Исчезновение

– Ладно. Могу я сообщить в Бюро розыска, где можно найти ту женщину?
– Конечно, нет. Они ни черта не делают. Предоставь им продолжать в том же духе. Ищи сам. Я заплачу тебе тысячу долларов – даже если ты просто будешь шляться по улицам. Но только скажи ему, что здесь все нормально. Старик в полном порядке и любит его. Это все.
Я не мог рассказать ему ничего: ни того, что знал Ларри Батцел, ни того, что случилось с Ларри, вообще ничего об этой истории. Я допил бренди, встал и надел плащ.
– Это слишком много за такую работу, генерал Уинслоу, – сказал я. – Мы позже еще обсудим этот вопрос. Так вы даете мне полномочия действовать по моему собственному усмотрению?
Он нажал кнопку на своем кресле.
– Только скажи ему, – повторял старик, – я просто хочу знать, где он и что с ним, и хочу, чтоб он знал, что со мной все в порядке. И все. А теперь извини меня. Я устал.
Старик закрыл глаза. Я пробрался сквозь джунгли, у двери меня встретил дворецкий и подал мне шляпу.
На улице, отдышавшись, я сказал:
– Генерал просил меня повидаться с миссис О'Мара.
 
4
Белый ковер на всю комнату от стены до стены. Тяжелые шторы цвета слоновой кости небрежно свисали с окон и расстилались по ковру. Из окон открывался вид на темные холмы. Снаружи уже стемнело. Дождя все еще не было, но в воздухе чувствовалось какое-то напряженное ожидание.
Миссис О'Мара вытянулась в белом шезлонге, туфли соскользнули с ног, открывая ступни в таких тонких чулках, каких уже теперь не носят. Это была высокая брюнетка со злым ртом. Привлекательная, но красивой не назовешь.
– Ради всего святого, чем я могу помочь вам? – спросила она. – Все уже известно. Слишком известно. За исключением того, что я вас не знаю, не так ли?
– Да, как будто так, – ответил я. – Я частный детектив, занимаюсь такого рода делами.
Она потянулась за стаканом, медленно небольшими глотками отпила из него. Кольцо поблескивало на пальце.
– Я познакомилась с Дадли в баре, – миссис О'Мара выдавила из себя короткий смешок. – Красивый бутлегер, роскошные вьющиеся волосы и ирландская улыбка. Потом я вышла за него замуж... От скуки... Что касается него... торговля контрабандным виски и тогда уже не давала большой прибыли – просто не было другого занятия.
Она, похоже, ожидала, что я стану спорить, но я пришел не за этим. Я только спросил:
– В тот день, когда он исчез, вы видели, как он уезжал?
– Нет. Я редко встречаю его или провожаю. Так уж сложилось... – Она снова отхлебнула немного из стакана.
– Хм, – проворчал я. – Но, конечно, вы не ссорились?
– Есть столько способов поссориться, мистер Кармади...
– Да, мне нравится, как вы это говорите. Разумеется, вы знали о том, что у вашего мужа была другая женщина?
– Я рада, что могу быть совершенно откровенной с детективом. Да, я знала, – она занесла прядь смолисто-черных волос за ухо.
– Вы узнали о ней еще до того, как он исчез? – вежливо поинтересовался я.
– Конечно.
– Откуда?
– Вам не кажется, что вы слишком прямолинейны? От знакомых, как говорится. Я большая любительница посплетничать. Разве вам это неизвестно?
– Знаете ли вы завсегдатаев «Дарданеллы»?
– Я бывала там. – Она не выглядела ни испуганной, ни даже удивленной. – В общем-то, я практически прожила там неделю. Как раз там я и познакомилась с Дадли.
– Ясно... Ваш отец женился поздно, не так ли? – Я увидел, что краска сбежала с ее лица. Я рассчитывал, что она вспылит, но этого не случилось. Она улыбнулась, овладела собой и дернула за шнур звонка, привстав на подушке.
– Очень поздно, – ответила она, – если вас это касается.
– Нет, не касается.
Вошла застенчивого вида горничная и смешала для нас коктейли. Один подала миссис О'Мара, другой поставила передо мной. Вышла, мелькнув парой хорошеньких ножек под короткой юбкой.
