С любовью, Я (СИ)
— Нет. Просто описываю ситуацию. Два месяца назад она запихала меня в машину и привезла в лес, на закрытую турбазу, где я должна была “наладить” отношения с будущим мужем.
— Это который младший сын некоего Фледжа?
— Да.
— Я правильно тебя понимаю, — он поставил бокал на стол, но я бы не удивилась, отколись у того при этом донышко. — Петти хочет любой ценой выдать тебя замуж именно за него? И этот Фледж согласен на твою кандидатуру?
— Да.
— Почему?
— Я не знаю.
— Погоди-ка. — Голос в телефоне прозвучал сухо, но я-то знала, что прямо сейчас его личный помощник поднимал всю информацию по этим именам. — Так. Грегори Фледж, генеральный директор компании «Грегориан»… Да уж, — хмыкнул отец, — скромность точно не его конёк. — Так, что там ещё… Робототехника, виртуальная реальность, реклама. И чем тебе не нравится этот кандидат?
Мне, может, и нравится. Да только не на меня смотрит будущий муж. Я хмыкнула, выражая отношение к вопросу.
— Да, да. Я тебя понял, — сказал отец и продолжил перечислять достоинства выбранной матерью кандидатуры. — Младший сын Джоэл от второго брака. Бейсболист, модель, IQ сто тридцать пять. Ну да, не блещет, — с издёвкой констатировал он. — Кто там ещё, старший сын от брака с Фелицией Вуд. Робин. Двадцать три года. Актёр, музыкант и филантроп, два года назад потерял в автоаварии невесту. Сам выжил и получил только синяки. Два месяца назад был замят скандал с дочкой мэра. Ясно. Что у тебя с ними? Только так, чтобы я понял всю картину. Интерес Петти мы выяснили, твоё отношение тоже. Хотелось бы знать, как к этому отнёсся будущий жених.
— Он меня ненавидит.
Сказала и поняла, что да. Действительно ненавидит. До крови на прикушенных губах и неконтролируемой ярости. Его бесило одно моё присутствие.
— Прямо ненавидит?
— Хуже. Презирает.
Вот оно. То самое слово, что давалось с таким трудом даже наедине. Презрение от человека, которого любишь, хуже ненависти. Ведь ненависть — эмоция, которая показывает, что ты не пустое место. А презрение… оно выедает из тебя не только надежду. Оно разрушает даже волю.
В трубке воцарилась тишина. Но ненадолго. Потому что мой отец всегда был тщеславным человеком и ненависть к отпрыску никак не вписывалась в парадигму его мировоззрения.
— Документы будут в течение нескольких дней. Отправлю курьером на прежний адрес. Ключ найдёшь в почтовом ящике. Это оригинал, дубликат нет времени делать. Так что не потеряй.
— Спасибо, — выдохнула я с такой счастливой улыбкой, что от меня шарахнулась в сторону проходящая мимо женщина.
— Джосси.
— Д-да? — Я запнулась и проглотила горький ком воспоминаний.
— Не звони мне пока не решишь проблему с замужеством. Выборы отнимают все силы, поэтому мне некогда возиться с аппетитами твоей матери. Хочешь снова носить моё имя — веди себя соответственно его тяжести.
— Я поняла. Спасибо. П-па…
Пип. Пип. Пип.
Гудки в трубке оборвали мои слова и я со стуком повесила трубку. Тейлор Фурье не меняется. Нет. Он просто становится осторожней.
Такси поймала быстро, даже слишком быстро для той, кто до смерти боялся ночевать в оставленном когда-то доме. Я села на горячее и потёртое сиденье, сжала пальцами переносицу и пробормотала:
— Райзинг-Глен-роуд 1542, пожалуйста.
— В гости едете? — отозвался таксист, дёргая рычаг скоростей.
— Домой.
— Хорошее место, — с видом знатока поддакнул он. — Мы с женой присматривали там жильё, но в итоге отказались.
— Почему? — спросила я больше для видимости, чем для поддержания бессмысленного диалога.
— Дорого.
— Ясно.
Таксист замолчал и я с чистой совестью воткнула наушники. Ехать предстояло долго, а дел навалилось немеряно. Помимо подготовки дома к приезду гостей, надо было ещё открыть ту комнату.
Давно я там не была.
