Таинственный граф

— Простите меня. Наверное, вы считаете меня ужасно глупой.
— Дорогая моя, необыкновенно смелой — вот какой я вас считаю. Вы приютили человека, не зная, кто он и что. А теперь хочу ответить на ваше замечание. Я не смог бы сказать, что честно исполняю свои обязанности, если бы не выслушал и другую сторону.
Но скажет ли ему Анри? Может ли он что-то противопоставить чудовищному обвинению? Да, оно чудовищно, если несправедливо. И еще более чудовищно, если он обманывал ее, заставив поверить в свою невиновность. Впрочем, он не обманывал. Он просто ничего не говорил. Обманывала она себя сама, так что ей некого винить. И уж точно не Анри, который несколько раз предупреждал ее о том, что ее ничто не должно связывать с его сомнительным прошлым.
Чувство полной беспомощности охватило Грейс. Какой смысл прятать его дальше? Как она может противостоять властям, если не верит больше самой себе? Она полюбила человека, замешанного в убийстве тысяч людей, вся вина которых была в том, что родились они не в том сословии. Если ему есть что сказать в свое оправдание, то пусть говорит это властям. Потому что она вряд ли сможет поверить тому, что он скажет.
И все же Грейс пришлось переступить через ужасное ощущение, что она предает Анри, чтобы произнести:
— Давайте лучше я отведу вас к нему.
Сэр Джеймс поднялся на ноги. Чувствуя себя неловко под его сочувственным взглядом, Грейс направилась к двери, и каждый стук ее ботинка совпадал с оглушительным стуком ее сердца. На какое-то мгновение ей вдруг подумалось, что лучше уж Анри умер бы в первую ночь. Тогда ей не пришлось бы переживать весь этот ужас.
Грейс вошла в открытую дверь и остолбенела. Комната была пуста.
 
Глава восьмая
Грейс стояла и смотрела на кровать, которую совсем недавно Джемайма снова застелила, как полагается, и где они с Анри сидели и разговаривали.
— Что случилось, дорогая?
Грейс обернулась.
— Его нет в комнате. Сэр Джеймс нахмурился.
— Он обычно был здесь?
— Да. После того как в субботу нагрянули эти французы, мы решили, что ему лучше не выходить отсюда. — Смутное радостное чувство шевельнулось в ее душе, но она подавила его. — Наверное, он внизу.
Сэр Джеймс пересек комнату и выглянул в окно, словно рассчитывая увидеть Анри на аллее. Все больше склоняясь к мысли, что Анри в доме нет, Грейс вышла на лестничную площадку.
— Джемайма!
Служанка высунула голову из кухни. Вид у нее был виноватый, что только подкрепило уверенность Грейс.
— Да, мисс?
— Ты видела мистера Генри?
Джемайма молча уставилась куда-то в сторону, теребя кудряшку. Грейс пошла вниз по лестнице, сэр Джеймс, шедший за ней, недовольно проворчал:
— Что-то мне это не нравится.
Грейс, не говоря ни слова, шагнула с последней ступеньки и схватила Джемайму за руку.
— Где он?
Служанка бросила быстрый взгляд на сэра Джеймса.
— Он ушел, мисс Грейс.
Странное, непонятное чувство охватило Грейс.
— Когда?
А когда вы с сэром Джеймсом разговаривали в гостиной. Он потихонечку спустился, постоял-послушал, потом повернулся, подмигнул мне и приложил палец к губам, дескать, молчи. А потом взял и вышел через заднюю дверь.
— И ты не помешала?
Служанка засопела, теребя фартук.
— Откуда я знала, мисс, что он собирается уйти? А когда вышла в пристройку-то, смотрю, а он взял пальто — оно висело на крючке, я его почистила, он же в нем был, когда прятался. Тогда я все и поняла. Я хотела его догнать, правда хотела, мисс Грейс, выскочила, а его и след простыл.
— Прямо-таки и исчез за какую-то пару минут? — возмутился сэр Джеймс. — Хоть какие-то следы он должен же был оставить!
— Ни единого, сэр. Наверное, он пошел через поле, его скоро будут жать, а там французы в то утро ходили, так что следов не разобрать. А за полем роща, вот он, наверное, туда и пошел.
