Кости под пеплом (СИ)

  
Склеп воспоминаний. Часть 1: Кости под пеплом
   
Пролог
 
Это была холодная и дождливая ночь. Треск дров, лежащих в старом камине, был единственным звуком в полупустой комнате. Угольки безжизненно тлели, давая маленьким искоркам исполнить свой последний танец, вот только согреть окоченелые от холода руки пожилой женщины они уже не могли. Кривые и сморщенные руки потянулись за дырявым пледом, который лежал в пыльном углу комнаты, где обитал единственный друг старухи — маленький паучок, который неустанно плёл свою паутину. Плед плавно окутал сгорбленную спину. Много лет он служил верой и правдой этому дому. Старуха уселась в прогнившее кресло, стоящее прямо напротив окна. Медленно опрокинув голову, она кинула взор в ночное небо, и оно, словно её верный послушник, прекратило свой плачь. В тот же час небо загорелось миллиардами манящих огоньков. Женщина закрыла глаза:
— Ещё немного, он почти дошел, — её голос был осевшим и хриплым. — Смерть в этот раз заточила косу.
Спустя несколько минут в окне привиделся силуэт и долгосрочную тишину нарушил звонкий голос незнакомца:
— Извините, я хотел постучать, но дверь была открыта. Можно войти?
Старуха поежилась.
— Входи.
Человеку её голос показался пугающим, а потому он поспешил добавить:
— Еще раз извините за беспокойство, мне бы только погреться немного, я сильно промок, — нервный смешок вырвался у него из груди. — Честно говоря, я вообще не знаю, как здесь очутился! Да что уж там, я даже не помню, как уходил из дома…
Женщина медленно поднялась, тяжело опираясь на трость. Хруст косточек пронёсся по всему дому. Мужчина застыл на месте, не в силах пошевелиться. Как только старуха вышла из комнаты, его охватило странное чувство тревоги. Изношенный черный балахон закрывал собой исхудавшее тело. Из-под капюшона виднелось бледноватое лицо, а когда она прошла мимо него, в нос ударил резкий запах гнили, от чего у того пошли мурашки по коже. Женщина закрыла дверь на засов, и дождь вновь разразился за стенами дома. Где-то за окном упало дерево, преграждая тропу к старому зданию. Мужчина содрогнулся. Его челюсть стиснулась. В голове с необычайной скоростью промчались воспоминания, и только одно смогло задержаться — воспоминание о холодном летнем утре, когда он тихо бродил по лесу, вдыхая свежий воздух, пропитанный ароматом хвои. Старуха повернулась к нему, и он смог рассмотреть её лицо: оно было дряблым, впалые щёки придавали болезненность, а пучеглазие наводило необъяснимый ужас. Мужчина сделал пару шагов назад и дрожащим голосом стал нашептывать:
— Царице моя Преблагая, Надеждо моя, Богородице, Приятелище сирых и странных…
— Ты боишься? — хриплый голос перебил растерянного человека. — Винс, здесь тебе не угрожает опасность.
— Откуда ты знаешь моё имя?
Старуха покачала головой и вздохнула.
— Я много чего знаю. Не каждый человек находит тропу в мой дом, — она тяжело закашляла. — Ты видишь меня уродливой, потому что сам таковой сделал. Как ты прожил свою жизнь? Поиск лёгких денег всегда сбивает с правильного пути… ладно… — она обессилено оперлась на стену, откинув в сторону трость. — Ты не покидал свой дом, Винс. Ты всё еще там, на кухне.
Мужчина непонимающе посмотрел на неё, а затем, словно осознав, что произошло, выдавил из себя:
— Я умер… значит, ты — Смерть. Это конец?
На пару минут в комнате поселилась тишина. Единственная люстра, которая свисала с потолка и раскачивалась то вправо, то влево, перестала издавать пронзительный скрип. С яркой вспышкой лампочка, находящаяся в этой люстре, лопнула, и, подобно падающим звездам, её искры слетели на плечи мужчины. Глаза старухи засияли ярко-красным светом. Они отражали не просто пустоту и сырость этого дома, они наполнились жаждой мести, неутолимым голодом. Хриплый голос сменился на грубый, полный злости вопль. С ужасающим визгом старуха взлетела к потолку, заставив человека обессилено упасть, и что есть мочи зажать руками уши.
 