Музыку прервал звонок с незнакомого номера. Не люблю я незнакомые номера, к тому же такие настойчивые. Я поморщилась и перевернула телефон экраном вниз. Может, это Робин, которому я свой номер дала ещё на турбазе. Может, это его мерзкий менеджер, желающий содрать с меня деньги за причинённый ущерб. А может это и вовсе моя мать, которая знает, как никто другой, что на звонок с её номера я никогда не отвечу.
От незнакомых номеров нельзя ждать чего-то хорошего.
Жизнь научила подвергать сомнению любые действия и эмоции, если они принадлежали кому-то третьему. У всех, кто не связан со мной одной тайной, нет причин меня так истошно искать.
За окном медленно проплывали плавящиеся под солнцем дома и витрины магазинов, чахлые цветы старательно поднимали головки, но без особого эффекта. Собаки, люди, снова люди и собаки, машины… Всё, как и было. В этом городе за шесть лет не изменилось ничего.
Через сорок минут я вышла на подъездную дорожку и вдохнула аромат улицы. Ключ нашёлся ровно там, где и сказал отец. Вероятно, его помощник постарался. Ни записки, ни приветственной открытки. Ничего, кроме небольшого металлического ключа.
Тейлор Фурье никогда не изменяет своим принципам.
Я оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии нежелательных наблюдателей, потом осторожно повернула ключ в замке и затаив дыхание, толкнула дверь.
Прихожая встретила километровым слоем пыли. Здесь не убирались, сюда не заходили и вообще, едва ли кому-нибудь приходила в голову светлая мысль посещать место преступления.
Глава 9
Тишина. Мрачная, таинственная, располагающая к ночным посиделкам со страшными рассказами.
Дом полнился воспоминаниями и не до конца исчезнувшими запахами прошлого, так как уезжали мы второпях, просто консервируя то, что было. Эти запахи заключали меня в кокон, мешали дышать и оставляли на кончике языка вязкую слизь и металлический привкус шестилетней выдержки.
Я встала посреди коридора, посмотрела на свежеоставленный отпечаток ноги и улыбнулась. Я выросла. Выросли мои ноги, способные унести прочь оттуда, где плохо; выросли мои руки, когда-то исправно служившие в качестве инструмента. И выросло моё сердце, сумевшее простить само себя.
Хотя… У меня и выбора-то особого не было. Не прости я себя — не смогла бы не то, что жить, я бы заново дышать не научилась.
Ключ устроился на привычном крючке, будто и не было их долгой разлуки. Я глубоко вдохнула, задержала дыхание и открыла первую от входа дверь, где под белым погребальным пологом спал мёртвым сном мой рояль.
На месте пушистого ковра, испачканного когда-то алыми брызгами, зияла пустота. Стол, служивший долгие годы школьной партой, был завален пустыми банками и бутылками. Мать тогда пила не просыхая несколько дней.
Да, точно. Мы уезжали впопыхах, после череды допросов и бесед с психологами и психотерапевтами. Именно тогда Тейлор Фурье помог мне как отец, в первый и последний раз. Он добился того, что расследование спустили на тормозах, но нам всё же пришлось покинуть Лос-Анджелес.
Да уж. Я осторожно коснулась белой ткани и отдёрнула руку, как будто она могла причинить мне боль.
Не думала, что когда-нибудь вновь сюда вернусь.
Сумка уже давно висела на сгибе локтя, неприятно оттягивая руку. Я перевесила ремешок повыше и пошла в сторону выхода. Прочь от прошлого, от инструмента и от высохшей слезами славы.
Когда я закрыла дверь в комнату, телефон вновь завибрировал, и на экране высветился всё тот же незнакомый номер.
Настойчивый неизвестный держал звонок до конца, нервируя и пугая сильнее, чем вид пустого пола в гостиной.
Я задержала дыхание, на всякий случай сосчитала до десяти и сдвинула плашку.
— Слушаю.
— Наконец-то, — выдохнул знакомый голос. — Ты убежала так быстро, что я даже не успел спросить адрес.
— Рин? — Я поставила сумку с ноутбуком на пол и прислонилась спиной к стене. — Чего звонишь?
— Как это чего? Мы до сих пор не разрешили ту некрасивую ситуацию с Адамом. Я бы хотел принести извинения. Давай встретимся где-нибудь? Могу приехать к тебе.