Невеста лорда Кэрью
Саманта содрогнулась. Она редко вызывала в памяти это имя или образ человека, которому оно принадлежало. Дьявол в ангельском обличье. Единственный мужчина, которого она когда-то любила. Этот жестокий урок она не забудет до конца своей жизни.
Саманта переоделась в более старую одежду, надела высокие башмаки, которые она было отложила до будущей зимы, плащ – хотя и светило солнце, но в любую минуту его могли закрыть облака, – потуже завязала под подбородком ленты шляпки.
Он ее не ждет, подумала она, выходя из дома. Даже если он все еще в Хаймуре, ему и в голову не придет явиться на свидание два дня спустя. К тому же, несмотря на солнце, довольно холодно и ветрено и трава действительно мокрая.
Он не ждет ее, но все равно приятно прогуляться, а каменная скамья в беседке на вершине холма наверняка сухая и укрыта от ветра, так что она посидит на ней и насладится чудесным видом и уединением. Все лучше, чем семейная верховая прогулка. В этой веселой, счастливой компании она еще острее ощущает свое одиночество.
Это слово выплыло из ее сознания и несколько удивило ее. Она не одинока. Вовсе нет. Она в кругу своих друзей, с которыми ей легко и приятно. Она живет так, как ей хочется, и другой жизни ей не нужно. Почему вдруг она подумала об одиночестве?
Саманта перешла по камням через ручей и стала взбираться по склону холма, ни разу не остановившись, чтобы перевести дыхание. Сегодня так легко дышится, подумала она, и подниматься в гору легче, чем два дня назад. И небо такое дивное, и так стремительно несутся по нему белые облака. Саманта старалась не думать о том, ждет ли ее на вершине холма мистер Уэйд, более того, убеждала себя, что, конечно же, не ждет. Но это и к лучшему, говорила она себе, ей будет хорошо одной, никто не будет отвлекать ее. Она остановилась, когда в поле зрения уже появилась беседка, и вдруг волна радости захлестнула ее. Саманта даже не успела подумать, что это с ней. Она весело улыбнулась и шагнула вперед.
Он поднимался ей навстречу, в глазах его светилась улыбка.
– Вот так подъем! – сказала Саманта. – Боюсь, мне уже никогда не отдышаться.
– О, пожалуйста, отдышитесь! – взмолился Хартли. – Не представляю, как я стащу вниз мертвое тело с такого крутого склона.
Кто-нибудь другой из ее знакомых бросился бы ей на помощь и непременно воспользовался бы случаем, чтобы коснуться ее, взять за руку, даже, может, рискнул бы обнять за талию. Такое мимолетное и вполне невинное ухаживание было в порядке вещей. Мистер Уэйд просто указал ей на скамью.
– Подойдите сюда, сядьте, – сказал он.
Саманта засмеялась и пошла к нему упругим шагом, словно обрела второе дыхание.
От холода и ветра щеки и кончик носа у нее покраснели, волосы выбились из-под шляпки. Подол зеленого прогулочного платья и низ серого плаща пропитались сыростью. Башмаки промокли, и на них налипли травинки.
Она была еще прекраснее, чем запечатлелась в его памяти.
Он старался убедить себя, что она не придет и что он не особенно огорчится по этому поводу. Он и правда был увлечен своими замыслами и хотел, пока весна не вступит в свои права, все окончательно спланировать. Он поработает без помех, если она не придет. И долго ждать ее не будет, сказал он себе, когда поднялся на вершину холма. Минут десять, не больше.
Она пришла на исходе пятнадцатой минуты. Он даже немного испугался, поняв, что никогда в жизни не чувствовал себя счастливее. – Вам уже лучше? – спросил он, когда она села рядом с ним на скамью. И сразу повеяло чудесным ароматом. Он и в первый раз его заметил. Что это? Аромат фиалок? Не сильный. Очень тонкий и нежный. Кажется, что это не духи, а так пахнет она сама.
– Кажется, да, – сказала она, приложив руку к сердцу. И снова засмеялась легким, счастливым смехом. – Пожалуй, могу уже твердо сказать, что выживу.
– Счастлив это слышать, – отозвался он и подумал: какой, наверно, мягкий и шелковистый этот выбившийся локон, вот бы накрутить его на палец!
