Погоня за тенью (СИ)

Другое дело, которое ждало Ульфа – взглянуть на последние выступления знаменитых политиков и общественных деятелей. Просмотреть их все Ульф не мог никак – да и смысла не видел: скорее всего, кто-то уже занимался тем же по поручению директора Сато.
Ульф сам не знал, для чего за это взялся. Возможно, хотел унять свои опасения, что уже поздно. Если на его глазах рябь побежит по лицу, скажем, министра-президента – значит, игра окончена.
Но министр-президент вёл себя тривиально. Как всегда с гордой осанкой и сияющей улыбкой человека, у которого всё под контролем, он отвечал на вопросы журналистов о добыче агравита на Менадии и обороне системы Тренто. Президент никогда не выглядел иначе. Ульф даже порой подозревал, что на самом деле он совсем другой, а по головидению показывают искусно выписанную графику. Уж больно выверенный образ. Даже внешне глава Лиги выглядел на десяток лет старше, чем большинство реювенированных, которым вечно двадцать пять. Избирателя почему-то это подкупало, хоть все и знали, сколько веков министру-президенту на самом деле.
Насмотревшись на официальных лиц, Ульф забросил это занятие. Скучно – и бесполезно. Ни одно выступление толком ничего не доказывает. Пару раз Ульф спрашивал себя: тут ли вообще нужно искать? Ясно, что цель ликвита – занять высокое положение, но не факт, что он его уже занял. Никто также не знает, какое именно положение ему нужно и для чего. И совсем уж неясно, на что он ради этого готов.
Гораздо интереснее оказалась статья о ликвитах из справочника разведки.
Главным отличием ликвита от человека стандартной анатомии является наличие метаморфического комплекса – специфического отдела головного мозга, расположенном в третьем желудочке. Его функция заключается в тонкой регулировке состояния организма, что в первую очередь отражается в способности ликвита менять свой внешний вид по собственному желанию. Значительные изменения (например, резкое уменьшение или увеличение габаритов либо принятие неантропоморфного телосложения) очень затруднительны и требуют значительных затрат энергии и времени, однако откорректировать черты лица, изменить телосложение и рост в рамках распространенных у человека типов для ликвита не составляет труда. 
Метаморфический комплекс позволяет контролировать процессы в организме вплоть до клеточного уровня. Ликвит может перенастраивать не только внешний вид, но и функциональные особенности внутренних органов и участков ткани, формировать и уничтожать клетки, а также перестраивать ДНК, в том числе в соответствии с полученным образцом. За счёт этого ликвита невозможно идентифицировать ни одним методом биологической или физиологической диагностики, равно как невозможно определить, правду ли он говорит или лжёт, с помощью даже самого продвинутого хорера. Более того, опытные ликвиты после некоторой тренировки способны научиться скрывать само существование метаморфического комплекса от средств лучевого исследования (временно изменяя структуру мозговой ткани) и электрографической диагностики (регулируя электрические импульсы центральной нервной системы). В связи с этим опознать ликвита по структурным особенностям организма можно только в бессознательном состоянии или мёртвым. В живом и активном состоянии ликвит может быть узнан только по характерной «ряби», которая периодически пробегает по поверхности его тела в течение 10-15 минут с момента метаморфозы, однако эта «рябь» настолько мелкая, что для её наблюдения необходима специальная подготовка. 
Просто же здесь об этом написано, усмехнулся Ульф про себя. Это ведь и есть их способ маскировки. Чтобы замечать такую рябь, не входя в замедление, Ульфу пришлось очень долго тренировать зрение на специальном симуляторе. Без этого мозг просто не обращал бы внимания на многочисленные, но микроскопические изменения – они казались оптической иллюзией, обманом зрения. И пускай взгляд Ульфа усиливали импланты – его мозг много недель учился выхватывать преображение ликвита из визуального шума вокруг.
