Платье для смерти (ЛП)
— Зачем отправлять платье сюда?
— Вот и мне это интересно.
Телефон Стью зажужжал. Он посмотрел на экран и положил мобильник в карман.
— Это мисс Несогласна или сегодняшняя уловка? — спросила Лора.
— Еще одна. С длинными темными волосами. Невероятная танцовщица.
— Быть «игроком» — нелегко. — Она произнесла последнее «р» и вскинула руки, изображая команду поддержки.
— Не шути. Хочешь взять альбом?
— У меня нет проигрывателя.
— Ты можешь приходить, когда захочешь, противник «игроков». — Он тоже растяжно произнес «р» и обнял ее, чтобы проводить вниз по лестнице.
Глава 9
— Она сказала, что Барнаби встречался с принцессой, — рассказывала Лора, выискивая шкатулку с драгоценностями мамы. Она приехала домой как раз вовремя, и помогала матери подыскать украшения для встречи с Джемми. — Может быть, Генриетта была прикрытием?
— Я не помню. Вдвоем они смотрелись как мебель. — Мама пыталась засунуть сережку в почти заросшую дырку. Она потянула за мочку и пошевелила сережкой, но та не смогла пройти. — Барни был американцем. Это все, что я о нем помню.
— А принцесса? Хватило бы ей хитрости, чтобы так долго крутить роман?
— Конечно. — Мама бросила серьги обратно в коробку и взяла другую пару. — Люди — коварны. Они скандальны. Все. И ты не пойдешь в это кафе без меня. Гарантирую, ты уйдешь ни с чем. Ты не знаешь этих людей. И у тебя совсем не подвешен язык.
— Я подожду до завтра, чтобы ты успела вернуться. — Лора встала и осторожно забрала серьгу с рук матери.
— Нет, не подождешь. Я тебя знаю.
— Какая разница? Это не похоже на настоящую срочность. Никто не умирает. — Она перебирала мамину шкатулку с драгоценностями, пока не нашла серьгу другой формы и с более тонкой изогнутой застежкой. — Интересно, что думает Кангеми. — Лора вложила вторую серьгу в ухо матери и посмотрела на нее в зеркало. Серьги хорошо смотрелись с голубым платком на шее. — В любом случае это лучше.
Раздался звонок. Это было крайне забавно, потому что, Джимми был их домовладельцем и у него был ключ. Мама вздохнула.
— Я бы хотела, чтобы мы могли отказаться от всей этой ерунды со свиданием и перешли к самому главному.
Джимми выглядел, на удивление прилично, в своем плохеньком пиджаке и галстуке с двойным виндзорским узлом. Его ботинки были начищены, а брюки были отглажены.
— Привези ее домой до комендантского часа — пригрозила ему Лора.
— Помолчи, — ответила мама.
***
Лора ответила на электронные письма, поработала над осенней коллекцией следующего года для «Портняжек», проверила, чем занимаются все остальные в мире моды, посмотрев на часы, обнаружила, что на них 21:13. Она могла остаться в квартире Руби внизу или пойти на 24–ю улицу и послушать гудение вентиляции Джереми.
Когда она запирала входную дверь, наткнулась на маму и Джимми, прогуливающихся по кварталу.
— Куда идешь? — спросила мама.
— К Джереми.
— Послушай, — сказал Джимми, — твоя мать рассказывала мне об этой штуке с платьем. Мы хотим сходить в то кафе сегодня вечером. Ты с нами?
Она чувствовала себя так, словно ее приглашали на ее вечеринку после того, как все отказались от приглашения, но задавать вопросы кучке незнакомцев было бы легче с отставным полицейским со вспыльчивым характером и ломом в багажнике.
***
Кафе «Эль Гранде» располагалось в красивом здании, на мощеном перекрестке пяти мощеных улиц на западной стороне южной окраины Манхэттена. Ночью район выглядел как площадь с огромным пространством и строгими правилами парковки. Площадь была окаймлена окнами из красного кирпича и узкими тротуарами. Кафе выходило на фальшивую площадь маленькой черной дверью и пластиковой вывеской небольшого размера с надписью «Привет! Меня зовут …», создавая атмосферу тишины и секретности прямо посреди Мясного района.
— Мы просто войдем? — спросила Лора, когда такси отъехало.
— Откуда мне знать? — сказал Джимми.
— Ты собираешься быть занозой в заднице?
