Бессмертное обещание (ЛП)

— Алло. — Уверена, я говорю, как безумная, потому что такой себя и чувствую.
— Кто это? — На другом конце провода раздаётся низкий мужской голос, который я узнаю.
— Клэр. Это Клэр.
Вздох на другом конце провода вызывает страх.
— Сработало?
— Что? Это Маттиас?
— Он обратил тебя. Он обрёл свою пару. — Маттиас не отвечает на мой вопрос, вместо этого сосредотачивается совсем на другом.
— Да, это очень романтично. — Я пытаюсь скрыть раздражение.
— Где он?
— В данный момент — мёртв. Я ему шею сломала.
— Какого хрена? Зачем?
— Он пытался меня убить. И себя в процессе.
— Не понимаю.
— Ведьма. Прокляла нас. Когда мы прикасаемся, у него появляются ожоги. И он потерял контроль — голод взял верх. Я не знаю, что делать.
— Где ты? — Затем испускает тяжёлый вздох. — Неважно. Я пришлю кого-нибудь. Только не выключай его телефон.
Я киваю, и он вешает трубку. Затем я принимаюсь ждать, и протягиваю руку, чтобы смахнуть грязь с лица Брандта, но останавливаюсь в миллиметре от кожи. Я снова причиню ему боль. Я наблюдаю за продвижением Луны по небу, пытаясь набраться сил и решимости. Если придётся причинить Брандту боль, чтобы спасти его от солнца, я это сделаю.
— Что за чёрт? — Голос Лукаса Блэкторна — желанный звук, и когда он приближается, сердце радостно бьётся.
— Ведьма. Она…
— Прокляла тебя за убийство её сына. Знаю.
— Откуда?
— Маттиас звонил. — Он поднимает Брандта и закидывает на плечо. — Кроме того, думаешь, я не знаю, что происходит в местном ковене? Они — наши самые большие союзники и самые большие угрозы в красивой упаковке.
— Я не знала, что делать. Он не прекращал попыток… съесть меня.
Лукас ухмыляется и кивает.
— Правильно сделала. Он убил бы и тебя и себя.
Знаю, но рада, что он поддержал мой выбор.
— Как нам всё исправить? Он почти свихнулся.
— Ну, прежде чем он проснётся, нужно связать его. — Он продолжает идти по лесу, а я следую за ним. — Затем пойдём к ведьмам.
Я сглатываю комок в горле, когда мы приближаемся к парадному крыльцу дома.
— Точно, к ведьмам.
— Не волнуйся. Ты уже проклята. Больше они уже ничего не смогут тебе сделать.
Лукас пинком распахивает дверь и направляется прямо в подвал. Ступеньки скрипят на каждом шагу, и на сердце у меня становится тяжело при виде клетки в углу. От прутьев исходит резкий металлический запах серебра.
— Зачем это здесь?
Он бросает на меня взгляд, а затем пожимает плечами.
— Никогда не знаешь, когда вампира нужно будет обуздать. Солнечные ожоги, безумие, жажда крови. Возможно всё, что угодно.
— Солнечные ожоги? — Звучит ужасающе.
— Не переживай. Это не влияет на созданных вампиров. Только на рождённых.
— Что?
Брандт стонет, когда Лукас открывает клетку, и у меня сжимается в груди. Мысль о том, что моя пара страдает из-за меня, причиняет физическую боль. Но в момент, когда Лукас укладывает Брандта на раскладушку, я знаю, что это правильный выбор. В глазах моей пары нет ничего, кроме голода. Лукас захлопывает дверь и запирает её на серебряную цепочку, как раз когда Брандт делает выпад.
— Отдай мне мою пару, — рычит Брандт, сжимает прутья и шипит, когда серебро обжигает кожу. — Она мне нужна.
Лукас стоит между нами, не давая мне подойти ближе.
— Брандт, мы делаем это для твоего же блага.
— Лжец. Ты пытаешься забрать то, что принадлежит мне. Ты хочешь её себе. Так вы, Блэкторны, всегда поступаете. Забираете то, что хотите, не заботясь о том, что может случиться.
От этого Лукас напрягается, и воздух вокруг становится тяжёлым от разочарования.
— Тебе лучше всех известно, что я не беру то, что хочу. Иначе меня тут не было бы. А теперь мы с Клэр уходим, чтобы найти способ избавить тебя от проклятия, прежде чем ты убьёшь и себя, и её.
— Блэкторн, держи руки подальше от моей пары.
Я ощетиниваюсь от чистой ненависти в голосе Брандта. Это не из-за беспокойства за меня, а звук абсолютного собственничества.
— Я не твоя собственность, — огрызаюсь я. — Если не захочу, чтобы он прикасался ко мне, так ему и скажу. И если бы он осмелился ко мне прикоснуться, остался бы без рук. Всё ясно?
 
