Их невинная любовница (ЛП)

— Даже не думай об этом, сука, — нападавший схватил ее за запястье, вывернув его, и притянул к себе.
Его мясистый кулак сжал ее запястье. Вспыхнула боль. Она попыталась вырваться.
— Помогите!
— Тебя никто не слышит, — сказал он ехидно. — Я уже вижу, что эта работа принесет пользу. Мне сказали немного поразвлечься с тобой. Он притянул ее к себе и прижал нож к ребрам. — Я думаю, пришло время перенести эту вечеринку в твою квартиру. Если ты еще раз закричишь, я тебя порежу. Но я не отступлю от своего плана. Я не возражаю, если ты немного остынешь.
Презренный ужас грозил настигнуть Тори. Все ее существо было возмущено этой идеей, но, прежде чем она успела сразиться с ним, мужчина хмыкнул и отшатнулся, освобождая ее.
Тори услышала, как нож со звоном упал на пол, затем повернулась и увидела, как здоровенный нападавший крутится вокруг, а Оливер сжимает его руками.
Облегчение нахлынуло на нее. Она не могла нормально дышать. Оливер здесь. Он оттащил нападавшего. Вероятно, ей не стоило радоваться, что генеральный директор пришел сразиться с уличным бандитом, но она больше не была одна. Он рисковал собой ради нее. Вместе они победят.
Когда Оливер нанес апперкот, она схватила самое близкое, что могла, солидную лампу рядом со столом у лифтов. Тори подняла ее и развернула, вонзив основание в череп нападавшего, когда Оливер пнул бандита по яйцам.
Похоже, генеральный директор боролся нечестно.
Нападавший с ворчанием согнулся пополам, схватившись за яйца.
— Какого черта ты хочешь? — прорычал Оливер.
Нападавший долго не отвечал, просто стонал, как раненый зверь. Пока Тори задавалась вопросом, насколько сильно они его ранили, он вскочил на ноги, отталкивая Оливера в сторону. Он поковылял к двери, схватил нож с плитки и выскочил на улицу. Выругавшись, Оливер бросился за ним.
— Стой, — Тори схватила его за рукав.
Он повернулся к ней. Кровь стекала с его губы на рубашку. Тяжело дыша, он провел большим пальцем по капле в уголке рта и взглянул на малиновый цвет, размазанный по его коже.
Его дикий вид заставил ее сделать шаг назад.
— Оливер?
Он втянул воздух и, казалось, заставил себя слезть с уступа гнева.
— Ты заставила меня потерять его. Он ушел.
— О чем ты думал, гоняясь за ним? Он мог убить тебя, — ее бешено колотящееся сердце накачивало адреналином организм.
Оливер вытащил свой мобильник.
— Или я мог убить его. Ты думала об этом? Чего он хотел?
Она прикоснулась к своему горлу.
Оливер закатил свои темно-синие глаза.
— Конечно. Ты думала, что это хорошая идея — бродить по Лондону после наступления темноты, надев драгоценности на целое состояние. Ты получила по заслугам за эту глупость.
Вспыхнул гнев. Он был полон решимости сделать ее несчастной на всю оставшуюся ночь.
— Да ну, он хотел меня изнасиловать. Я уверена, что тоже заслужила это.
Оливер сжал челюсти.
— Ты должна была позволить мне убить этого ублюдка. Все, что я могу сейчас сделать, это позвонить в полицию.
И тогда ее благонамеренные шурины наверняка задушат ее охраной и лишат свободы.
— Нет. Пожалуйста, не надо. У нас нет его описания. Нам нечего им предложить. Это было бы огромной тратой времени.
— И шейх узнает, если ты напишешь в полицию рапорт с подробным описанием нападения.
Ну, она никогда не обвиняла его в глупости.
— Если он узнает, что что-то подобное произошло, я, скорее всего, окажусь под стражей королевской гвардии.
— Ну, этого мы не можем допустить. — Он достал телефон. — Не против, если я умоюсь?
— Нет, — он мог бы взять драгоценности с собой, когда уйдет, и вернуть их Каллуму. Тогда у нее будет на одно дело меньше до отъезда из Лондона.