— Ага.
Лаура подошла к двери и распахнула ее, как будто всю свою жизнь тусилв в этом кафе. Рождественские гирлянды свисали с задней части бара, тянувшегося вдоль правой стороны комнаты, до стены, граничащей с двумя рядами квадратных столов слева. Множество разноцветных лампочек, отбрасывали блики на картины и фотографии в выкрашенных золотом витиевато — причудливых рамах. Столы были наполовину заняты, и почти все сидевшие за ними уставились на Лору и ее компанию.
К ней подошел мужчина в набивной рубашке и тремя расстегнутыми верхними пуговицами.
— Да правит великий принц.
Лора понятия не имела, о чем он говорит, но выручила мама, вставив: «Да правит».
— Добро пожаловать, — сказал парень, указывая на стол.
Они сели.
— Что, черт побери, это было? — спросила Лора.
— Я совсем забыла про это, пока он не сказал, — сказала мама. — Это похоже на секретное рукопожатие, и, чтобы вы знали, эти люди с опаской относятся к прикосновениям, если они вас не знают.
— Это объясняет подкладку платья, верно? — спросила Лора.
Мама кивнула и открыла свое меню.
— Что это, черт возьми, такое? — спросил Джимми, разглядывая свое меню.
— Я просто выпью, — сказала мама. Она казалась взволнованной, и Лора не знала, было ли это вызвано присутствием Джимми или ее близость к причине ее двадцатилетней боли.
Парень в набивной рубашке приоткрыл заднюю дверь и сказал что — то на другом языке кому — то в задней комнате. Лора вытянула шею, чтобы увидеть, что было в комнате, но дверь быстро закрылась.
Набивная рубашка вернулся к ним. — Что вы желаете?
— Мы закажем литр «Сандаво», — сказала мама, возвращая меню.
— Молоко? — спросил парень.
Мама взглянула на Джимми, затем на Лору. — Одно, только для меня.
Набивная рубашка кивнул и подошел к бару. Проследив взглядом, Лора увидела, что за ними наблюдают почти все, тайком или открыто. Большинство посетителей были мужчинами среднего возраста, за исключением пары женщин. Лора, несомненно, была самым молодым человеком в комнате.
— Итак, — сказал Джимми, — что теперь, мисс детектив? — он сидел с озадаченное лицо, как будто она была ученицей, а он учитель, орудующим сократическим методом словно ломом.
— Кому — то в задней комнате сказали, что мы здесь. Надеюсь, что мы успеем выпить до того, как кто — то выйдет поговорить с нами. Воспользуемся этим.
Набивная рубашка вернулся с подносом, на котором был графин с красной жидкостью и три бокала для вина, на дне одного из которых было немного молока. Раставил их на столе и налил вино.
Мама раскраснелась. Она подняла свой стакан, сказав: «Diversão».
Лора и Джимми тоже отсалютовали и отпили. Вино было липко — сладким с привкусом карамели, но насыщенным, как будто в него добавили протеин.
— Можно я попробую с молоком? — спросила Лора.
Мама протянула ей стакан.
— Я хочу пива, — сказал Джимми.
— В пиво они тоже добавляют рюмку вина. Молоко не обязательно, — сказала мама.
Лора попробовала молочную смесь и вернула стакан маме.
— Я даже не хочу знать, почему лучше с молоком. — Она подняла руку, подзывая официанта.
Вместо этого к ним подсел мужчина под два с половиной метра ростом в кожаном плаще, волочащемся по полу. Он ссутулился, откинулся на спинку стула и вытянул ноги вперед. Сапоги у него были из змеиной кожи, ковбойского покроя, со зловещими острыми носами. Кожаные штаны облегали икры. Лора казалось, что каждый дюйм его тела был покрыт кожей какого — то животного. На плаще был меховой воротник. Его камзол, и только так она могла его описать, был из той же кожи, что и брюки, и спереди был нарисован орел. Все края были прошиты более темной кожей, как будто производитель не знал, как правильно ее обработать, поэтому он просто обрезал все, как дилетант, и некачественно обработал. Мужчина снял шляпу из той же коричневой кожи с перьями на тулье и положил ее себе на колени, постукивая по ней большим пальцем с грязными ногтями. На воротник упали волосы, такие же пышные и блестящие, как и мех на воротнике. Лора узнала его по маминым фотографиям бруниканской свиты. Он не постарел ни на минуту.