Правила экстрасенса (СИ)

- Что же это Вы, Семен Иванович, хозяйке жить мешаете? Чашками кидаетесь?
- А потому что ведьма она! – нахмурился старик. – И это не я, а она мне мешает! Я здесь раньше жил, потом на тот свет отошел. Cначала-то я всем там доволен был. С Лидочкой моей встретился, а она меня и спрашивает – а где кольцо твое, Сеня? Я глядь на руку – нет кольца обручального. Ну, я за первые девять дней, как положено, первую часть суда прошел и обратно вернулся, кольцо искать. Обещал, что до сороковки вернусь. Там порядок такой – после сорока дней на землю больше не отпускают. В общем, вернулся я, а тут эта. Всю квартиру с ног на голову поставила, ремонт затеяла. Искал я кольцо, искал – так и не нашел. А она стала по колдунам всяким ходить, чертовщину сюда натаскала. Вон, - Семен Иванович кивнул на дверь. – Гадость какую-то повесила, я теперь даже из кухни выйти не могу. А против чертовщины этой, что здесь теперь творится, никакие побрякушки не помогают. Мне самому здесь неуютно, но не могу я без кольца на тот свет вернуться, а по квартире ходить искать эта колдовская поделка мешает. Да еще и до сороковки два дня только осталось. А я здесь застрял, ни туда, ни сюда.
Теперь Лёне все стало ясно. Семен Иванович не был никаким барабашкой, а обычным покойником, таким же, как Рыбкин. Только вот в отличие от Рыбкиного, дедовский «тот свет» наверняка был местом приятным. И жена его там была. Только не увидев на пальце у мужа кольца, заподозрила, что тот в её отсутствие верность сохранить не смог. Поэтому пришлось ему обратно на поиски вернуться. И стариковские разговоры про высший суд Лёне тоже были знакомы – не зря же он столько эзотерической макулатуры в себя по ночам впихивал. По православному обычаю, все умершие души проходили на том свете через суд в три этапа, на третий, девятый и сороковой день. В это время решалось, каких дел человек при жизни наделал больше: хороших или не очень. Тем, кто был непослушным, как Рыбкин, грозило нечто ужасное – что именно, в книжках написано не было. В перерывах между заседаниями однако душам разрешалось возвращаться на землю, чтобы еще немного побыть с оставшимися близкими, или, как в случае с Семеном Ивановичем, забрать какие-нибудь забытые вещи. Только вот не все оставшиеся на земле люди были осведомлены о таких правилах и явлениях и поэтому часто, заметив после похорон или поминок пропажу какой-нибудь ценной вещи, грешили на нерадивых гостей и обвиняли их в воровстве.
Только одна вещь в рассказе Семена Ивановича Лёне все еще была непонятна:
- А что за чертовщина? В чем она себя проявляет?
- Так каждый полдень гудеть начинает, да так сильно, что аж мебель дрожит.
- Так это не Вы делаете?
Семен Иванович усмехнулся:
- Да помилуй, сынок, зачем мне это? Я вообще с самого начала войны не хотел, я даже по квартире гулял, только когда она на улицу уходила, чтоб лишний раз не напугать. Рассерчал я только, когда она меня на кухне заперла. Здесь-то кольца нет, я уже всё обыскал. Мне дальше надо, в гостиную. – дедушка посмотрел на Лёню грустными, полными надежды глазами. – Ты ведь мне поможешь, да? От тебя свет идет, сила хорошая над тобой опеку взяла, сильная.
Воронцов улыбнулся. Скажи Семен Иванович ему это месяц назад, когда он в кошмарах бегал от чайников и грецких орехов, капитан послал бы его куда подальше вместе с этой силой.
Капитан подошел к двери, открыл её, снял с гвоздика оберег и, для надежности, разломил его напополам. Семен Иванович тут же подошел к нему и, еще мгновенье нерешительно помявшись на пороге, перешагнул в коридор. Радости дедушки не было предела:
- Спасибо тебе, сынок. Теперь осталось колечко только найти.
- Руку дайте. – этот трюк капитан уже знал на «отлично» благодаря бесчисленным «квестам» по РУВД. Леонид взял сухую старческую ладонь в свои руки и закрыл глаза. Тут же в его сознании появилось изображение простенького медного кольца шириной миллиметров в пять. Лёня открыл глаза и, кивнув Семену Ивановичу оставаться на месте, уверенно направился в гостиную, где сидели Нина Никифоровна и Миша. Кравцова встретила милиционера испуганным взглядом:
 
- С кем это Вы сейчас там разговаривали?
