касается тебя, Мартемьян. Согласно этому документу, ты принят в спецгруппу для одаренных в летной школе главной базы Третьего флота здесь, в Дальнем. Поскольку от большинства из курсантов априори сильно отстаешь, воленс-ноленс придется наверстывать. И в технике, и в пилотаже. Впрочем, вашу группу все равно пока что на тренажерах гоняют. Так что справишься.
— Я тоже так думаю, — скупо улыбнулся Колычев.
— Когда начнете летную практику, я тебе помогу, — продолжил Зимин, не обращая внимания на браваду будущего курсанта. — Будем дополнительно на разведботе заниматься, заодно и часы наберешь, и практику на малых судах для допуска к самостоятельным полетам получишь. Я, к твоему сведению, имею официальный ранг летчика-инструктора первого, то есть высшего, ранга. А там, как говорили наши предки — все в руце Божией. В общем, поживем — увидим!