Грейс подумалось, что Анри, может быть, просто спрятался и ждет, пока уедет сэр Джеймс. В то, что он мог уйти, не попрощавшись с ней, просто не хотелось верить. Хотя, может быть, она должна только радоваться этому. Не пришлось униженно просить его ответить на ее вопрос и в ответ услышать одну только ложь!
Сэр Джеймс решительно направился к парадной двери.
— Поеду-ка я лучше скажу Мейберри и Вуфертону, чтобы выслали людей поискать его. Он не мог уйти далеко.
— Но французам, надеюсь, вы не скажете? — неожиданно для себя вскинулась Грейс.
Сэр Джеймс впервые рассердился.
— Да за кого вы меня принимаете, Грейс? Пусть даже этот малый распроклятый революционер, но мы на английской земле! Да чтоб я провалился, если позволю этим французским выскочкам диктовать мне, как я должен поступать в моей собственной стране! — Он кивнул и вышел. Минуту спустя послышался удаляющийся топот копыт.
Не слушая Джемайму, которая что-то возбужденно ей говорила, Грейс медленно похромала в гостиную, упала на стул у бюро и уткнулась лицом в ладони.
— Мисс Грейс, ну не расстраивайтесь вы так! — воскликнула, подойдя, Джемайма. — Я уверена, с мистером Генри ничего не случится. Он не такой дурак, чтобы дать себя поймать.
Это верно. Наоборот, он очень умен и знает, как себя вести, чтобы не вышла наружу нелицеприятная правда.
До самого вечера было слышно, как люди бродят вокруг Вонтса, разыскивая Анри. Грейс слушала, как они перекликались, и представляла, как Анри затаивается, услышав голоса и шаги, как он устал и как, наверное, болит у него плечо. Хорошо, хоть она не проговорилась о том, что Анри планировал отправиться на север. Рубена, который тоже знал об этом, среди поисковиков не было. Мэб тоже не появлялась. В поисках участвовали все работники с фермы Мейберри и люди Вуфертона, приехавшие специально из Рейнхэма.
Проходил час за часом, а она все сидела и ждала. Джемайма принесла сначала чай и намазанную маслом лепешку, потом кофе с хлебом и джемом и оба раза унесла все обратно нетронутым, что-то бормоча и качая головой. Сгустились сумерки. Грейс зажгла свечи в стоявшем на бюро канделябре. Неожиданно вдалеке послышался мерный стук копыт. Звук становился все громче, пока не умолк у самого дома. У Грейс стеснилось дыхание. Сэр Джеймс! Приехал сказать, что Анри поймали?
Она молча ждала, глядя на дверь. Сэр Джеймс был хмур, брови озабоченно сведены на переносице.
— Никаких следов.
Грейс промолчала.
— Вуфертон съездил в Рейнхэм, говорит, французов целый день не было в гостинице. Мы сейчас поедем туда, может, они уже вернулись. Остается надеяться, что парень, удирая от нас, не натолкнулся на них.
Грейс еле сдержала стон.
— Вы мне сообщите? — спросила она.
— Сразу, как только что-нибудь узнаю. — Лицо сэра Джеймса смягчилось, он подошел и положил руку на плечо Грейс. — Постарайтесь уснуть, дорогая. Сидеть и переживать не имеет смысла.
— Вы очень добры, сэр, — механически произнесла Грейс.
Как только он ушел, появилась Джемайма.
— Вы ничего не ели, мисс Грейс. Может, что-то приготовить?
— У меня нет аппетита. Служанка вздохнула.
— Ну, тогда я запираю, да?
Грейс взглянула на нее с недоумением.
— Почему ты меня спрашиваешь?
— Ну, я просто подумала, вдруг… мистер Генри вернется, а дверь заперта.
У Грейс подпрыгнуло сердце.
— Запирай. Он не придет.
Джемайма скривилась.
— Вот уж не думала, что вы на такое способны, мисс Грейс! Сами знаете — он никуда не уйдет, не попрощавшись с вами!
Грейс всхлипнула. Она тут же взяла себя в руки, но было поздно.
— Ну вот, я знала, что вы не такая. Вы переживаете, и ничего удивительного!
— Замолчи, Джемайма, — резко осадила она служанку. — Ты сама не понимаешь, что несешь. Делай, как я сказала, — иди и запри двери. И ложись спать.
Джемайма фыркнула.
— Как прикажете, мисс. Только одно я вам скажу — хорошо смеется тот, кто смеется последний. — С этими словами она выплыла из гостиной.