Снежинка для демона (СИ)

Она обязательно ему понравится. Ведь она видела это в своем сне. Видела, как папа кружит ее на руках и что-то весело ей говорит. И там во сне она была старше, но очень счастлива. А мама… маму, конечно расстраивать совсем не хотелось. Но ждать, пока мама осознает свое счастье девочке было лень. К тому же она подозревала, что это осознание настигнет Эльзу, когда сама Лилька школу уже заканчивать будет. А она хочет папу уже сейчас, а значит получит.
Девочка с предвкушающей улыбкой поднялась с кровати. Как же хорошо, что дядя Игорь сегодня уехал по своим делам. А уж с другими охранниками она справится. И даже знает как. Видела она во сне, где лежит у мамы некий волшебный порошочек.
ГЛАВА 7
Ворота были закрыты, от чего я невольно издал разочарованный вздох. Уж очень хотелось познакомиться с наглой малявкой. Запустил руку в волосы и вышел из машины, доставая из кармана сигареты.
— Курить вредно, — пропищал уже знакомый голос, заставляя вновь появиться улыбку на моем лице.
Неторопливо повернулся к воротам и задохнулся. Когда-то слышал выражение когнитивный диссонанс, но до сих пор не испытывал это чувство. А вот теперь, глядя на маленькую девочку в белой длинной курточке, похожую на снегурочку, испытал. По разговору такая взрослая, а если судить по росту, то даже в школу не пошла. Выдохнул и засунул отраву обратно, вопросительно посмотрев на мелкую террористку.
— Пойдем, — протянула она мне руку.
Я подрагивающими пальцами схватился за очень-очень маленькую ладошку, напряженно прислушиваясь к себе. Не разобрался в своих чувствах и решил отложить сеанс самокопания на потом, а пока уделить время и внимание маленькой интриганке. Мы подошли вплотную к воротам и девчонка остановила меня.
— Постой. Надо маме позвонить. А то она поймет, что в дом кого-то провели и будет волноваться.
Удивленно поднял бровь, удивляясь таким вывертам безопасности и невольно задумался над тем, кого же так опасается Виктория?
— Дядя Илья, здрасте. Это Лиля, узнали? Угу, поздравляю вас. А маму можно, — она забавно хмурила носик, но разглядеть ее лучше в подступающих сумерках было очень сложно. — Мам, — заискивающе продолжила она, — ты только не злись, хорошо? Я папу к нам пригласила, — даже от телефона повеяло холодом. Девочка слегка поежилась, на лице появилась хитрая улыбка, но она продолжила виновато, — нет мам, папа уже тут. Мы перед воротами, — в трубке раздалось с трудом различимое шипение, похоже Виктория гневалась, — а охрану я того, усыпила. Хорошо мамочка, сейчас дам, — девочка насупившись передала ему трубку.
— Да, — он с некоторой опаской ждал ее слов.
— Хм, действительно вы, Александр. Поскольку моя очень разумная для своего возраста дочь, оставила дом без живой охраны, хватайте ее за шиворот и ведите в дом. Там безопасно. По территории не разгуливать, собаку не дразнить, слуг не пугать, я буду в течении часа.
— И это все? — невольно вырвалось у него.
— Я приеду и тогда поговорим, — вот это прозвучало очень даже зловеще, — но вот прямо сейчас, вы должны зайти за ворота. Там безопаснее.
После этого раздались короткие гудки. Опустил телефон и подтолкнул мелкую к калитке, которая была врезана в ворота.
— Ага, — хмыкнула мелочь. — Давай лучше руку, потому что у мамы тут знаешь сколько артефактов.
Послушно протянул свою ладонь, внутренне умиляясь ее манере разговора. Она мило картавила, часть звуков проглатывала, еще не выговаривала твердое «л», но все равно говорила в достаточно взрослой манере. Я еще никогда не встречал таких интересных детей.
В дом мы попали достаточно скоро и уже при свете я присмотрелся к малявке. Красивая. Миленькая, как маленькая фарфоровая куколка. Лет через десять территорию Виктории точно осадят влюбленные пацаны, придется ей пересмотреть систему безопасности. Волосы светлые, почти белые, зеленые глазки светятся озорным огоньком, милые детские черты лица, немножко вздернутый носик. Такая кроха, и действительно на снегурочку похожа.
— Ну что, цветочек, чем займемся? — спросил я, с интересом оглядывая пространство дома.
 
— Пойдем, — поманила она меня куда-то вглубь дома.
