Серебряный путь (СИ)
Командир отряда удивлённо покосился в её сторону, словно прикидывая, всё ли в порядке со здоровьем принцессы… Она улыбнулась, желая показать, что всё хорошо. Но тот уже перевёл суровый взгляд на безмятежного, как летнее небо, целителя и они быстро о чём-то заговорили.
«Ненавидеть его невозможно».
Ещё недавно она думала так о другом человеке… Ениане, сыне герцога Тулианского, который служил при дворе его отца. Отец предупреждал её, что Ениан и его отец были замечены в кругу заговорщиков против трона, что они, возможно, что-то задумали… Тайная полиция пока не может точно сказать, нет доказательств, но тучи сгущаются и, возможно, уже очень скоро что-то произойдёт.
Но она упрямо отрицала доводы отца, полностью доверившись своей любви и способности разбираться в людях. Отец в какой-то момент и сам поверил, что ничего не случится, ведь он так доверял дару дочери…
За день до побега она заметила какие-то неуловимые изменения во взгляде Ениана. А уже в дороге полностью разглядела в видениях и ужаснулась тому, что ей уготовано…
Можно было попробовать скрыться, когда они остановились в таверне на подъезде к Лазурным скалам. Но она всё ещё не верила… надеялась, что Ениан одумается, ведь он так сладко улыбался ей и говорил заветные слова. А ещё она так глупо понадеялась на свою мгновенную реакцию и умение владеть мечом… И на свои видения, в конце концов, которые, как ей казалось, в случае чего, предупредят её в нужный момент и покажут путь спасения…
Но ей ничего не показали. Её застали врасплох. Их было слишком много, один её меч против сотни мечей в сильных мужских руках… А с дороги, окруженной отвесными скалами, был только один выход — лезть на эти самые скалы…
Потом были только ужас и чернота. Её куда-то тащили… Ухмыляющиеся лица насильников, ухмыляющееся лицо Ениана… Какой-то большой зал для пиршеств, где она плюнула в лицо главарю, державшему её за волосы, и расквасила ему нос какой-то тяжеленной посудиной… После этого её принялись жестоко избивать, но это был выход — она надеялась, что наконец-то отключится от жуткой болезненной реальности… И она действительно отключилась, но не уходила. Что-то держало её тут. Сквозь звон в голове она увидела чёрных магов из Нордвинтера, испепеливших добрую половину разбойничьей шайки. Потом почувствовала, что её опять куда-то несут.
И, в конце концов, её оставили в покое, уложив на что-то мягкое, где она и погрузилась в сон, состоявший из тягучей тьмы. Имя этой тьме — Разочарование. В любви, в жизни, в себе. В высших силах, которые посылают видения, спасающие всех, кроме неё самой. Боль, сопровождающая тьму по имени Разочарование, была невыносимой, и Ариана знала, что скоро уйдёт.
Но её позвал голос. Голос, которому она сразу поверила. Голос, который хотелось слушать бесконечно… Голос, в котором были яркие краски. Настолько яркие, что все болезненные воспоминания Арианы стали просто бледным серым пятном на полотне её памяти…
И теперь, глядя на каменистую дорогу и серые холмы, устланные бледно-желтой травой, слушая угрюмые голоса чёрных магов и звонкий смех целителя по имени Макариус Росс, она отчётливо понимала, как сильно ей хочется жить!
Жить просто ради того, чтобы слышать этот смех и голос… И ради того, чтобы сказать спасибо, тому, кто вытащил её из тьмы.
Вечером, когда они уже приехали на постоялый двор, и хозяин двора показывал просторную конюшню для лошадей, она, не обращая внимания на косые взгляды чёрных магов, и суровый взгляд командира отряда, подошла к целителю со словами:
— Надо поговорить!
Ответом ей была широкая улыбка и полный восторга взгляд серо-голубых глаз, в которых отражалось небо.
Глава 9. Разговор. Дружеские советы и не дружеские отношения
Максимиан
Утро второго дня пути началось с неприятного разговора.
— Девчонка подсела на твою светлее светлого магию!
Джас был мрачнее тучи, а фразу «светлее светлого» произнёс, копируя слова и тон голоса Мака.