— Смерть?! — она громко рассмеялась. С молниеносной скоростью карга подлетела к несчастному мужчине, и, ухватив его за шиворот, подняла вверх. Исполненная любопытства, она пристально стала пожирать взглядом Винса, непроизвольно попавшего в её ловушку: — Нет, не закрывай глаза! Смотри, во что ты превратил меня!
Густой туман за окном полностью поглотил злорадное место. Страх овладел сердцем человека. Превозмогая себя, он открыл глаза, наполненные слезами. Сделав глубокий вдох, мужчина затаил дыхание и поднял взгляд на глаза, которые были чудовищно пустыми, смотрящие прямо вглубь души, читающие каждую секунду его жизни. Существо, недавно напоминающее одинокую и безобидную старуху, казалось больной выдумкой. Но всё происходило настолько реально, что даже наркоман, насмехавшийся над верой прохожих, стал бы читать молитву, не зная её отроду.
Хватка ослабла и чёрная костлявая рука, впившаяся когтями в шиворот бедняги, опустила его на землю. Перед человеком снова появилась обычная пожилая женщина, в глазах которой промелькнула грусть. Она опустила голову и прошептала:
— Я не Смерть, я — Судьба, — она посмотрела на Винса, и ей стало его жаль. — Каждый раз, когда я протягивала тебе руку помощи, ты отворачивался от меня. Всё, что я слышала — это одни только проклятия. Разве я заслужила такого отношения? Ты всегда говорил, что я жду твоей кончины. Но именно я позволила найти тебе выход из леса и разыскать меня. Всё, что ты видишь вокруг себя, в точности отображает прожитый отрезок времени.
Губы Винса судорожно задёргались. Он попытался ответить, но ни одна фраза не прозвучала внятно. Старуха утёрла рукавом балахона слезу, стекающую по мужской щеке, и Винс ощутил отвращение от собственной беспомощности. Не смотря на всё желание взять себя в руки, его ноги предательски пошатывались от слабости, и, наконец, полностью изнуренный, он упал на пол. Женщина отвернулась от павшего духом человека, и медленным шагом направилась в сырую комнату, в которой больше не было ни треска дров, ни сияния искр, и только маленьких друг всё так же неустанно продолжал плести паутину. Свет её глаз исчез, и прихожая постепенно померкла во тьме.
— Стой! — выкрикнул мужчина, ощупывая пол перед собой. — Я ничего не вижу!
— Просто иди на мой голос.
Он попытался подняться, но тщетно. Где-то со спины послышался слабый скрип. Винс зажмурил глаза и поджал колени:
— В доме еще кто-то есть?
— Нет.
— Но я уверен… — он умолк, как только услышал очередной скрип, только теперь совсем близко. Встав на четвереньки, Винс торопясь неуклюже пополз вперёд: — Здесь точно есть кто-то ещё! Господи, мне впервые действительно страшно! Почему у тебя так темно?
— Ты в одиночку прошел мёртвый лес, а теперь боишься обычной темноты? В этом доме никогда не было света. Лампочки, которые видят люди, всего лишь иллюзия. Вообще, это очень интересно… — она снова закашляла. — Когда заблудшие души, вроде тебя, попадают ко мне, они до ужаса напуганы происходящим, и только наличие света заставляет их успокоиться. И хотя они знают, что в этом доме никакой опасности нет, стоит исчезнуть последнему источнику света, как они тут же начинают нервничать и кидаться в панику, а некоторые верещат, словно резаные свиньи. Объясни, Винс, зная, что мы здесь одни, чего ты боишься: темноты, или всё же того, что в ней находится? Напомню, что всё вокруг тебя не более чем иллюзия. О чём ты сейчас думаешь?
— Я думаю, как бы не ткнуться носом в порог…
— Справа от тебя есть диван, нащупай его.
Перешагнув маленький бугорок, Винс медленно развернул туловище и протянул руку вперёд. Его ладошка во что-то уткнулась, и мужчина принялся касаниями изучать объект перед собой. Убедившись, что очертания похожи на мебель, он неуверенно привстал, опираясь на твёрдый подлокотник. Осторожно опустившись на диван, он спросил:
— Неужели ты сама не нуждаешься хотя бы в капельки света?