Роковая ночь (СИ)

— Могла развестись — цепляюсь за последнюю попытку понять поступок.
— Говорю же, слабая. Росла в семье, где развод неприемлем. И не могла даже подумать об этом. Папа всегда был рядом, поддерживал. Я… Я… — голос задрожал, а глаза стали мокрыми.
Сердце дрогнуло вновь, но уже не от большой любви или обиды, а от сочувствия. Поступок Юрия Ростиславовича не только отразился на мне, постороннем человеке. Мужчина сломал жизнь родной дочери.
Беру за руки, девушка замирает. Мы молча смотрим друг на друга. Как же много хотел сказать. Как много сделать. Доказать ей. Ей, одной единственной. Оказывается все бессмысленно. Давно нет тех чувств, только воспоминания. Она тоже поняла это. Мысли отражены в глазах. Так же наивна, также доверчива, но с тяжелым грузом за спиной.
— Ася — собравшись, начинаю первым — К сожалению, твой отец и свекор скоро окажутся в тюрьме. Сядут надолго. Часть счетов уже под арестом. Ты владеешь отдельными акциями и вкладом. Вчера я перебросил деньги на личный счет. Сможешь жить с сыном и не работать — придвигаясь ближе, продолжаю — Обещаю, помогу всем, чем только смогу.
— Как изменилось время — улыбается и двигается на встречу. Кладёт руку на мою щеку и начинает поглаживать тонкими пальчиками отросшую щетину — Спасибо, но мне не нужны твои деньги. Справлюсь. Сам сказал, если что-то понадобиться, всегда смогу обратиться.
Вновь улыбается. Не так ярко и беззаботно, как раньше, но и не с такой горечью, как месяцы назад. Поднимается, по инерции делаю также. Ася крепко обнимает. Руки сами обхватывают тонкий стан женщины. По телу проносится знакомое тепло. Сердце спокойно бьется, вспоминая моменты счастья, проведённые рядом.
Ася отстраняется, утирает остатки слез и уходит. Уже в дверях вновь оборачивается и произносит:
— Костя, будь счастлив. И прости, если сможешь.
— И ты прости.
Долгий взгляд, затем девушка скрывается за дверью. Выдыхаю. Думал предала, бросила, отказалась. Оказывается, запуталась в жестокой игре. Не справилась с проблемами. Сломалась. Нашла легкий путь. Подчинилась продиктованным условиям, Леся бы так никогда не поступила.
Направляюсь в кабинет, достаю из сейфа заветную вещицу, и сердце замирает в предвкушении. Смотрю на лестницу, ведущую на верхний этаж, и перестаю дышать. Давно не мальчик. Авторитет, значимая фигура. Кто-то даже имя боится произнести, а веду себя как пацан. Беру эмоции под контроль, и спешу вернуться в комнату. Захожу в спальню, Леся отрывает взгляд от окна и настороженно смотрит. Замечаю куртку.
— Собралась? — жестом указываю на вещь в руке.
— Не хочу задерживаться…теперь…когда все закончилась — отрывисто произносит.
— Права — глаза вспыхивают ярким блеском, но девушка заглушает поток слез. В ее голове все давно сложилось, но она никак не ожидала дальнейшего развития. Тем более не готова услышать это — Все закончилось.
Подхожу ближе и вынимаю из кармана небольшую коробочку, перевязанную ленточкой. Беру за руку и продолжаю начатый ранее разговор.
— Ты помогала, всегда и во всем. Была рядом. Не требовала и не просила ничего взамен. Я же, ослеплен ненавистью, жаждой мести. Прости. Если не поздно и ты меня любишь, выходи за меня замуж.
— Люблю — робко произносит, не мигаючи смотря прямо в глаза — Но, не могу…
— И я тебя люблю — обрываю ее — Не хочу отпускать, хочу навсегда привязать к себе, хочу слышать твой голос, касаться атласной кожи, чувствовать запах. Долго боролся с собой. Отрицал чувства. Уверял, нужна только для развлечения. В действительности сильно боялся. Боялся вновь упасть в пропасть.
— Со мной можешь не бояться — улыбается и плачет. Слёзы быстро стекают по щекам. Спешу утереть и прижать ближе к себе, практически вжимая в себя.
— Больно.
— Извини. Не могу допустить чтобы ушла. Расскажешь, как удалось собрать осколки моего разбитого сердца?
— Магия — комната быстро наполняется смехом. Звонким, ярким, задиристым.
Одеваю колечко и снова крепко сжимаю в объятия. Она долго ждала, терпела. Была согласна пожертвовать счастьем, уступить место Аси, если бы предпочёл остаться с ней. Но правда, в том, если любишь, то ради любимого готов на все. Шагнуть в бездну, оказаться на дне. Отдавать себя, без остатка, не требуя ничего взамен. Это настоящая любовь. Не понимаю, за что полюбила, но хочу показать, готов начать новую жизнь. Жизнь вместе с единственной, которую тоже повстречал одной роковой ночью. Вот только впереди нас ждало новое испытание…
   