Во время вчерашней стоянки посреди полей им всё-таки удалось уединиться и у Мака даже получилось кое-что рассказать своему другу о светлых ментальных исцелениях. Пару раз он употребил тогда фразу «светлее светлого», когда пытался отшутиться от настойчивых вопросов Джаса о сути исцеления Арианы. И вот теперь получил свою шуточку назад в очень некрасивой обертке…
После той обеденной остановки Джас был доволен, что ж теперь взбеленился-то? Неужто их вечерняя встреча с Арианой на глазах у всех так на него повлияла…
— Убрал бы ты от неё свои клешни, — меж тем гнул свою линию Джас, — или как там это у вас называется?.. Принцессы выходят замуж за принцев… а не за беглых преступников. Или ты об этом забыл, Максимиан Фейн?
Услышав своё настоящее имя, Мак вздрогнул и огляделся вокруг. Однако, увидев прозрачный звуконепроницаемый купол над ними, созданный Джасом, успокоился и повернулся к нему.
Нет, это что сейчас было вообще? Демонстрация силы? Что-то вроде: «знание твоих тайн и твоего настоящего имени даёт мне право в любой момент этим знанием воспользоваться… против тебя же», да?
Ну ладно ещё произносить что-то вроде «Максимиан четвертый» на поляне у дома старейшины Аквенира, где, кроме них и надвигающейся тучи никого не было… В Эраноре никто уже и не помнит, кто такой этот Максимиан четвертый — им и его отца Максимиана третьего вполне хватило… А в Нордвинтере вообще никто о таком не слышал.
Но чтоб вот так, перед отрядом черных магов во всеуслышание озвучить его полное имя и фамилию, по которым его разыскивает Магическая полиция… Нет, это уже слишком! Даже со звуконепроницаемым куполом.
Давненько он не ощущал такой зависимости от одного конкретного человека… С тех пор, как покинул Нордвинтер. Надо с этим покончить, пока не зашло слишком далеко!
Мак сверлил Джаса взглядом, в котором, вероятнее всего, отражались все его мысли.
Тот не выдержал и отвернулся, делая вид, что рассматривает хилые деревца вдоль дороги.
— Я — не забыл, — медленно проговорил Мак, сделав паузу после слова «я». — И убирать мне нечего, потому что нет у меня никаких клешней.
Какое-то время ехали молча.
Потом Мак не выдержал:
— Слушай, а ты действительно веришь, что это я устроил тот взрыв и считаешь, что те двое наших одноклассников погибли от моей руки?
Джас перестал рассматривать деревья вдоль обочины и сначала низко опустил голову, а потом как-то очень быстро повернулся к нему, одарив уже знакомым Маку виноватым взглядом.
Тот по-своему истолковал этот взгляд:
— Да, конечно, ты видел взрыв, видел меня в центре него… Ты не мог об этом не рассказать. Но я не чувствую в своей ауре следов убийства тех двух человек — как с этим быть?!
Казалось, полузасохшие деревья с узкими листьями вновь захватили всё внимание Джаса. Но Мак знал, что тот внимательно его слушает.
— Знаю, что увидеть в ауре следы убийства могут далеко не все маги, вот в полиции Нордвинтера и не увидели. Но когда-нибудь я найду того, кто может такое увидеть и подтвердит мою невиновность! Кстати, я слышал, что увидеть это может главный маг императора Гефер — он самый сильный маг в Империи. Когда-нибудь я добьюсь у него тайной аудиенции, вот доберемся до столицы Империи Антарона…
— Хорошо!
— Что?..
— Хорошо, покончим с этим! Когда-нибудь ты докажешь свою невиновность.
Джас очень серьёзно посмотрел на него, в голосе было неподдельная искренность, так что Мак даже удивился.
— Но ты должен понимать, что такие игры с чувствами — вроде той, что завязалась у вас с Арианой, бесследно не проходят. Лучше сейчас вырвать все ростки на корню, чем позволить этому разрастись и испортить жизнь вам обоим.
Мак улыбнулся.
— Тут ты прав! Я и сам об этом думал. Только давай в следующий раз без всяких там «клешней» и без копирования моих слов. И эту историю со взрывом приплетать сюда не стоит.
Джас кивнул. Кажется, его душевное равновесие было восстановлено.
А Мак вздохнул и задумался.