Гость

– В таком случае, мой ответ – нет.
Молчание. Уголки губ Блейка опустились вниз.
– Перед тем, как приехать сюда, мы переговорили с Дирфильдом. Надеюсь, это вы понимаете, да? Так вот, Дирфильд уполномочил нас заверить вас, что Козо снимет все обвинения в рэкете, если вы окажетесь сговорчивым.
– Мне наплевать на обвинения в рэкете.
– А напрасно. От рэкета всегда дурно пахнет, вы не находите? Рэкет вредит бизнесу, калечит жизни. Если Козо умело представит дело, здешние присяжные из мелких торговцев проникнутся к вам лютой ненавистью.
– Мне на это наплевать, – повторил Ричер. – Я развалю все обвинения против себя за одну секунду. Вы забыли, я наоборот остановил рэкет. Я его не начинал. Для присяжных из здешних мелких торговцев я буду Робином Гудом.
Кивнув, Блейк опустил голову и вытер губы пальцем.
– Вся беда в том, дело не ограничивается одним обвинением в рэкете. Один из тех громил в критическом состоянии. Нам только что позвонили из больницы. У него проломлен череп. Если он умрет, вам предъявят обвинение в умышленном убийстве.
Ричер презрительно рассмеялся.
– Неплохо придумано, Блейк. Но сегодня никто никому черепа не проламывал. Поверьте, если я захочу проломить кому-нибудь череп, я знаю, как это делать. Но случайно это произойти не может. Так что давайте послушаем остальное.
– Что остальное?
– Ну, ваши страшные угрозы. Бюро ведь выполняет свой долг, так? Вы хотите любой ценой добиться моего согласия сотрудничать. Так что давайте вываливайте остальные страшные угрозы, которые вы приготовили, чтобы меня запугать.
– Нам просто очень нужна ваша помощь.
– Понимаю. И я хочу услышать, как далеко вы готовы ради этого зайти.
– Так далеко, как это потребуется. Это ведь ФБР, Ричер. На нас давят обстоятельства. Мы не можем терять время. Его у нас нет.
Ричер отпил кофе. Теперь вкус у него был определенно лучше, чем в первый раз. Возможно, Ламарр насыпала больше зерен. Или меньше.
– Так что вываливайте мне плохие новости.
– Проверка налоговой инспекции.
– Вы полагаете, меня испугает проверка налоговой инспекции? Мне нечего скрывать. Если удастся найти какой-нибудь доход, о котором я забыл, я буду крайне признателен, только и всего. Лишние деньги мне не помешают.
– Проверят не только вас, но и вашу знакомую.
Ричер снова расхохотался.
– Ради бога, Джоди – юрист с Уолл-стрит. Работает в крупной фирме, почти партнер. Она одной левой завяжет налоговую инспекцию в узел.
– Ричер, мы настроены серьезно.
– Пока что я этого не заметил.
Блейк уставился в пол.
– У Козо есть внедренные люди. Петросян станет спрашивать, кто расправился с его ребятами вчера вечером. Люди Козо смогут как бы случайно упомянуть ваше имя.
– Ну и?
– Сказать Петросяну, где вы живете.
– И это известие должно меня запугать? Блейк, посмотрите на меня хорошенько. Вернитесь в реальность. На всем земном шаре найдется максимум человек десять тех, кого я испугаюсь. Крайне маловероятно, что Петросян окажется одним из них. Так что если он захочет пожаловать ко мне в гости, я спущу его обратно в город по реке в гробу.
– Насколько я слышал, Петросян человек крутой.
– Не сомневаюсь в этом. Но достаточно ли крутой?
– Козо утверждает, он половой извращенец. В его расправах над виновными обязательно присутствует что-то сексуальное. Он оставляет трупы обнаженными, изуродованными, со следами насилия. Причем неважно, идет речь о мужчинах или женщинах. Нам об этом рассказал Дирфильд. Мы говорили с ним.
– Я уж как-нибудь рискну.
Блейк кивнул.
– Мы думали, что вы ответите именно так. Мы хорошо разбираемся в человеческих характерах. Образно говоря, это наше ремесло. Поэтому мы задались вопросом, а как вы отнесетесь вот к чему. Предположим, люди Козо шепнут Петросяну невашиимя и адрес. А что если Петросян узнает имя и адрес вашей подруги?
