Жаркий, ты достал!

– Ну, привет! – лихо подмигнул он, и Евка пропала в этих насмешливых каре-зеленых глазах.
– Данил, – строгим голосом заставила его продолжить путь классный руководитель.
И дальше продолжила обговаривать организационные моменты.
– Так, через десять минут линейка, – Наталья Васильевна взглянула на часы, что висели над дверью. – Постарайтесь вести себя прилично. Наболтаетесь после.
Линейка, кроме незнакомых лиц, не отличалась ничем от тех, к которым она привыкла. Ярко в памяти остались два эпизода: как на Данила летит девчушка с огненно-рыжими волосами и начинает что-то быстро-быстро тараторить и как подходит парень постарше, который потом будет нести на руках первоклашку с колокольчиком, и грозит кулаком. Как оказалось – старший брат и младшая сестра. Позже Ева узнает, что самый старший уже выпустился.
Отношения у них не сложились. В Данила были влюблены без малого все девчонки их параллели, и чтобы хоть чем-то отличаться, Ева старалась делать вид, что Жаркий ей не нравится. Совсем. Слишком нахальный. Слишком упертый. Постоянно нарушающий дисциплину. Но многое ему сходило с рук – был умен и поднимал престиж школы в баскетболе.
– Эй, дай списать, – как-то попросил на контрольной по физике, уверенный, что Ева ему не откажет.
– Нет, – он ошибся.
– Заучка, сложно, что ли? Я не успел подготовиться, – сделал еще одну попытку.
– Нет, – Ева была непреклонна. – Или мозги в рост ушли, а, каланча?
И до этого прохладные отношения испортились окончательно. То, что у нее непрезентабельная внешность, не повод обижать. Ева учились, игнорировала насмешки любимчика всей школы, продолжая посылать его лесом. Она любила и ненавидела со всем пылом первого чувства.
К одиннадцатому классу между ними постоянно происходило короткое замыкание. В том смысле, что у обоих замыкал здравый смысл. Евкино сердце раскололось на куски, когда случайно застукала Данила и первую красавицу школы из параллельного класса целующимися в темном углу коридора. Там находилась кладовка биологички, и ее послали принести какие-то плакаты. А Жаркий опаздывал на урок. Впрочем, как всегда.
– О, Заучка, – девица первой заметила третью лишнюю. – Ну посмотри, только это тебе и остается.
Еве было очень обидно. Вот до слезеще и за то, что Данил промолчал, позволяя этой стервозине произнести гадкие слова.
– В отличие от вас, я в школе учусь, – гордо задрав нос, Ева открыла каморку и прошла внутрь. – И если вы не заметили, уже урок начался.
– Да? – сияющая физиономия Жаркого просунулась в дверь. – И правда не заметили.
Ева промолчала. Да, знать, что мальчик, который тебе нравится, не посмотрит на тебя – это одно, застать его, обжимающимся в углу, – совсем другое.
Она не понимала, почему не может перестать думать об этом идиоте. Пусть зажимает по темным углам хоть по пять дурочек разом, ей какое дело?
Учителя давно махнули рукой на непонятный конфликт ребят, ну не ладят, что поделать. Главное, один отличается на соревнованиях и даже хорошо учится, а другая – приносит одну победу за другой на олимпиадах. Впереди у школы гарантированная золотая медаль.
Ева, понимая, что романтические комедии для подростков все врут, не стала выряжаться на выпускной в принцессу. Элегантное платье, легкий макияж и полный игнор без пяти минут бывших одноклассников. Мыслями она была уже далеко. Если будет возможность, гардероб сменит в Москве, а нет, то и ладно. Там же родители через знакомых нашли отличного ортодонта, так что носить ей “железки” на зубах.
Встретив рассвет, окинула в последний раз взглядом класс, не собираясь никогда приходить на встречи выпускников. Дома зашвырнула ленту и выпускной альбом на антресоль. Видео заказывать себе категорически отказалась. Даже мучительную безответную любовь удалось задвинуть в самую глубь сердца. Лишь позволила себе мстительно усмехнуться, когда Данил променял первую красавицу-блондинку на первую красавицу-брюнетку. Потом поговаривали, что девчонки даже подрались.
– Ева, о чем задумалась? – мысли прервал голос Иры. – Ты зависла, как глючный комп.
– Да думаю, соглашаться или нет, – не моргнув глазом соврала Ева. Побарабанила пальцами по столу. – Наверное, соглашусь. Сами же предложили.
    
Глава 3
– ..ть! Ты … и …, охламон! Мать вашу, все нервы мне вытрепал! – грохнул по столу кулаком Пожарский Семен Константинович. – Данил, ..ть! Хрен тебе в следующий раз, а не отпуск! – орал мужчина, уже покрасневший от натуги. – Хоть бы раз ты его нормально провел!!! Какого черта ты свалился на мою голову?!
У всей в их пожарной части были обычные фамилии: Ивановы, Смирновы, Назаровы и так далее, и только двое выделялись – Пожарский да Жаркий. Начальник пожарной части Пожарский и пожарный Жаркий частенько подвергались тонкому троллингу. И если над начальником подтрунивали тихо, то над Данилом громко и с удовольствием.
Когда Жаркому устраивали разнос, а это бывало довольно часто, коллеги старались сохранять серьезное выражение лиц, тщательно сдерживая улыбки. Невысокий плотный Константиныч, орущий на крупных габаритов парня, являл собой зрелище довольно забавное. А орал он частенько, потому что Данил ловко ходил по грани должностных инструкций и техники безопасности. Ну а в отпуск парня было хоть не пускай.
Вот и сегодня с утра Семену Константиновичу уже сверху устроили профилактический разнос, и он ходил раздраженный, давая нагоняи по мелочи: то фары у пожарных машин мутные, то рукава скручены не так, то вообще все лентяи и бездельники. “Барин гневаться изволит”, – хмыкали пожарные. Прозвище “Барин” как нельзя лучше подходило их начальнику в том числе из-за благородной седины и манеры держаться. Его легко было представить в таком стеганом халате, вышедшим с утра на крыльцо, чтобы дать разгон холопам. Вот хоть на иллюстрацию в какую-нибудь классику его помещай. Да и фамилия тут сыграла решающую роль. Последней каплей, сорвавшей крышечку негодования Барина, стал Данил, притащившийся в последний день отпуска с больничным листом.
Теперь из кабинета на всю пожарную часть разносился отборный мать, изредка перемежающийся предлогами и междометиями. Суть всего происходящего можно было описать буквально в двух словах – опять Жаркий нашел приключения на свою ж… голову.
– Да как будто я специально, – буркнул Данил.
– Да! – пошел на новый круг Семен Константинович. – Ты специально ищешь приключения на свою задницу! Твои геройства мне уже расписали! Уйди с глаз моих, не доводи до греха.
Данил пожал плечами и вошел вон, сдаст больничный лист куда положено и домой, ребра побаливают, полежать бы.
– Не уволил? – со смешком спросил Михаил, когда Данил заглянул поздороваться с ребятами.
– Нет, – поморщился Данька. – Не за что же. Так, поорал. Что у нас опять?
– Нам не доложили. А о твоих подвигах наслышаны уже.