Под Прицелом (СИ)

— Да, Идиль, соединяй.
— Добрый день, Озгюр-бей, как у Вас дела!
— Спасибо хорошо, Ямач — бей, Вашими молитвами!
— Все ли хватает для работы? Нужно ли что-то?
— Да, кое-какое оборудование не помешает. Вы не против, если я направлю Вам перечень на электронную почту?
— Конечно, давайте. Окупаемость вложений смогли посчитать?
— Да, все в виде бизнес-плана.
— Отлично, обязательно посмотрю и оперативно напишу ответ. Озгюр- бей, я ещё по личному вопросу звоню.
— Что случилось?
— Мне нужна медицинская консультация.
— Что именно интересует?
— Что если у женщины, Озгюр-бей, часто носом идёт кровь? Если она сильно нервничает, сразу открывается кровотечение. Чтобы это могло быть?
— Если б это был ребенок, то я б сказал ничего страшного — просто близко расположены сосуды. А у женщины — видимо есть какое-то повреждение сосудов. Возможно неудачная операция, возможно травма. Но, безусловно, надо проконсультироваться со специалистом, возможно можно все исправить.
— Ясно. Вы очень помогли мне Озгюр-бей. Хорошего Вам дня, успехов в нашем общем деле.
Ямач положил трубку и пробормотал: "И что ж ты скрываешь от меня, Док?"
Немного подумав, он написал Арсену в Вайбер:
" Арсен, друг, помоги. Мне нужна ещё информация по Алисе Лебедевой. Надо чтоб ты достал ее медицинские карты в России.
— А что мы ищем?
— У нее есть какая-то травма носа. Хочу знать, как она произошла.
— Понял".
Глава 7. Противостояние.
— Добрый вечер, любимая! — с этими словами Ямач открыл входную дверь в квартиру. Алиса стояла у окна в гостиной.
— Не называй меня так!
— Обычно так обращаются к жене.
— Когда говорят «любимая», то говорят о чувствах, которые ты точно ко мне не испытываешь!
— Откуда тебе знать, что я испытываю? — Ямач загадочно улыбнулся, — а как бы ты предпочла, чтоб я к тебе обращался?
— По имени!
— Ок, договорились, а ты называй меня: мой повелитель!
Во взгляде Алисы было недоумение.
— Ладно, пошутил. Одевайся, мы уезжаем!
— Куда?
— Не все ли равно! Ты поедешь в любом случае туда, куда я скажу!
— Я просто спрашиваю, чтоб понять, как одеться. Я ведь и сейчас одета.
— Не подумал об этом. Сегодня пятница — по пятницам семья Балат ужинает в своем ресторане. Так что надо одеться эффектно, чтоб затмить всех женщин за столом.
— Никогда такого не стремилась сделать, потому я не уверена, что получится.
— Ну ты ж, как все женщины, наверняка уже посмотрела свой гардероб, выбери самое красивое платье.
— Я не смотрела, я не как все женщины.
— Алиса, ты испытываешь мое терпение! Живее!
Алиса открыла шкаф и в нерешительности остановилась. Ямач с психом резко выдернул самое яркое из платьев, — это надевай!
— Ты уверен?
— Что не так?
— Тут очень откровенный вырез, который предполагает, что надо быть без белья. Такой ты хочешь меня привезти на семейный ужин?
— Идиль, шалава, на себя прямо подбирала все, — Ямач, перебирал вешалки, пока не открылось белоснежное платье в пол на тонких бретелях и с разрезом от бедра с бежевым тренчем, — О! Это подойдет! Ты — вся в белом, я весь — в черном: добро и зло, свет и тьма, — он приложил к ней платье, — одевай и поживее!
— Как прошел день? — спросил Ямач, когда они уже ехали в машине.
— Разве ты не в курсе?
— Не понял.
— В квартире камеры везде, даже в ванной! — Ямач поморщился, он не рассчитывал, что она так быстро все поймет.
— Почему никому не звонила? Не писала?
— Зачем? На телефоне переадресация, и все что я напишу, вначале прочтешь ты, а уже потом если ты позволишь, то мой адресат. Думаю, что там еще и программа контроля передвижения стоит, разве не так?
Ямач не отвечал. Алиса оказалась умнее, чем он думал.
— Что писала на бумаге, которую потом порвала? — продолжал допрос Ямач.
— Хм, единственное, что не предусмотрел? — торжествующе на него посмотрела Алиса.
— Не волнуйся, это я пока не предусмотрел.
— Ничего, я тоже приспособлюсь к новым способам твоего контроля. В голову ты ко мне не залезешь!
