Не лечится (СИ)

— Ну так вот… Самое-то главное я и не сказал! Э-э… Блямба, как же всё непросто! В общем, доктор… У меня никогда проблем не было. Стоило только подумать, как я готов. Кремень! А потом чёт началось. Мысли какие-то левые, желания непонятные. И главное, Матвейка-младший подводить начал. Я думал, может устал, или голова болит… Может, нужно витаминок попить и всё пройдет… Но нифига! Даже подрочить теперь толком не могу — в башку лезут не те, кто надо, — из пациента буквально хлынул поток сознания о наболевшем.
Александру Юрьевичу пришлось изрядно постараться, чтобы не закашляться. Пальцы сами схватили карандаш и начали вертеть деревяшку. С подобными жалобами в своём кабинете он сталкивался впервые. Особенно на Матвейку-младшего.
— Я правильно вас понимаю, что у вас возникли проблемы с потенцией?
— Не, ну как проблемы… Я думаю, что всё дело в мозгах, — авторитетно постучал себе по лбу пальцем Матвей. — В штанах-то всё крепко. Стоит как надо. Только вот в башке теперь не девчонки. А вживую да, не получается. Потому что вокруг одни девчонки, опять же! Замкнутый круг! Но я знаю, как это решить! В инете полно подобной информации.
— Понятно. Матвей, в вашей ситуации требуется консультация более узкопрофильного специалиста. И уж точно нельзя заниматься самолечением. В идеале, нужно к андрологу, но единственный специалист в областном центре. Если сможете выбраться, то я выпишу направление. В пределах же нашего города советую обратиться к урологу. Светлана Николаевна отличный специалист. У неё сейчас как раз приём. Давайте я позвоню, и вас примут без очереди. Хотя в любом случае потребуется сдать анализы. Общий анализ крови, моча, гормоны…
— Стоп-стоп-стоп! Погодите, доктор! Я это… Наверное, вы меня не так поняли. Или я не так сказал. Я ведь жутко нервничаю на самом деле, — Матвей одëрнул свою кислотную майку и уверенно уселся обратно.
— Слушаю.
— Мне не уролог нужен. Мне нужны вы.
— Но я терапевт. В вашем случае лучше получить консультацию более…
— Да не нужен мне врач! Я к вам. Лично. Типа, в частном порядке. А то, что вы врач, так это просто повезло. Два в одном, так сказать.
— Ко мне? В каком смысле? — Полянский решительно не понимал, при чём тут он, но многолетний опыт и подступающее плохое предчувствие начинали тревожить. В затылок ударила тупая боль, разбивая былое добродушие мушками перед глазами.
— Говорю же, я в курсе, как исправить свои загоны. Сам себе, так сказать, выписал лечение! Нужно просто попробовать.
— Попробовать что?
— Ну, с мужиком. Того самого. Вы понимаете.
— Допустим. Вы решили поэкспериментировать и сменить партнёршу на партнёра. Но, позвольте, причём тут я?
— Ну-у, все же знают… Что вы этот… Ну, типа, гей. Вот я и подумал… Может быть, мы могли бы с вами… Туда-сюда… — Матвей явно уловил смену настроения терапевта и занервничал, но упрямо хотел довести дело до конца. Он смущëнно растянул губы, вот только Александру Юрьевичу уже не хотелось улыбаться в ответ.
— Туда-сюда? — переспросил севшим голосом терапевт. — Туда-сюда?! Вы понимаете вообще, что предлагаете?!
— Не, ну вы не думайте ничего такого. Я нормальный. Я в том смысле, что свой свояка видит издалека, или как там? Мы же должны держаться рядом, выручать и…
— Уходите.
— Чë?
— Убирайтесь! Чтобы ни вас, ни вашего омерзительного предложения тут не было!
— Доктор, вы чё? Я ж не имел в виду ничего плохого.
— Я неясно выразился?
Полянский тяжело дышал и с ненавистью смотрел на того, кто вывел его из себя за несколько минут. Впервые на своём рабочем месте доктор, призвание которого лечить людей, оказался так близок к кровавому убийству. Глаза заволокло мутной пеленой гнева. Как этому болвану вообще в голову пришло подобное?! Заявился, как в бордель!