 
Глава 6
– И что ты собираешься делать? – спросила Джоди.
– Не знаю, – ответил Ричер.
– Не могу поверить, что Бюро способно на такое.
Они сидели на кухне у Джоди, в квартире на четвертом этаже на нижнем Бродвее. Блейк и Ламарр оставили Ричера в Гаррисоне, и через двадцать минут он уже мчался на юг в город. Джоди вернулась домой в шесть утра, мечтая о том, чтобы позавтракать и принять душ, и нашла у себя в гостиной Ричера.
– Они говорили это серьезно?
– Не знаю. Вероятно.
– Черт, я не могу в это поверить.
– Они на грани отчаяния, – объяснил Ричер. – И еще у них гипертрофированное самомнение. Они любят побеждать. Считают себя элитой. Если сложить все это вместе, получится то, как они себя ведут. Мне уже приходилось видеть подобное. И у нас встречались абсолютно такие же типы. Готовые ради результата на все.
– Сколько времени тебе дали?
– Я должен буду перезвонить в восемь утра. И сообщить свое решение.
– Так что ты все-таки собираешься делать?
– Не знаю, – в который раз ответил Ричер.
Плащ Джоди висел на спинке стула. Она возбужденно расхаживала взад и вперед, одетая в нежно-розовое платье. Джоди провела без сна, в напряжении двадцать три часа подряд, но на это не указывало ничего кроме бледно-голубых теней во внутренних уголках ее глаз.
– Не может быть, чтобы это сошло Бюро с рук, правда? – сказала она. – Возможно, тебя просто хотели запугать.
– Возможно и такое, – согласился Ричер. – Но это ведь игра, так? Азартная. В любом случае беспокойство нам гарантировано. Навсегда.
Упав в кресло, Джоди скрестила ноги. Откинула голову назад и тряхнула волосами, распуская их по плечам. В ней было все то, чего не было в Джулии Ламарр. Пришелец из космоса отнес бы обеих к категории «женщины», поскольку они имели одинаковые части тела в одинаковых количествах, волосы, глаза, рты, руки и ноги, но одна из них была мечтой, а другая – кошмарным сном.
– Все зашло слишком далеко, – признался Ричер. – В этом исключительно моя вина. Я издевался над ними, потому что мне не понравилась эта Ламарр – с самого начала. Поэтому я решил сперва немного потрепать им нервы, и только потом согласиться. Но прежде чем я успел опомниться, на меня вывалили вот это.
– Ну так соглашайся. Пусть они отказываются от своих угроз. Обещай им помощь.
Ричер покачал головой.
– Нет, пока угрожали мне, это было одно. Угрожаятебе, они переступили черту. Раз эти люди готовы были дажеобсуждатьподобное, пусть убираются ко всем чертям.
– Но они действительно намереваются осуществить свои угрозы? – повторила Джоди.
– Самое безопасное – готовиться к худшему.
Она кивнула.
– Мне страшно. И, думаю, мне по-прежнему будет немного страшно, даже если Бюро пойдет на попятную.
– Вот именно, – согласился Ричер. – Что сделано, то сделано.
– Но почему? Почему они на грани отчаяния? Почему они пытаются тебя запугать?
– Корни этого надо искать в прошлом, – сказал он. – Нужно исходить из того, что все ненавидят всех. Блейк сам признался в этом. И это правда. Военная полиция не помочится на Квантико, даже если там начнется пожар. Это из-за Вьетнама. Твой отец смог бы многое рассказать об этом. Он сам был живым примером.
– А причем тут Вьетнам?
– Было так называемое правило «большого пальца»: теми, кто уклонялся от призыва, занималось Бюро, а дезертиры были нашей проблемой. Различные категории, так? Мы знали, как обращаться с дезертирами. Одни отправлялись за решетку, а с некоторых хватало и отправки на передовую. Джунгли никак нельзя было назвать курортом, а призывные участки, если помнишь, не трещали по швам от наплыва желающих. Поэтому военная полиция успокаивала тех, кто получше, и отправляла их назад, но в девяти случаях из десяти Бюро все равно арестовывало их, уже по дороге в аэропорт. Такая практика сводила наше ведомство с ума. Наследники Гувера были непреклонны. Шла настоящая война. А как следствие, такой нормальный и рассудительный человек как Леон ни за что на свете не стал бы даже говорить с федералом.