Я смотрю на Брандта с необузданным вызовом в глазах.
— Клэр, ты нужна мне, — говорит он. — Без тебя плохо и всё болит. — Он придвигается ближе к решётке, и на этот раз, когда серебро обжигает кожу, не вздрагивает. Затем глаза, которые были полностью чёрными, возвращаются к естественной красоте и расширяются по мере того, как приходит осознание, где мы находимся. Он пятится от решётки, прищуриваясь, и выдавливает слова через пересохшее горло. — Убирайся отсюда, пока безумие не поглотило нас обоих.
Мне не нужно повторять дважды. Развернувшись, я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пока позади остаётся только тяжёлая дубовая дверь. Брандт прав. Безумие внутри меня. Я чувствую, как оно свернулось клубочком в глубине сознания в ожидании. Шаги Лукаса по скрипучей лестнице в подвале эхом отдаются в голове, но я больше сосредоточена на мужчине, которого покидаю. Мужчину, которого я собираюсь спасти. Брандт, возможно, и спас меня от смерти, когда мы впервые встретились, но я собираюсь спасти его и дать нам то, что он мне обещал. Вечность.
  
Глава 13
 
Клэр
— Как нам это остановить? — спрашиваю я у Лукаса.
Он выгибает идеальную бровь.
— А ты как думаешь? Поговорим с ковеном. У нас с Норой… своя история. Она нам поможет.
— Нора?
— Лидер сестёр Владычицы Озера.
— Сколько ведьм всего в мире?
Он качает головой и вздыхает.
— Количество постоянно меняется. Уверен, их было бы гораздо больше, если бы пуритане, страдающие пироманией, не охотились на ведьм, как на собак.
— И у тебя с ними хорошие отношения? С ковеном этим?
Он слабо пожал плечами.
— Не сказать, что хорошие… скорее терпимые, но не думаю, что они сейчас затачивают колья.
— Но я убила сына Теи.
— Да.
— Тебе не кажется, что они немного разозлятся, если мы придём и потребуем снять проклятие?
Он смеётся и пощипывает переносицу, что выдаёт его разочарование.
— Слушай, я мог бы оставить тебя самой во всём разобраться. Мог бы не помогать. Но у этих ведьм есть кое-что, что нужно мне, и если я смогу проникнуть в ковен, заберу это.
— А, понятно. То есть ты увидел в этом возможность что-то у них украсть?
— Ты хочешь исцелиться или нет? Вариантов не много. Тея убьёт вас этим проклятьем.
Я стискиваю зубы и бросаю взгляд на дверь. Я слышу, как Брандт кричит от ярости, и звон прутьев его клетки. Я живо воображаю, как он врезается в клетку, пытаясь вырваться, несмотря на то, что серебро обжигает.
— Хорошо. Когда пойдём?
Лукас смотрит в окно.
— Уже почти рассвет. Нам придётся отправиться туда с наступлением темноты.
— Но… что, если она вернётся?
Он выгибает брови.
— Сделай то, что сделала с её сыном. Или молись, чтобы она покончила с тобой и оставила вас с Брандтом убивать друг друга.
С этими словами Лукас Блэкторн поднимается по лестнице, напевая себе под нос, будто в клетке в подвале не заперт сумасшедший вампир. Я остаюсь внизу, не в силах уйти от мучительных криков Брандта. Он зовёт меня снова и снова. Кто-то должен быть там. Кто-то должен его утешить. И когда солнечный свет начинает просачиваться в окна, я делаю то, чего не должна — приоткрываю дверь в подвал и осторожно спускаюсь по лестнице.
— Клэр, что ты делаешь? — Голос Брандта вновь нормальный.
В глубоком резонансе нет и намёка на маниакальное желание. Неужели я всё это выдумала? Но красные ожоги на руках и груди доказывают, что нет.
Я смотрю на лестницу.
— Солнце встаёт.
— Ты должна быть в одной из спален.
— Я хочу быть здесь. Мне нужно тебя видеть.
Он качает головой.