Глава 11.2
 
Глава от Аси.
Машина быстро отъезжает от злополучного места. Хватаюсь за голову. Пульс ударяет в виски так сильно, что кажется, голова разлетится на тысячу мелких осколков.
Он спас. Пришел. Рисковал собой. Вновь заступился. Последнее, что видела перед тем, как отец усадил в этот джип, Костя накрывает собой. Звук битого стекла и жизнь за секунду пролетает. Какое-то мгновение, я могла умереть. Смерть дышала, нет, даже не так. Тянула костлявые руки. Обжигала прикосновениями. Если бы вновь не Костя, то…, то… За то время пока машина переворачивалась, поняла, насколько моя жизнь стала бессмысленной. Только с ним обрела покой и счастье. Только он заставлял улыбаться.
Слезы начинают душить. Оборачиваюсь и смотрю на отца. Волевой, сдержанный, жестокий. Тесть нацеливает пистолет на раненого и беспомощного. Как так можно было обманываться? Быть слепой всю жизнь. Семья говорила, Костя не пара. Хочет пробить путь в “люди”. Для этого нужна. Как только добьется, порвет и причинит боль. Только он помогал всегда. Оказывался рядом. Не просил ничего взамен. Моя жизнь разрушена одним лишь неверным действием. Что еще обиднее — это действия приняла сама.
— Остановите — говорю, как можно жестче водителю, с ужасным шрамом на лице и ледяным взглядом — Я. Сказала. Остановиться.
— Нет — безотрывно от дороги рыкает.
— Нам надо вернуться — цепляюсь за руку, напоминающую огромное бревно, но сдвинуть пальцы с руля не получается.
— Сиди тихо — одним жестом откидывает обратно, припечатывая в сиденье — Босс велел доставить домой, но не сказал в каком состоянии.
При этих словах мужчина улыбается, шрам еще больше очерчивает грубые черты. Придавая лицу ужасающие черты, словно оживший фильм ужасов. Страх парализует от одного только вида. Если добавить еще рост, вес и подготовку, тягаться бессмысленно.
Вздыхаю и утираю слезы, которые застилают глаза, не позволяя разглядеть дорогу. Сердце разбито полностью. Когда выходила замуж за Макса, думала вытеснит Костю из сердца. Забуду предавшего мужчину, но вышло совсем наоборот. Не замечая очевидных вещей, подчинилась всем. Родителям, обществу, друзьям. Что теперь? Глупая, какая же глупая.
Как только машина тормозит быстро выбегаю. Я уже знаю, свои дальнейшие действия, что должна сделать и сказать.
— Ася — с тревогой в голосе перехватывает Максим на лестнице. Хочу колко ответить, резко разворачиваюсь, но слова застревают в горле. Супруг в синяках, губа разбита. К голове прикладывает кусок холодного мяса.
— Нужна помощь? — спускаюсь ниже и подхожу, осматривая со всех сторон.
— Нет. Мне сказали, тебя спасают.
— Да, Максим. Меня спасли посторонние люди, а не родные — неожиданно дерзко выпалила я. От неожиданности мужчина неподвижно замер.
— Что не так? В чем я виноват?
— Ни в чем — ровно произношу.
— Тогда почему так разговариваешь?
— Как?
— Будто в похищении виноват я.
— Не ты, но мог бы попытаться помочь.
— Если бы полез в пекло, что стало бы с сыном?
— С сыном? С сыном! Ты наконец то вспомнил о ребенке — почти срываюсь на крик.
— Всегда помнил — спокойно произносит.
Фыркаю и вновь начинаю поднимать в спальню.
— Дело ведь не в ситуации со спасением. И не в Жэке.
Слова заставляют замереть и одновременно отрезвить. Осознать скопившуюся боль. Макс не виноват в ситуации. Доля правды в словах есть. Ребенок мог бы остаться сиротой. А так, лучше с плохим отцом, чем без родных вовсе.