Кровь Достойных (СИ)

– Бр-р-ра-ат! – гремел толстяк, поднимая короткие руки к потолку. Между ними зародился синий вихрь ледяных осколков, с каждой секундой растущий в размере. – Убил… бра-ата!
Резко опустив руки, прокажённый толстяк выпустил жуткую силу стихий на волю. Сфера льда и хлада исторгла бушующий поток, заслонивший фигуру человека от маленьких глазок монстра. Обрушившись на неё под тяжёлый гул и вой, холодный ураган пробил стену, разметав вездесущий дымные корни и иссяк. Длинный замёрзший след протянулся от тяжело дышащего монстра до начавшей зарастать дыры в стене. Он пытался разглядеть расколотого на тысячу частей человека, но никак не мог это сделать.
– Умер? Убит? – тупо бубнил прокажённый Скверной брат, переминаясь с ноги на ногу. – Отомстил? Отомстил! – наконец, взревел он, топнув ногой, от чего множество трещин разошлись на ледяной корке. Но какой-то звук привлёк его внимание. Удивлённо повернувшись, монстр уставился на тело мёртвого брата, на его груди стоял человек. Он был живее всех живых, к тому же без зазрения совести выковыривал нечто из тела под ногами.
– Ты?! Брат! – взревело чудовище, бросившись к телу. Как раз в этот момент, Верус выудил крохотный оранжево-жёлтый камень из груди обтянутого кожей скелета. Кровавый вихрь тут же оплёл его, обращая эссенцией Скверны. Золотые брызги пролились на окровавленную грудь и плащ охотника. Тело его дрогнуло, затем выгнулось дугой: к рёву чудовища добавился протяжный крик терзаемой души.
Бегущий изо всех сил толстяк, резко затормозил. Его взгляд замер на человеке, а по телу пробежали мурашки. Инстинкт чудовища вопил, взывая к побегу, всё нутро требовало отступить, скрыться, сбежать, исчезнуть, лишь бы не видеть жуткого монстра прямо перед собой. Однако приказ владыки заставил остаться на месте и продолжить бой.
– Де… десять… серебряных… Ещё десять се… ребряных монет, – искажённый завихрениями энергий голос прокатился по залу. Верус медленно разогнулся, спокойно глядя на замершего врага, шрам на лице вспыхнул с новой силой, порождая таинственную иллюзию кровавого рога, огибающего голову. Всплески багрового вихря обдали фигуру мужчины, то и дело рассекая доспехи, из появившихся прорезей повалил густой красный дым. Спокойно ступая по мёртвой туше, человек сошёл на пол. Аура, до этого едва заметная, проступила, как никогда, чётко. Переплетения кричащих, смеющихся и плачущих лиц за его спиной обрели объём, словно просачиваясь в реальный мир из царства ночных кошмаров. Они смешивались с растущим ураганом вокруг его руки.
– Как же больно, как же это больно... Я вновь чувствую его внутри, мразь! Если бы не вы с братцем, мне бы не пришлось… почему она так сильна? Что эта за реликвия? Два полных поглощения. Стихийная магия! Мираж Скверны! И за всё это, меньше десяти монет награды?! Проклятый Богами Роман обманул меня! – лицо Веруса исказила гримаса отчаяния, но мгновением позже мышцы разгладились, и оно обрело холодную решимость, совершенно не свойственную ему. Словно кто-то другой на миг проглянулся сквозь кожу, ресницы, губы и глаза. – Ну, ничего не поделаешь. Я оставил парочку камней по дороге, да и твой есть не собираюсь. Я не дам ему и шанса пробудиться вновь! Хватит с меня Божественного промысла!
Объятый кровавым вихрем силуэт качнулся, расплывшись красной волной. За краткий миг прочертив полосу от трупа до замершего толстяка, возник вновь. Взгляд холодных глаз встретился с испуганным взглядом прокажённого. Неуловимое движение руки отозвалось всплеском кровавого урагана, что обрушился на жирную тушу. Не ощутив никакого сопротивления, достойная кровь разметала её по всему залу. Уцелевшие ноги и нижняя часть туловища твари отлетели назад, врезавшись в частокол льдин.
Зал утонул в тишине… Секунды медленно отсчитывали свой бег, пока Верус не развернулся к горе человеческих тел и книге, лежащей сверху. Его рука медленно поднялась и указала прямо на фолиант:
– А теперь твой черёд. Ты же не думаешь, что я позабыл о тебе?
Гора тел дрогнула, сквозь переплетения рук и ног проступил чёрный дым. Весь зал содрогнулся, будто проваливаясь под громадным весом, сосредоточившимся в телах под книгой. Скверна объяла их, перекручивая, искажая и сращивая. Прямо на глазах охотника за Нигматическими камнями родилось нечто неописуемое, жуткое, мерзопакостное существо, состоящее из тел. Мясной голем поднимался всё выше и выше, а потолок зала отступал, словно сверху воздвигались всё новые и новые этажи. Когда голем встал в полный рост в нём оказалось никак не меньше семи метров. Его руки из женских и мужских тел проскребли по полу, оставляя за собой борозды сломанных досок и остатки тел. А потом раздался хохочущий стон:
 