 
Ямач резко затормозил машину, так что Алиса ударилась коленями о торпеду. Он схватил ее за плечи и повернул ее к себе:
— Чем ты быстрее поймешь, Док, тем лучше! Я не играю с тобой и не устраиваю соревнование! Я не буду с тобой договариваться, торговаться! Ты окольцована, ты моя жена! Теперь решать, даже думать за тебя буду я! Дышать ты можешь только с моего разрешения! И если я скажу прыгать, ты должна только спросить: «как высоко?»! Ты поняла меня? — Ямач в бешенстве орал на нее. Она молчала, — Не слышу! Ты поняла? Не слышу! Отвечай, ты поняла? Ты поняла? — Он бил ладонью по приборной панели машины.
— Да, — прошептала она.
— Помни об этом, когда вдруг что-то только надумаешь затеять! Не беси меня! А то ведь закрыть тебя в квартире — это еще не худший вариант!
— На цепь посадишь? Изобьешь?
— Ты, похоже, все-таки не поняла меня! Прекрати огрызаться и дерзить мне! — он в ярости затряс ее как грушу. Рукав ее тренча оторвался по шву.
— Ямач, мне больно! — Она продолжала смотреть ему прямо в глаза. Это просто выводило из себя. Любая другая уже бы расплакалась и опустила глаза. Он с усилием взял себя в руки. Завел машину. Они ехали, молча, до самого ресторана.
Все семья Балат сидела за большим столом в центре зала. Все ждали только Ямача. Дверь распахнулась, и в проеме двери появилась Алиса, за ней вошел Ямач. Они остановились на пороге, осматривая помещение. Он взял ее за руку, и она посмотрела ему в глаза. Так, не отрывая взгляд друг от друга, они стояли несколько секунд в дверях. Казалось, они больше никого не видят вокруг.
***
Ямач добился своего: Алиса действительно была самой эффектной не только за столом, но и в ресторане. Его даже стали напрягать взгляды мужчин, направленные на нее. Алиса же их не замечала. Она ничего не ела, и ни с кем не разговаривала. Ямач общался с дядей по работе, и боковым зрением следил за Алисой. Напротив Алисы сидела младшая сестра Ямача — Гульсюм, которая постоянно пыталась с ней завязать разговор. Гульсюм было скучно, и Алиса как новый член семьи, очень интересовала ее. Алиса сдержано улыбалась ей и молчала.
В конце вечера в ресторане была развлекательная программа. Гостей заведения приглашали на сцену, поучаствовать в конкурсе караоке. Все женщины оживились, поскольку такое развлечение явно было задумано в основном для них. Гульсюм вызвалась участвовать, и стала уговаривать Алису тоже спеть. Алиса не соглашалась. Ямач вмешался в их разговор:
— Алиса, если у семьи Балат есть возможность выиграть этот конкурс, то тебе надо выйти на сцену.
— Я не знаю турецких песен.
— Не страшно, спой на русском. Я уверен тебе найдут музыкальное сопровождение. Иди, милая!
Вначале должна была спеть Гульсюм, но ей внезапно стало плохо. Гульсюм сказала, что, видимо, съела что-то не то, и спешно удалилась в туалет. Алиса поднялась из-за стола, потом что-то долго обсуждала с организаторами. В ресторане спустился полумрак, и наступила тишина. На сцене в луче света рядом с микрофоном стояла Алиса в шелковом белом платье в пол. Распущенные каштановые волосы спускались по ее оголенным плечам. Яркая красная помада и стрелки на глазах дополняли ее голливудский образ. Все взоры в ресторане были устремлены на нее. Происходящее напоминало кадры из фильмов о гангстерах 30-х годов XX века, с той лишь разницей, что певица пела не блюз. Зазвучала лиричная музыка. Ямач не понимал ни слова, но был уверен, что песня о потерянной любви.
…
Не верь никому, я буду всегда с тобой.
Я буду тонкой нитью на твоём запястье,
Не срывай меня, не позволяй упасть мне.
Я буду тонкой нитью чуть немного красной
Не срывай меня, не убивай напрасно! …*
Алиса пела проникновенно, с душой. Чем дольше Ямач слушал, тем больше мелодия становилась ему знакомой. И тут он вспомнил: в телефоне Алисы было видео, где она танцевала с парнем под эту песню. Видео с этим парнем было много в телефоне. Явно Алису и его связывают отношения. К концу песни Ямач был просто уверен, что когда Алиса пела, думала о нем. Зазвучали аплодисменты, и Алиса вернулась на свое место за столом рядом с Ямачем. Он наклонился к ней и вполголоса сказал: