Выход Силой

Если конечно ты не Летов.
Опекуна, успевшего подъехать к дверям общежития и начавшего выгружать поклажу, нашел будучи в прекрасном расположении духа.
- Успел познакомиться с соседом? – первым делом поинтересовался Варгов, когда багажник был заперт, и я взялся за ручку громоздкого чемодана. И, верно от неожиданности и удивления, я уже открыл было рот, чтоб спросить: откуда тот мог узнать о буквально только что состоявшемся разговоре с «соседушкой», но не успел произнести и слова. Подполковник сам себе ответил. – А, ну да. Время еще раннее. Сосед наверняка еще на уроках. Или в клубе.
Начинались ранние зимние сумерки. День склонялся к вечеру, и по логике вещей, младшеклассник, коему не повезло оказаться моим соседом, и про существование которого я совершенно забыл, должен был быть уже у себя в комнате. Просто… Просто мне не было до него никакого дела.
Повезло, что нужный этаж был вторым. А не пятым, например. Проклятые чемоданы были словно свинцом залиты, а не аккуратно уложенными тряпками. Пока дотащил все четыре по очереди, взмок второй за сегодня раз.
- А ничего у тебя тут. Уютненько, - похвалил Варгов расстаравшегося на славу коменданта.
И я был с ним полностью согласен. Небольшая, наверное - три на четыре, комнатка разительно преобразилась. Мебели существенно прибавилось, и сама она выглядела новенькой, никем ни разу не пользованной. Да чего уж там, она и запах имела такой характерный: картон и свежее дерево.
Кровать была аккуратно заправлена. У двери лежал синтетический коврик с какой-то глупенькой надписью на латинском, а на подоконнике - горшок с неведомым комнатным растением. Ни о какой грязи по углам не могло быть и речи. Все сияло.
- Признаться, думал придется серьезно пообщаться с местным начальником, - покачал головой подполковник интендантской службы. – А они молодцы. Порядок знают.
Я неопределенно пожал плечами.
- Что-то же должно было быть сегодня хорошим, - уныло выговорил я.
- Понимаю, - невесть чего понял Варгов. – Нелегко оторваться от всего привычного, и вырваться в Большой Мир. Да?
- Вроде того, - не стал спорить я. Но и рассказывать почти незнакомому человеку о том, с какой жадностью рассматривал картинки этого его «Большого Мира» в сети, как торопился, рвался навстречу чему-то новому, тоже не хотел. Дядькой мой опекун оказался вроде бы неплохим. Плохо воспитанным, много о себе мнящим и любящим покомандовать? Да. Но плохим? Нет.
Только – чужим. И место в ближнем круге Олеф Бодружич Варгов, подполковник интендантской службы Берхольмского гарнизона, пока не заслужил.
- Здесь твоя мама тебе пирожков приготовила, - слегка смутившись, поставил он на стол картонную коробку, которую нес на вытянутых руках, пока я корячился с последним чемоданом. – Перекусить.
- Спасибо, - вяло выдохнул я, устраиваясь в кресле у стола. Жаль, что Варгов не умеет читать мысли. Узнал бы несколько новых способов по применению этих пирожков.
- Чем думаешь заняться?
- Душ, столовая, немного сети и спать. Завтра трудный день, - не стал скрывать своих планов.
- Добавь туда еще посещение куратора, - серьезно посоветовал опекун. – Лучше это сделать сегодня. Он обязан завтра представить тебя классу, а до этого должен будет составить о тебе свое какое-то представление.
- Вот как? Не знал.
- Да уж…
Пару минут посидели молча. Как на похоронах. Когда надо бы о чем-то говорить, но все темы кажутся неуместными.
- Ну, я, пожалуй, поеду, - хлопнул себя по коленям подполковник. – Дела еще, знаешь ли.
- Хорошо, - снова ноль эмоций. – Рад был познакомиться лично.
- Да-да. Мне тоже, - покивал опекун, которого я видел второй раз в жизни. – Поеду.
И уже у двери, словно решившись, остановился и выдал:
- Не держи обиды на свою маму. Ладно? Она славная женщина, и пытается забыть… Понимаешь? Твой отец, при всем моем к нему уважении, был… тяжелым человеком.
- Был? – вскинул я брови. – Вам что-то о нем известно?
- Нет-нет, - взмахнул руками тот. – Не более остальных. Не более…
- Жаль, - искренне огорчился я и даже попробовал улыбнуться. Получился какой-то волчий оскал. Еще зарычать не хватало.
- Все, - отрезал сам себе пути отступления Варгов. – Уехал. Нужно чего будет – звони. Приятно оставаться и успехов в учебе.
Кивнул. И подумал о том, что такие вот, общепринятые словоформы – они настоящее спасение для людей, не знающих как поддержать разговор ни о чем. Для чужих друг другу. Для тех, с кем молчать неуютно.
- Сурово, - пропищал кто-то сзади, когда Варгов уже вышел, и я захлопнул за ним дверь в общий на две спальни коридор. – Прости, у тебя дверь была приоткрыта, а слышимость здесь ого-го.
- Буду иметь в виду, - хмыкнул я. С уходом опекуна настроение начало понемногу ползти вверх. – Здравствуй, неведомый сосед.
- Это, как неведома зверушка, что ли?
- Ну почему зверушка? – сделал вид, словно удивился я. И заглянул мальчишке за спину. – Хвоста нет. Значит – соседушка*.
/* принятое у славян иносказание, обобщенное название дивного народца/
- Я человек, - обиделся малыш.
Нужно было признать, на ниссе парнишка совсем не походил. Да, маленький. Ну, так, а чего еще ждать от мальчишки десяти или одиннадцати лет? Опять же, представители дивного народца в большинстве своем вид имеют маленьких, сухоньких, часто даже сутулых старичков. А этот щекастый карапуз. Да еще и в очках, чего у волшебных существ быть не могло.
- У людей есть имена. У тебя есть?
- Добружко я, Утячич, - с готовностью улыбнулся сосед. Старший класс начальной ступени. А ты?
- Антон Летов, - тоже чуточку растянул губы я.
- Я тебя раньше у нас не видел, - тут же, решив, что на этом приличия соблюдены, затарахтел малыш. – Перевелся?
- Дома учился. Теперь вот пришлось поступить, чтоб экзамены сдать на аттестат.
- Дома? Болел что ли?
- Вроде того, Добружко. Вроде того.
- Ну, выздоровел, и Слава Богам, - звонко, так что по ушам резануло, засмеялся парнишка. – Выздоровел же? Да?
- Да-да, выздоровел, - чуточку поморщился я. – Ты шумный? В смысле, ругаться будем, если ты не будешь спать давать?
- Не, не шумный. Чтоб шуметь, одного человека мало. А ко мне никто не ходит.
- Чего так? Друзей нету, что ли?
- Есть, друзья, - с вызовом бросил сосед. – Как без друзей жить? Мы в клубе шумим. Я в клуб шуметь хожу. Там не запрещают.
- Хорошо, - сказал, чтоб что-то сказать, я. – Ну, будь здоров, Добружко Утячич. Мне еще вещи по полкам разложить нужно. И к куратору сходить.