– Какая это скука – беспросветный дождь! – сказала Саманта. – Два дня, с утра до вечера, мы играли с детьми в прятки и притворялись, что не видим их, даже когда они прятались под столами или за прозрачной занавеской.
– Вам было скучно? – спросил он, и перед его глазами, непонятно почему, вдруг возникло видение: она с ребенком на руках.
– О нет, совсем не скучно, – ответила она. – Все мы очень веселились. Мне кажется, в душе я и сама все еще ребенок. Не правда ли, это внушает опасения? Но я огорчалась, что не состоится наша прогулка. Думала, что вы, быть может, уже покинули Хаймур. Или решите, что сегодня уже не имеет смысла приходить. Я и не надеялась, что увижу вас здесь, и все же пришла. – Она улыбнулась ему. – На всякий случай.
Так она хотела прийти! Огорчалась, что зарядил дождь. И сегодня волновалась, что он не придет. И все же сама пришла. На всякий случай…
Он заранее продумал начало их встречи – на тот случай, если она придет. Он хотел извиниться перед ней и признаться, что в прошлый раз он ввел ее в заблуждение. Он сделал это потому, сказал бы он, что она выглядела очень растерянной и смущенной и он не хотел еще больше ее смутить. Но на самом деле он не мистер Хартли Уэйд. Он маркиз Кэрью.
Он действительно намеревался ей это сказать. Но оказывается, она хотела с ним встретиться. Она пришла сюда сегодня в надежде встретить его. Она хотела погулять и побеседовать с ним, с невзрачным калекой. При том, что даже не подозревала, кто он на самом деле, его богатство и титул были тут ни при чем.
Она хотела встретиться с Хартли Уэйдом, ландшафтным архитектором. И обрадовалась, увидев его. Как она поведет себя, узнав его настоящее имя? И хочет ли он убедиться в ее реакции?
Ему понравилось быть Хартли Уэйдом. Никогда в жизни ему не было так хорошо. Так почему бы не оставить все как есть – по крайней мере на эту их встречу? В конце ее или, может быть, в следующую их встречу – если, конечно, она состоится – он раскроет ей правду. Но не сегодня.
– Я предполагаю побыть в Хаймуре еще какое-то время, – сказал он. – Хочу продумать некоторые дополнительные постройки и перепланировку и обсудить все с маркизом по его возвращении. А потом, если он со мной согласится и выразит желание начать преобразования немедленно, надо будет присмотреть за работами. Знаете ли, я тоже огорчался из-за этого дождя и потому сегодня, как только он кончился, пришел сюда. На всякий случай – вдруг вы тоже придете…
Она улыбнулась ему ослепительной белозубой улыбкой. И зубы, и рот были у нее восхитительные. Уголки губ чуть загибались кверху. Такие губы хотелось целовать и целовать.
– Ну вот я и отдышалась, мистер Уэйд. Вы ведь хотели показать мне озеро? Далеко оно отсюда? А главное, дорога к нему идет вниз?
– Но увы, обратно она снова пойдет вверх, – сказал он. – Не пугайтесь, озеро недалеко отсюда. – Он поднялся со скамьи и предложил ей свою руку. Он боялся коснуться ее. Если даже она обопрется на его левую руку, то все равно почувствует, как тяжело он хромает. И будет смущена. Или ей будет противно. – Оно вам понравится. Это самое уединенное, самое красивое место в Хаймуре.
– А маркиз Кэрью любит свой дом? – спросила Саманта. – Он так долго отсутствует. Мне кажется, будь я владельцем этого прекрасного поместья, я никогда бы отсюда не уезжала.
А одиночество, подумал маркиз, как трудно с ним мириться, даже если ты живешь в собственном прекрасном доме. Одиночество, которое не облегчают визиты соседей и друзей. Именно в периоды пребывания в своем доме он особенно остро чувствовал отсутствие в его жизни женщины. И детей. Он уже потерял надежду, что когда-нибудь найдет ту, которая полюбит его самого, а не его богатство.
Он еще ни разу в жизни не влюблялся. Хотя и был очень привязан к своей домоправительнице, которая стала его любовницей. Он прожил с ней пять лет, однако полтора года назад она внезапно умерла, и с тех пор он не держал домоправительниц. Но то была просто привязанность, а не настоящая любовь.