- С барабашкой. – простодушно ответил Воронцов.
Он подошел к комоду, стоящему у окна, и выдвинул нижний ящик, внутри которого оказалась деревянная шкатулка с красивой резьбой на крышке. Капитан уже хотел было вытащить шкатулку наружу, но Нина Никифоровна молнией подбежала к нему и грубо положила на крышку руку.
- Вы что себе позволяете?! Там мои вещи!
- Да неужели? – вырвав шкатулку из рук вредной старухи, Лёня открыл её и достал из одного отделения медное кольцо. – Это тоже Ваше? Можете даже не пытаться соврать, я это сразу увижу.
Кравцова замолчала. Видимо, она уже сама была не рада тому, что, наконец, добилась Лёниного прихода. Сунув шкатулку обратно ей в руки, Лёня направился в коридор.
- Оно? – капитан показал кольцо Семену Ивановичу.
- Оно, миленькое, оно! – дедушка со счастливой улыбкой взял кольцо из Лёниной ладони. – Спасибо тебе, сынок. Век не забуду. Я там попрошу, чтобы тебе что-нибудь хорошее подослали в благодарность. Прощай. – надев кольцо на безымянный палец, Семен Иванович посмотрел наверх и растворился в воздухе.
Кравцова вышла из гостиной и недовольно уперла руки в бока:
- Вы что это еще тут учинили?! Я Вас вызвала, чтобы Вы нечисть отсюда выгнали, а Вы меня ограбить вздумали? Я Вашему начальнику пожалуюсь! Я…
Договорить Нина Никифоровна не успела, из кухни внезапно раздался низкий гул, за которым последовал звон упавшей на пол кружки.
Кравцова возмущенно ахнула:
- Так Вы его все еще не выгнали?! Вот я Ромочке скажу…
Не обращая внимания на старушечьи вопли, Лёня снова направился на кухню. Гул тем временем продолжался, мебель тряслась ему в такт, сбрасывая с себя посуду и прочий кухонный инвентарь. Однако в кухне никого не было, и, судя по его ощущениям, Лёня был уверен в одном – причина у этого «локального землетрясения» была явно не потусторонняя. Он повернулся к Кравцовой:
- Так, Нина Никифоровна. Жаловаться Вы никуда не пойдете! И в РУВД чтоб я Вас больше не видел. Чашками в вас никто теперь кидаться не будет, главное, по колдунам больше не шастайте.
- А как же… барабашка? – Кравцова указала на гудящий шкаф.
Лёня помотал головой:
- Это не барабашка. Тут причина в другом. Сходите в ЖКХ и спросите, что у вас в подвале находится. Может, насос какой или вентилятор. Он включается каждый день в одно и то же время, и от него идет вибрация и гул. Никакой нечистой силы в Вашей квартире нет, понятно?
Старушка кивнула, ошарашенная таким неожиданным решением проблемы.
- Пошли. – кивнул Старжевскому, Лёня направился к выходу. Миша, попрощавшись, последовал за капитаном.
Когда они сели в машину, лейтенант не удержался от вопроса:
- Так там все-таки кто-то ведь был? Вы ведь с кем-то разговаривали. И кольцо отдали.
- Бывший жилец это был. Ну, в смысле, душа его. За кольцом приходил. Теперь все в порядке. – Лёня завел машину и направил её к центру.
Через несколько минут Миша решился еще на один вопрос:
- Леонид Сергеевич, А Вы, что, правда видите, когда кто-то врет?
Воронцов улыбнулся:
- Было бы неплохо. Но с некоторыми людьми и ясновидящим быть не надо, у них все на лице написано. – он посмотрел на подопечного и засмеялся. – Например, у тебя.
Михаил покраснел:
- Леонид Сергеевич, да я ж Вам никогда не врал.
- Ну вот и хорошо. Продолжай в том же духе. – улыбнулся Лёня и, найдя в радиоприемнике какую-то веселую песню, направил машину к родному РУВД.
 Глава 5. О том, что спиритические сеансы лучше устраивать одному или Второе правило экстрасенса 
Прошла еще неделя. Серега попросил Лёню помочь с депутатским делом, и Воронцов, поняв, что тут его сверхъестественные способности востребованы не будут, с радостью согласился. В деле с Колчагановым продвижения тоже не было, Лёня даже пытался найти местоположение трупа на карте Ленинградской области, однако, сколько бы он ни напрягался, никакой, даже примерной картинки получить не смог. Пришлось еще несколько часов безрезультатно допрашивать похитителей, довольно ухмыляющихся ему в лицо в ответ на одни и те же вопросы.