Озадаченный серый взгляд скрестился с негодующим карим. Казалось, ещё секунда, и от медика посыплются искры. Треск, с которым сломался карандаш в руках Полянского, прозвучал как выстрел — и жаль, что не в пустую голову Соколова.
Матвей вздрогнул от неожиданности, моргнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут открылась дверь.
 
— Ой, а вы ещё тут? — в кабинет с улыбкой вплыла Венера Леопольдовна, на ходу смахивая сахарную пудру с губ.
— Матвей Сергеевич уже уходит, — с ледяным презрением откликнулся доктор и выкинул сломанный карандаш в урну. Вспышка слепого гнева прошла, оставив после себя разъедающую душу горечь. Многолетнюю горечь.
— А как же моё лечение? — впервые серьёзно спросил Матвей. Из его голоса исчезла вся дурашливость.
— Такое не лечится. Соболезную вашему горю. Следующий!
🌵🌵🌵
Ручеек страждущих, желающих прикоснуться к бесплатной медицине, начал иссякать только к концу приёма. Если считать всех «я-только-спросить», то общее количество принятых пациентов впечатляло. Впрочем, Матвей Соколов явно выделялся из чихающей и кашляющей толпы.
Александру Юрьевичу весь день казалось, что этот красавец и редкостное хамло продолжает портить ему настроение. Заочно.
В памяти то и дело всплывали быдловатые выражансы, крепкие мышцы и озадаченный взгляд. Матвей смотрел так, будто действительно не понимал, почему встретил такую остро негативную реакцию.
Всё это вызывало неприятный осадок вкупе с досадными размышлениями, и погрузившись в них, терапевт сам не заметил, как оказался после рабочего дня дома. Заняться домашними хлопотами вместо того, чтобы мысленно прогонять гнусный разговор по сотому кругу, показалось удачной идеей.
Александр Юрьевич любовно пожарил замаринованный ещё утром стейк и запëк брокколи с сыром. Он даже налил себе бокал сухого красного вина к ужину. Ведь если он мог себе позволить редкие гастрономические радости, то почему бы и нет? Зарплата рядового медика не велика, даже учитывая все надбавки. Но Полянский давно жил один и деньги тратил только на пропитание, оплату услуг и откладывал на отпуск.
Конечно, жареное мясо и алкоголь не лучший вариант для правильного ужина, а Александр Юрьевич старался вести здоровый образ жизни, но после такого нервного дня ему было просто необходимо восстановить зону комфорта.
Алкоголь сделал своё дело, но не так, как ожидалось. Вместо приятной расслабленности Полянского затянуло меланхолией. Стоячие вóды воспоминаний всколыхнулись, рябью показывая события пятнадцатилетней давности.
Вот Саша, двадцатидвухлетний студент-медик, возвращается в родной город на каникулы. Живёт отдельно от родителей — снимает малосемейку, как взрослый. Впереди ещё несколько лет учёбы, но это потом. А пока — лето! Солнечное и беззаботное. И поначалу так и было, но позже Саша заскучал.
А вот в той же малосемейке другой студент, с журфака. Приехал к родственникам на лето и тоже маялся от безделья. Единственным развлечением для студентов стал мобильник-слайдер.
Новенький, миниатюрный и даже с камерой на три мегапикселя. Вот на эту камеру они и делали многочисленные снимки, до, во время и после секса. Саша со всей беззаботностью любил позировать на фоне модного в то время чёрного постельного белья с красными иероглифами. Ему нравилось то, с каким восхищением смотрит на это его любовник. Нравилось чувствовать себя открытым, развратным и свободным. Конечно, весь компромат они удаляли.
Наступил август, и настала пора прощаться. Будущий журналист клялся в вечной любви и целовал Саше руки. Обещал найти, звонить, писать и думать… В общем, начал практиковаться в своей профессиональной деятельности и болтал без умолку. Влюблëнный и растроганный Саша свято верил каждому слову и даже позволил оставить пару фотографий на память, чтобы скоротать долгие осенние вечера, предвкушая следующую встречу. И эта была самая большая ошибка в его жизни.
На фотографиях не было лютой жести и откровенного порно, но с первого взгляда становилось понятно, кто на них запечатлён и какая у него ориентация.
Беда пришла откуда не ждали. Можно было бы предположить, что будущий журналист начнёт шантажировать снимками Сашу или выставит их в интернет для потехи, но нет. Ничего такого не случилось.