 
Активность метаморфического комплекса вызывает крайне опасный для ликвитов побочный эффект. Постоянные перегрузки головного мозга постепенно ослабляют возможности ликвита по контролю метаморфического комплекса, в результате чего комплекс начинает функционировать в «фоновом режиме», вызывая случайные мутации, как правило – непосредственно в области головного мозга. При диагностике их легко спутать с раковыми опухолями. Достаточно быстро – в течение нескольких месяцев – появившиеся в ходе мутаций образования становятся неоперабельными. Ликвит может некоторое время сдерживать развитие данных образований с помощью, собственно, метаморфоз, но затем теряет такую возможность, и единственным способом спасти его становится перенос сознания. 
Именно перенос сознания в искусственно созданное тело является на сегодняшний день и единственным способом создания ликвита. Опыты по их естественному размножению не принесли успеха. Половые клетки ликвитов, как мужчин, так и женщин, функционируют нормально, однако зародыш при их слиянии оказывается человеком стандартной анатомии. Женщина-ликвит при этом в состоянии выносить и родить его, но лишь при условии отсутствия существенных метаморфоз в период беременности. Попытки метаморфически редактировать эмбрион практически всегда приводят к его смерти. В условиях Ифиса дети ликвитов рождаются и растут как обычные люди, а в возрасте шестнадцати лет, будучи психологически готовыми к взрослой жизни, переживают перенос сознания в метаморфическое тело взрослой особи… 
Ульф закрыл файл. Мда, ну и жизнь. После такого неудивительно, если ликвит начинает творить странные вещи.
Интересно, как они в самом начале выглядят? Если метаморфические тела делают на фабриках, вряд ли их создателям есть дело до внешности – новый хозяин настроит, так зачем морочить голову? Должно быть, они рождаются совсем… безликими.
Но это во второй раз. Для чего же второе рождение? На Ифисе у них по-прежнему остаётся право на него – только какой в нём смысл? На любой другой планете метаморфизм – преимущество. На Ифисе – все ликвиты одинаковы в своём разнообразии.
Видно, дело не в преимуществах…
Да, ещё интереснее – что у них внутри. Легко ли помнить, кто ты такой, когда у тебя нет своего лица? Или всё же они считают какой-то облик своим главным, а другие – вариациями?
Этак можно и до раскола личности дойти. На бесконечное количество вариантов. С другой стороны, ликвит тогда будет идеальным актёром. Если можешь принять любую форму – почему бы не менять и содержание? Не просто выглядеть, а быть кем угодно. Особенно, когда обладаешь полным контроль над организмом – а значит, и над каждым нейроном мозга.
Ну и жизнь.
Нет, совершенно неудивительно, если у них крыша едет от этаких странностей. Вопрос в том, куда она едет. И что будет, когда она совсем упадёт.
Новый звонок застал Ульфа поздним вечером, в тот момент, когда он уже собирался спать. Звонила, разумеется, Таня.
- Дуй к Рамону, - сказала она ещё короче, чем это обычно делал Сато. – Он что-то унюхал.
У Рамона их глайдеры приземлились почти одновременно. Таня критически оглядела Ульфа – у того из-под пиджака виднелась домашняя футболка.
- Рамон, видно, не любит говорить по ГалаВебу? – догадался Ульф, пока разъезжались ворота знакомого дома.
- Боится прослушки, - пожала плечами Таня. – Даже когда имеет дело с нами. Профессиональная деформация.
Рамон в этот раз предпочел куда более официальный наряд – рубашка с пальмами и белые шорты. Его глаза прятались от блеска трёх крупных лун Эскаана под темными очками и полями бежевой шляпы.
- Проще пареной саганодендры, - сказал он, закрыв за собой дверь кабинета. – Один человек Мболи сегодня утром заходил. Он у меня плотно сидит на крючке, жить не может без…
- Что он сказал? – оборвала его Таня.
- Ну вот, и похвастаться не дали, - обиженно протянул Рамон. – Короче, в доме Мболи все на ушах. Говорят, завтра вечером он куда-то едет – это само по себе событие! – и едет с целой кучей своих парней. То ли на перестрелку, то ли на переговоры.