Привет из прошлого (СИ)

Потому что жалею.
Её кожа мерцает, отсвечивает жемчугом от выступившего пота и мои грубые пальцы на ней, как святотатство. Я тяжело сглатываю, надавливая свободной рукой на хрупкую ключицу, чтоб не дёргалась,"Соберись уже, идиота кусок, хватит её щадить!". Майя мигом задерживает дыхание и жмурит глаза, сокрушенная слишком короткой передышкой. Так лучше, когда она не смотрит забитым зверьком. Когда я не вижу, как с каждым моим новым действием в них рассыпается целое небо. Я задыхаюсь от его чистой глубины, на дне которой корчится что-то давно позабытое, отболевшее, как шрам от давней пули.
Чушь какая-то. Нужно собраться и продолжать.
Чётко выверенным движением снова вжимаю кончик паяльника в изящный контур, выведенный ручкой на её левом плече. Майя судорожно выгибается, упрямо заглушая невольные стоны. Её боль ослепляет, я чувствую всё так остро, будто сам лежу на её месте, хотя будь оно так, мне бы сейчас было в разы легче.
Откидываю в сторону инструмент, и ловлю на себе её преисполненный надежды взгляд. Медленно качаю головой, нашаривая под столом опрокинутую бутылку, чтобы глотнуть прямо из горла.
– Нет, девочка моя, не обольщайся, я закончу то, что начал. Что такое клеймо по сравнению с жизнью, которую ты украла? – мой голос хрипнет от горечи опалившей нёбо. Я склоняюсь к ней ближе.
Ещё ближе.
Сверлю тяжёлым взглядом, чтоб почувствовать её страх. Чтоб знать – она уяснит как следует, за любым злом следует расплата.
От неё пахнет чем-то родным, утраченным, напоминающим россыпь лесных ягод, согретых солнцем. Покоем, настоянным на безмятежности и безграничном доверии. Я исторгаю полу-стон, больше смахивающий на рык, и беззастенчиво утыкаюсь носом в её ключичную впадину, где этот слабый запах наиболее сконцентрирован. Волнующий. Манящий. Безумно сладкий.
Как?! Вот как эта циничная аферистка может так пахнуть? Неудивительно, что она дурит головы как сам дьявол, если даже мне, знающему правду, от её фальшивой чистоты рвёт крышу. Но я не поведусь на это. Она женщина, я мужчина, кроме нас в доме никого. Это просто химия, ничего больше. Никакой пощады.
Не дождётся.
Внутренний протест вырывается повторным рыком. В разы более сердитым и яростным. Пылающими губами чувствую, как её всю колотит и, чтоб сильнее запугать, прикусываю покрытую крупными мурашками кожу.
– Мне жаль! – Майя судорожно выгибается, в попытке извернуться, но я и сам уже отодвигаюсь. А грудь саднит и ходит ходуном, так рвёт лёгкие её дурман. И это выводит сильнее всего.
– Поверь, Егору теперь насрать на это... – одёргиваю пониже рукав её скромного платья и крепко, до синяков сжимая девичью руку, снова берусь за паяльник. Пусть воровка до конца своих дней носит клеймо королевской лилии и не забывает, кем на самом деле является. Пусть помнит, что такое боль.
Кира
Каждый раз, когда этот перечитавший Дюма психопат выжигает очередной миллиметр моей кожи, мне кажется, что я не выдержу, сойду с ума. Меня нещадно мутит от слащавого смрада палёной плоти. Пронзительная боль не утихает, даже когда он прерывается, чтоб залить в себя новую порцию абсента. Я не хочу извиваться, доставляя ему ещё большее удовольствие, но тело неизменно опережает рассудок и только глаза остаются мне верны. Пусть видит, что я не сломалась. Будь это кто-то другой, мне было бы плевать, но это Бес. Человек, который вопреки всему продолжает жить в каждой клеточке моего существа. Годами я рисовала себе нашу встречу, никогда по-настоящему не веря в её вероятность, просто мечтала увидеть, каким он стал. Хотя бы издалека.
Увидела...
Бес всегда твердил, что случайности не случайны. Верил в сказки о неминуемой судьбе, путей к которой не счесть, и в то, что какой бы мы ни выбрали, итог заранее предопределён. Вот только сам он никогда не оставлял мне этого пресловутого выбора. Ни тогда, ни сейчас.
Раскалённое жало снова гуляет по моей коже. Ведомое нетрезвой рукой, оно чуть углубляется, превышая порог моей выносливости, и я на время прощаюсь с измученной оболочкой. Расслабленно иду ко дну, в самую глубь токсичного омута, куда зовёт его голос.