Меня завели в гостиную и почти силой усадили на мягкий диван. Девочка сбросила с себя верхнюю одежду и я поразился тому, насколько она маленькая и хрупкая.
— Сколько тебе лет? — непроизвольно вырвалось у меня.
— Четыре, — хитро сощурила она свои зеленые глазки.
— Серьезно? — не поверил я.
Да ладно. Меня, Викторию и охрану обвела вокруг пальца четырехлетняя пигалица?
— А ты будешь снимать куртку? — показала она пальцем на тонкое пальто, в которой я сидел.
Действительно, что это я. Избавился от пальто и заодно снял пиджак, оставшись в легкой рубашке.
— Ну что, — подалась она вперед, — ты покажешь мне?
— Что показать? — невольно отшатнулся я, слишком уж предвкушающе она смотрела на меня, жадно я бы даже сказал.
— Как что? — ее маленькие бровки поднялись вверх в удивлении, — Крылья, хвост…
— А ты откуда знаешь? — в свою очередь прищурился я. — Мама все-таки рассказывала обо мне?
— Нет, — помотала головой девочка. — Я просто знаю.
Она забралась ко мне на колени. Я вздрогнул, но все же придержал руками маленькое детское тельце. Ее тоненькие ручки обвились вокруг моей шеи и она как-то облегченно вздохнула, прислонившись лицом к моей ключице.
— Я всегда мечтала о том, чтобы у меня был папа, — ее голос звучал глухо — ткань приглушала звуки, но сердце все равно сжалось от этих простых и понятных каждому слов. В них не нужно было искать какой-то подтекст, мне сейчас прямо сказали, что на эту ответственную должность выбрали меня.
— А где твой настоящий папа? — чувствуя непонятную смесь эмоций в глубине души, спросил все же я.
— Папа был вместе с бабушкой и дедушкой, когда машина сделала бум.
И все же она ребенок. Маленький ребенок, который хочет любви и тепла. Девочка, которой нужно мужское внимание и воспитание. Но ее манера речи, довольно часто заставляет забыть об этом.
— Тебе будет сложно, — со вздохом сказала она. — Мама все еще очень любит папу Олега. И злится на него. И иногда плачет, — ее голос стал совсем неразличим, так тихо она теперь шептала. — Она думает, что я не знаю, не слышу. А я все-все знаю, все понимаю. И мне ее так жалко. И я тоже злюсь на папу, за то что он нас бросил вот так.
— Лилия, — тихо проговорил я, проводя рукой по мягким кудряшкам, — не надо злиться, так иногда бывает. И твой папа не виноват.
Я не знал, что сказать. Печаль, глубокая печаль поселилась в сердце от грустного детского взгляда. Ребенок просто хочет быть нужным, ребенок просто хочет, чтобы у нее был папа. А Виктория… впервые в мою буйную голову ворвалась зимним вымораживающим ветром мысль, что может все зря. Зря я добиваюсь этой девушки, зря пытаюсь стать для нее кем-то большим, вытряхнуть ее из привычной зоны комфорта. Ее сердце занято, и как сражаться с тем, кого давно нет? Кто в ее глазах не имеет недостатков, кого за долгие годы ее любовь вознесла на недостижимую высоту, до которой мне возможно не добраться.
— Эй, мое лицо обхватили детские ладошки, — даже не думай сбежать, — четко проговаривая каждое слово, приказала девочка, внимательно глядя мне в глаза. — Я выбрала тебя. А значит у мамы нет выбора.
— Эх ты, чудовище, — взъерошил я светлые волосики. — Мне не нужно, чтобы мама смирилась с твоим выбором, мне нужно, что бы она отвечала на МОИ чувства, понимаешь?
— Ответит, — уверенно ответила девчонка, — вот увидишь…
Пальцы сжимали руль, а в груди клокотал дикий коктейль эмоций, пока машина мчала меня по темной трассе к дому. Злость и обида на обман дочери, соседствовали с ревностью. Сама мысль о том, что нашелся человек, которого она будет любить, как еще одного родителя, оказалась для меня весьма неприятна. А еще, чем меньше было расстояние между машиной и домом, тем больше мое тело охватывала дрожь предвкушения. Как ни странно, но я действительно привыкла к Александру. Рядом с ним мне было хорошо. К спокойствию почти всегда примешивался дразнящий запах адреналина. Казалось, что рядом с этим человеком меня ждет приятный сюрприз. И почему-то, очень хотелось повторения того дикого секса, который у нас был. Непонятная обида и разочарование от того, что он не прикасается ко мне.