Миссис О'Мара выждала, когда закроется дверь, и сказала:
– Единственное, что может поддержать папу в хорошем настроении, это известие, что с Дадли все в порядке. Жаль, что Дад не написал, не прислал телеграмму или еще что-нибудь в этом роде...
– В сущности, ваш отец – беспомощный полумертвый старик, – прервал я миссис. – Всего лишь тоненькая нить привязывает его к жизни. Эта нить рвется, но всем наплевать на это. Старик пытается действовать, как будто ему одному не все равно. Я не стал бы называть это настроением. Я назвал бы это скорее проявлением удивительной внутренней силы и стойкости.
– Какая проницательность! – ее глаза просверливали меня насквозь. – Но вы ничего не пьете...
– Мне пора идти, спасибо.
На прощание она протянула мне изящную ухоженную руку. Вдруг откуда-то из-за холмов раздался оглушительный раскат грома. От неожиданности она вскочила. От сильного порыва ветра в доме задрожали стекла.
Я спустился вниз по лестнице в вестибюль. Из темноты вынырнул дворецкий и^ открыл мне дверь.
Я взглянул на спускавшиеся вниз террасы, усаженные цветами и экзотическими деревьями. Внизу – тяжелая чугунная ограда с позолоченными пиками по верхнему краю. Внутри ограды по периметру – шестифутовая живая изгородь. Дорога из особняка спускалась вниз, к главным воротам и домику привратника.
За поместьем, с холма, открывался вид на город и старые нефтяные разработки Ла Бреа. Часть их занял новый парк, остальное – пустынный огороженный участок, поросший кустарниками и сорняками. Некоторые деревянные буровые вышки еще неплохо сохранились. Это они создали богатство семьи Уинслоу, а после семья бежала от них на вершину холма, достаточно далеко, чтобы не слышать запаха отстойников, но, вместе с тем, достаточно близко, чтобы видеть из окон источник своего благосостояния.
Я не спеша спускался по мощеным ступеням с одного уступа террасы на другой. На одном из них темноволосый бледный мальчик лет десяти-одиннадцати метал дротики в мишень, привязанную к дереву. Я подошел к нему.
– Ты младший О'Мара?
Он прислонился к каменной скамье, зажав в руке четыре дротика и смерил меня презрительным взглядом. У него были холодные, синевато-серые глаза – глаза старика, а не мальчишки.
– Меня зовут Дейд Уинслоу Тревельян, – четко произнес он.
– О, значит, Дадли О'Мара не твой отец?
– Конечно, нет, – голос его был полон презрения. – А вы кто такой?
– Я детектив. Мне поручено разыскать твоего... я хотел сказать, мистера О'Мару.
Мое признание не сблизило нас. Детективы для него, видимо, ничто. За холмами перекатывался гром, словно там, за горизонтом, играло в пятнышки стадо слонов. Вдруг у меня появилась идея.
– Держу пари, тебе ни за что не попасть четырьмя из пяти в десятку с тридцати футов, – сказал я.
Мальчишка сразу оживился:
– Этими?
– Ага.
– Сколько ставишь?
– Доллар.
Он подбежал к мишени, выдернул из нее дротики, вернулся и встал у скамьи.
– Здесь нет тридцати футов, – усомнился я.
Он кисло взглянул на меня и отступил на несколько шагов за скамью.
Я ухмылялся про себя, но вскоре мне пришлось оставить это занятие.
Эта маленькая рука метала дротики так быстро, что я едва успевал следить. Пять дротиков легли точно в яблочко за несколько секунд. Он победно взглянул на меня.
– Вот это да! Здорово, Тревельян! – пробормотал я и полез в карман за долларом.
Он выхватил деньги, как форель хватает муху, и мгновенно спрятал их.
– Это еще что, – хихикнул мальчишка. – Ты бы посмотрел, как я стреляю в тире, за гаражом. Хочешь, пойдем прямо сейчас, ты сможешь поставить еще.
Я оглянулся вверх, на дом, тяжело опирающийся на склон.
– Ладно, только не сегодня. В следующий раз. Я, может быть, скоро снова приеду... Так, значит, О'Мара не твой отец... А ты будешь доволен, если я его разыщу?
– Конечно. Но разве ты можешь больше, чем полиция? – Он пожал худенькими острыми плечами под коричневым свитером.
– Посмотрим, – сказал я на прощание.