 
7 лет назад
– Бес! Бес! Смотри, кого я нашла! – притоптывая ногой от нетерпения, я ждала, когда парень выползет из-под машины директора "Золотка", которая снова изволила взбрыкнуть. Иногда мне казалось, что Бестаев нарочно растягивает ремонт, чтоб иметь возможность подольше покопаться в своих железяках. После того, как пару лет назад ему в руки попала книга по автомеханике, это стало его любимым занятием. У него обнаружился безусловный талант к починке всякой четырехколёсной рухляди, исправно подгоняемой на задний двор мужьями наших воспитательниц. Наверное, именно благодаря этому Бесу и сходили с рук все его выходки.
– Судя по твоим воплям, минимум слона, – мой чумазый защитник выполз из-под машины, потянулся и сел рядом на траву, прислонившись спиною к пыльному кузову. – Ну, давай, мышонок, хвались, что там у тебя.
– Божья коровка, – я торжественно разжала ладонь, в которой держала прикинувшегося мёртвым красного жучка. – Говорят, она может показать, в какой стороне живёт будущий жених.
– А не рано ли ты замуж собралась, красавица? – Бес, ласково улыбаясь, чуть подул на хитрое насекомое и, заметив мою обиженную мину, смягчился. – Молчу-молчу, я весь внимание. Надо же мне знать, откуда ждать беднягу.
"Красавица"... это невинное обращение непривычным теплом разлилось по всему телу, спутывая и без того сумбурные мысли. Тут же захотелось приосаниться, чтоб соответствовать лестному статусу, но Бес уже смотрел себе под ноги, совсем не замечая моих стараний.
– Почему это беднягу? – в моём голосе все же проскользнула обида.
– Потому что ему придётся доказать мне, что он тебя достоин, а это сложно. Я могу быть очень вредным, – отозвался он, запуская перемазанную мазутом пятерню в такие же чёрные, лохматые волосы. – Ты мне как сестрёнка, даже не представляешь, насколько сильно вы похожи. Самому не верится.
– Ты никогда о ней не рассказывал, – искренне удивилась я, приваливаясь к его плечу. Меня сильно огорчала его внезапная грусть, как и загадка его прежней жизни. Где его семья, есть ли привязанности? Он с большой неохотой рассказывал о себе. – А где она сейчас?
– Погибла вместе с моей мамой, – тихо ответил Бес, сведя на переносице тёмные брови. – Мы с отцом как-то выбрались на ночную рыбалку, а когда вернулись, их обугленные тела уже выносили из сгоревшей дотла дачи.
– Мне жаль, – искренне прошептала я, и потерла глаза свободной рукой, вспомнив собственную мать. Ещё не хватало, чтоб он увидел меня ревущей, и без того ребёнком считает. – А почему же ты здесь? Где твой папа?
– Кира, смотри! – сменил тему Бес, склоняя голову к моему плечу. – Твоя находка, кажется, куда-то собралась.
Действительно, божья коровка, почувствовав себя в безопасности, успела расправить крылья и вовсю готовилась к взлёту. Моё сердце ускорило свой ход, когда она поднялась прямо над нами, и вскоре растворилась в небесной синеве, так и не выбрав ни одну из сторон.
– Не родился видать ещё твой счастливчик, – рассмеялся Бес и, порывшись в кармане, протянул мне чупа-чупс. – Держи, малыш, не кисни.
Я обиженно поджала губы. В своих мечтах я давно собиралась под венец именно с ним. Подумаешь, почти пять лет разницы! Плохо только, что он во мне не видит девушки, но тут уж грех его осуждать. Глядя в зеркало, я тоже её не вижу. Невзрачная мелкая мышь.
– Вот как я теперь узнаю, где мне его искать? – прикинулась я дурочкой, чтоб не выдать истинную причину своего огорчения.
– Не переживай, найдётся, – проговорил он мягко и посмотрел в небо, покусывая светло-зелёный кончик сорванной травинки. – Существует поверье, что истинные пары с самого дня своего рождения предопределены быть вместе. К мизинцу каждого из них привязана невидимая нить, которая не может быть разорвана ни при каких обстоятельствах. В нужный момент нить обязательно заставит их встретиться. Правда, не все это понимают с первого раза. Многим мешают обиды, гордость, обстоятельства, или другие такие же неприкаянные люди. Тогда пара долго блуждает в поисках своего счастья, спотыкаясь об эти самые, спутавшиеся нити и безбожно расшибая себе лбы, пока, в конце концов, в одну из задуманных свыше встреч, до них не дойдёт, что они просто обречены быть вместе. Так что не забивай свою прелестную головку глупостями, что твоё – то будет твоим. Понятно тебе, мышонок мой неугомонный?