Спасения нет

Он не имеет враждебных намерений.
Я наблюдаю за высадкой неан–метаваянцев на биоформированную планету.
Их встречают люди.
Я наблюдаю.
Я жду.
Это мое дело — пока не прибудут они.
Они прибудут.
Город–цитадель назывался Игсабул и располагался на водоразделе у слияния двух широких рек. Согласно истории, который не было, он зародился как порт и торговый центр и разрастался по мере того, как клан торговцев накапливал богатства. Игсабул неизменно побеждал в территориальных войнах с соседними цитаделями, и со временем его владения превратились в простиравшуюся на полконтинента империю. С ростом богатства и технологическим прогрессом над изящными постройками прежних времен стали вырастать небоскребы. Прохладные зеленовато–голубые лучи расходились от цитадели по изрезанным окрестным землям: транспортные рельсы связывали ее с другими цитаделями. А с побережья на ослепительных столбах химического пламени взмывали ракетные корабли.
Деллиан направил летательный аппарат по крутой дуге вокруг центрального небоскреба, позволив пассажирам рассмотреть башню. Внешне аппарат соответствовал технологическому уровню Земли двадцатого столетия — турбореактивные двигатели дожигания и узкая стреловидная форма, позволявшая развивать до 3,5 Маха. Девизом приманки была аутентичность. Только самолеты двадцатого века не имели таких полупрозрачных корпусов — стекло для них можно было получить только на молекулярном экструдере. И никакой автопилот не сравнился бы с контролирующим все системы аппарата гендесом. Ручное управление вообще отсутствовало, что напомнило Деллиану флаеры родного Джулосса.
— Есть на что посмотреть? — спросил Деллиан. Цилиндрик переводчика выдал поток высоких нот, похожих на прокрученную с высокой скоростью птичью песню.
Неан–метаваянец Финтокс сидел на грибовидном кресле в глубине кабины, рядом с Иреллой. Он в ответ высвистал:
— Выглядит правдоподобно.
— Выглядит, — согласилась Ирелла. — Только внутри там пусто: ни комнат, ни коридоров. Полые скорлупки с системой отопления, чтобы заморочить термосканеры, и еще окна подсвечиваются. Издали не отличить от настоящего.
— Наш корабль внедрения принял их за настоящие.
— Весь мир — театр, — произнес Деллиан.
Ирелла улыбнулась ему и передала на оптику: «Подходящая цитата».
Он теперь не протестовал, когда подходила ее очередь выбирать, что смотреть вечером. А она перестала навязывать ему высокую культуру — но и он больше не требовал выбирать из архивов «Моргана» одни исторические боевики. И сам удивился, обнаружив, что с удовольствием смотрит романтические комедии Земли. Ложная ностальгия, объясняла Ирелла, ласковый свет небывалого прошлого.
— Я вижу там внизу движущиеся экипажи, — заметил Финтокс.
— Да–да. Они просто гоняют большими петлями. Так, чтобы датчики на любом спутнике оликсов видели целенаправленное движение. И ваянцы там внизу тоже ходят кругами — хоть мы и не ожидаем, что с пролетающего зонда можно будет различить отдельных индивидуумов. Но рисковать не стали. Мы вложили в Ваян столько трудов, что было бы убийством проколоться на мелочах.
Финтокс, изогнув длинную шею, сфокусировал на Ирелле все восемь глаз.
— Ваши биологические ваянцы, как и мы, выведены в инициаторе?
— Нет, это андроиды. Тела биомеханические, это несколькими уровнями ниже неанской биотехнологии. Днем они расхаживают во множестве, ночью — в меньшем количестве.
— И сколько цитаделей построено вами на Баяне? — Глаза Финтокса снова обозревали пространство за изгибом фюзеляжа.
— Двадцать три тысячи. Хотя не все такие большие, как Игсабул. И за городом огромные площади возделанных земель. В море тысячи кораблей, в воздухе летательные аппараты…
— И все, как и этот, оставляют след продуктов сгорания, — вставил Деллиан.
— Мы еще и «отходы» сливаем в моря, — добавила Ирелла. — Датчики смогут увидеть токсичные сливы вдоль побережий.
— Огромный труд, подобного которому в моей памяти не хранится, — произнес Финтокс. — Хотя корабль внедрения снабдил нас значительным количеством данных.
 
— Так оно и задумано. Кто бы стал подделывать целую цивилизацию? Она обязана оказаться настоящей, так?
— Представляется, что вы правы.
Деллиан скрыл улыбку. Корабль внедрения, среди прочих черт, наделил метаваянцев дипломатичностью. Он приказал летательному аппарату сменить курс, направив его к одному из самых больших строений. Этот пятиугольный небоскреб с бороздчатыми стенами выбросил с верхних этажей бетонные посадочные площадки наподобие пучка широких листьев. Аппарат с металлическим лязгом запустил реактивные сопла вертикальной посадки, шумно раскрутил дополнительные турбины. «Кое–кто слишком уж увлекся подробностями», — отметил про себя Деллиан.
Едва они приземлились посреди площадки, из здания высыпала «бригада» ваянцев дозаправить двигатели. Распахнулась дверь — Ирелле, чтобы выйти в нее, пришлось согнуться чуть не вдвое. За ней вышел Финтокс. Деллиан, спрыгнув на бетон, поразился силе ветра — на не огороженной перилами площадке впечатление получилось особенно сильным. С улицы доносился неумолчный гул движения, в воздухе стоял странный запах, словно неподалеку случилась утечка химических отходов.
— В воздухе значительное количество горючих примесей, — сказал Финтокс.
— Да, немало, — признала Ирелла. — Нам поневоле пришлось спешить с биоформированием. Водоросли накачали атмосферу кислородом, она теперь способна поддерживать углеродную жизнь, а вот вычистить остатки прежней химии не так легко. Пришлось оставить эти элементы как есть. Впрочем, мы и не стремились к излишнему сходству с Землей.
Финтокс, поворачивая голову туда–сюда, обозревал зубчатую линию крыш.
— Вы и растительность изобрели так же, как ваянцев?
— В меньшей степени. Растения здесь земные, только слегка подправленные. Изменена форма листьев. Мы решили, что выстраивать ваянскую растительность на совершенно новой генетической основе — это уж слишком. Расчет на то, что правдоподобия ваянцев хватит, чтобы приманить оликсов. Те не успеют высадиться на планету и взять образцы растений до прибытия ковчега.
— Понимаю.
Деллиан сдержался, не закатил глаз — и похвалил себя за сдержанность.
— А что такое? — с тихим вызовом обратилась к нему Ирелла, пока Финтокс продолжал обозревать хаотичную застройку цитадели.
— Да ничего.
— Ты это брось!
Деллиан вздохнул.
— Радиовещание продолжается пятьдесят лет, а оликсов нет как нет.
— Какой ты нетерпеливый!
— Должна же на пятьдесят световых лет найтись хоть одна их станция наблюдения.
Ирелла, покосившись на Финтокса, чмокнула Деллиана в макушку.
— Они уже в пути, понял?
— Хорошо бы так. Раз обманулись в надеждах с этими неанами, и хватит.
— Святые! Дел, я бы не назвала прибытие неан обманутой надеждой. Что, во взводах идут такие разговоры?
— Сама знаешь, как их корабль внедрения взбудоражил народ.
Она неодобрительно поджала губы.
• Они втроем вошли внутрь небоскреба: арочный проем вывел на узкую полку пешеходной дорожки, огибавшей гулкую пустую внутренность. На решетчатых мостках голова кружилась еще сильнее, чем на неогороженной площадке. К счастью, дорожка предназначалась для людей и потому была снабжена перилами, в которые Деллиан тут же крепко вцепился. Внутреннее пространство было не совсем пустым — его разбивало на ячейки множество карбоновых балок, связанных с тремя каркасными лифтовыми башнями. Лифты двигались по магнитным направляющим. Деллиан с отвращением взглянул на эти устройства. Лифты принадлежали древней истории, он и узнал их только потому, что такие же постоянно фигурировали в учебных боевых симуляциях. Инструкторы предупреждали, что конструкции оликсов изобилуют лифтами. От Иреллы Деллиан слышал, что их было полно на «Спасении жизни».
— Эта штука хоть безопасна? — пробормотал он, когда перед ним с грохотом раскрылась дверь лифтовой клетки. Инфопочка развернула перед глазами обнадеживающую статистику, цифры и графики сулили полную безопасность. И все равно ему было не по себе.