Она прошла через вестибюль к лифту, который все еще был открыт. Ее руки дрожали, когда она вошла, все еще сжимая туфли, а Оливер следовал за ней. Она нажала кнопку четыре. Ее этаж. Ну, ненадолго.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — спросил Оливер после того, как они поднялись и двери снова открылись.
— Есть небольшая бутылка скотча, — соседи принесли ее в качестве подарка, после того как она забирала их почту, пока те были в отпуске
 
— Прекрасно, — Оливер остановился перед дверью в квартиру.
Он никогда здесь не был. Откуда он знал в какой квартире она жила? Она опустила этот вопрос. Зачем спрашивать? Это не имело значения.
Тори достала ключи из потайного кармана в платье, но руки все еще дрожали.
Оливер обхватил своей большой ладонью ее, согревая ее ледяную кожу.
— Отдай мне.
Он не стал ждать ее ответа, просто взял у нее ключи. Уверенными пальцами он открыл дверь и пропустил ее внутрь.
В ту минуту, когда они остались одни, он повернулся к ней, ворвавшись в ее пространство, и прижал ее своим телом к двери.
— Он мог убить тебя. Он мог изнасиловать тебя и убить.
Мог. И она бы потеряла что-то ценное, что должно было принадлежать ей. Жестокий незнакомец мог забрать всё у нее до того, как убил, и она никогда бы не узнала, что значит лежать с мужчиной, который ей небезразличен.
Оливер Тарстон-Хьюз был козлом в этот вечер, но это не смыло всех месяцев его доброты, его дружбы. Возможно, это должно было заставить ее хотеть его меньше, но этого не произошло.
Когда она смотрела на него с расстояния всего нескольких футов, их дыхание было хриплым, все, о чем она могла думать, были он и сожаление, которое у нее было бы, если бы она позволила этому моменту пройти и никогда не знала, каково это — прикасаться к этому мужчине, которого любила.
Когда его губы коснулись ее, адреналин, пробежавший по телу, превратился в отчаянное возбуждение. Она смягчилась, готовая заполучить его любым возможным способом.
***
— Что значит она ушла?
Рори посмотрел на Его Высочество, королевского шейха Безакистана, желая, чтобы ночь закончилась.
— Тори плохо себя чувствовала и решила вернуться к себе домой.
Глаза Талиба аль-Мусада сузились, будто он распознал ложь.
— Не сообщив сестре? Это очень непохоже на Тори. Она всегда очень внимательно относится к таким вещам. Видите ли, Пайпер вырастила ее. Она бы не ушла, не предупредив мою жену. Это привычка. Она редко пропускает день, чтобы не сообщить сестре, где она и как у нее дела.
— Она плохо себя чувствовала, — это было все, что Рори мог сказать. Неудивительно, что Тори была близка с сестрой, хоть они и жили в разных странах. Насколько он понял, они всегда были очень близки, особенно после смерти родителей.
— Как я сказал, Тори определенно разыскала бы свою сестру.
Если он не справится с шейхом, весь клан аль-Мусад покинет мероприятие и отправится прямо к Тори. И Рори будет в шоке, если эти чрезмерно оберегающие мужчины не утащат ее во дворец, где он никогда ее больше не увидит.
— Она хотела побыть одна.
— Почему? Я могу только представить, что она хотела бы этого, если бы была расстроена.
Пора было заявить права, как сказали бы американцы. Каллум поднимал эту тему ранее. Сегодняшнее фиаско затронет их всех, поэтому никто больше не сможет притворяться, что Тори была просто коллегой или другом. Рори знал, что должен сделать. Так или иначе, Тори должна принадлежать семье Тарстон-Хьюз, и аль-Мусадам пора этом узнать.
— Я считаю, что она взвешивает свои варианты. Мой брат настроен серьезно насчет Тори. Он очень любит ее и сегодня выразил свои чувства. — Он тоже почти излил свою сперму, но шейху не нужны эти подробности.
Талиб нахмурился и тяжело вздохнул.
— Я считаю, ей еще слишком рано рассматривать такую просьбу, и мне нужно самому поговорить с Оливером.
— Не с Оливером. Скорее с Каллумом.
Правая бровь Талиба приподнялась в аристократическом вопросе.
— Я не дурак, мистер Тарстон-Хьюз. Оливер интересуется Тори.
Как это объяснить? Это сложнее, учитывая образ жизни мужчины. Рори пожал плечами.