– Так ты заметил меня, вор. Тебе подсказала кровь, дар предков и Богов?
– Нет, уродец… – Верус коснулся кончика носа, – … всего лишь нюх.
= = Сноски = =
1) Мираж Скверны – частичное просачивание мира в потустороннее измерение, не подвластное стандартным законам мироздания и Богам. Обычно эффект связан с присутствием сильного источника Скверны, будь то могучее существо, артефакт или ритуал.
2) Мэрсалис ретриба гурус фост’а песси – Плеть возмездия обратись истинным светом.
 Глава 10 – Лгун и хозяин марионеток 
 
– Какая дерзость! – пророкотала мясная туша и сделала первый шаг в сторону охотника. – Ты пожрал нашу силу и думаешь, справишься с ней? Оглянись, червь, ты почти пуст! Силу, что ты украл, придётся вернуть, жалкий вор!
Огромная ручища полетела вниз, целясь прямо в стоящего неподалёку человека. Когда она обрушилась с жутким грохотом, искажённое пространство миража содрогнулось. Пол вздыбился и разошёлся гигантскими трещинами, некоторые доски и вовсе обратились пылью. Но голем ничуть не обрадовался, вместо этого отступил назад, резко отдёрнув длинную лапу, словно ожёгшись. Человек стоял на прежнем месте, и вокруг него остался небольшой круг целого пола, хотя вокруг царил хаос.
– Как?! – взревело чудище, от чего по его телу прошли судороги. Мёртвые тела кривились, рвались, переплетаясь в новые формы. Весь голем, будто отражение в кривом зеркале, плыл и размывался. Вместе с ним танцевало и помещение, погружённое в его мираж. – Как ты устоял, червь?
Вокруг Веруса вспыхнула полупрозрачная сфера и угасла. Кольцо, сотканное из золотой нити вокруг кисти, тоже истаяло, полностью выполнив своё предназначение. Человек же спокойно рассматривал небольшой вихрь, вращающийся вокруг руки, словно и не замечая массивную тушу исчадия ада прямо перед собой.
– Видишь ли, ты ошибся. Я вовсе не пуст. Я горю! – острый взгляд сместился с руки на страшилище. Шрам, пересекающий правый глаз и половину лица, вновь опалился алым пламенем, а вихрь вокруг руки разросся. – Я чувствую его внутри, он скребётся прямо здесь, – с этими словами мужчина поднял левую руку и положил себе на грудь.
– Он?! О ком это ты, жалкий смертный? – в хриплом басе монстра появились нотки интереса. Чудищу страстно захотелось узнать причину небывалой мощи человека. И, разумеется, забрать её себе. Но воин словно потерял интерес, просто расслабив левую руку, опустил её вдоль тела и вместо этого повыше поднял правую, всё ещё окутанную потоками энергий:
– Неважно. Аима, элимента астериа! (1)
Стоило словам древнего языка сорваться с его уст, как вихрь крови замер. Каждая отдельная капля драгоценной жидкости остановилась в воздухе, словно само время замёрзло.
– Не-не-невозможно контролировать столь… – начал было бубнить голем, как из дарующей жизнь жидкости сформировались восемь колец. Золотые нити сомкнулись вокруг руки мечника, будто разноцветный браслет в честь ярмарки. Переливаясь всеми цветами радуги, на нитях вспыхнули сферы.
– Умри… – едва слышимо прошептал человек.
Мясной голем осознал угрозу, ощутил волнение Скверны кожей. Мираж, созданный им, рассыпался на глазах. Волны энергии расходились от одинокой фигуры, уничтожая иллюзию, будто жалкую корку льда на реке. Пространство вокруг человека обрело предельную чёткость, искажения пропали. В этот самый момент, монстр пришёл в себя и дёрнулся в сторону, первой мыслью в очнувшемся сознании было бегство. Кто бы ни стоял перед ним, он никак не мог быть простым человеком. Простые люди не способны поглотить энергию более пяти камней и превратить в одно заклинание! Именно это он хотел сказать секунду назад, но момент был упущен.