Хороший, плохой, неживой

– Морган! – крикнул знакомый голос, и я развернулась, скрипнув туфлями по серому кафелю.
Это был Эдден – размахивая руками спешил к нам по коридору. И мне сразу стало лучше.
– Слизняки побери все, – буркнул Дженкс. – Рейч, я уматываю. Увидимся дома.
– Ни с места, – ответила я, развеселившись в ответ на его раздражение. – И если ты Эддену хоть одно плохое слово скажешь, я твой пень залью инсектицидом от муравьев.
Гленн хихикнул, и что особенно приятно, что я не расслышала ответ Дженкса.
Эдден был отставной «морской котик» и выглядел соответственно – волосы коротко стрижены, штаны цвета хаки отутюжены до хруста, тело под накрахмаленной белой рубашкой в идеальной форме. Хотя густой ежик волос оставался черным, усы были сплошь седые. Круглое лицо расплылось в приветственной улыбке, когда он шагал к нам, засовывая в карман рубашки очки в пластиковой оправе. Капитан управления ФВБ в Цинциннати резко остановился, обдав меня запахом кофе. Он был почти моего роста – чуть низковат для мужчины, – недостаток роста искупался избытком внушительности. При виде моих кожаных штанов и никак не профессионального топа Эдден приподнял брови.
– Рад тебя видеть; Морган, – сказал он. – Надеюсь, не застал тебя в плохую минуту?
Я перебросила канистру и протянула руку. Его короткие толстые пальцы обхватили мои в пожатии, знакомом и доброжелательном.
– Никоим образом, – сухо ответила я, и Эдден положил тяжелую руку мне на плечо, направляя в коридор.
Обычно я бы среагировала на такую фамильярность изящным толчком локтя в живот. Но Эдден был родственная душа – он ненавидел несправедливость не меньше меня. Хотя никакого внешнего сходства не было, он напоминал мне отца, который вполне принял меня как колдунью и обращался как с равной, не проявляя недоверия. Падка я на лесть.
Мы пошли по коридору бок о бок, Гленн тащился сзади.
– Приятно видеть, что вы снова летаете, мистер Дженкс, – кивнул ему капитан.
Дженкс взлетел с серьги, резко затрещав крыльями. Эдден когда-то отхватил Дженксу крыло, запихивая его в водяной кулер, и пикси не мог ему этого простить.
– Дженкс меня зовут, – ответил он холодно. – Без мистера.
– Хорошо, Дженкс. Чем мы можем вас угостить? Сахарная поца, арахисовое масло… – Он повернулся, улыбаясь в усы. – Кофе, миз Морган? – протянул он. – У вас усталый вид.
Его улыбка окончательно разогнала мое плохое настроение.
– Это было бы чудесно, – сказала я, и Эдден глянул на Гленна.
Детектив стискивал зубы, а на подбородке у него появилось несколько новых волдырей. Когда тот с досадой повернулся уходить, Эдден поймал его за локоть, притянул к себе и шепнул на ухо:
– Смывать пыльцу уже поздно. Попробуй кортизон. Гленн посмотрел на меня в упор, выпрямился и удалился в ту сторону, откуда пришел. – Спасибо, что согласилась зайти. У меня тут прорыв случился, и только тебя я мог позвать, чтобы была хоть какая польза.
Дженкс презрительно хмыкнул:
– И что случилось? Какой-нибудь вервольф лапу занозил?
– Дженкс, заткнись, – сказала я скорее по привычке. Гленн в машине обмолвился про Трента Каламака, и теперь я слегка дергалась.
Капитан ФВБ остановился перед простой дверью без таблички. Рядом была точно такая же. Допросные. Он открыл было рот для объяснений, потом пожал плечами и распахнул дверь, за которой оказалась пустая полуосвещенная комната. Пропустив меня вперед, он подождал, чтобы дверь закрылась, потом повернулся к одностороннему зеркалу и молча поднял жалюзи.
Я уставилась в другую комнату.
– Сара-Джейн! – прошептала я, чувствуя, как у меня отвисает челюсть.
– Вы ее знаете? – спросил Эдден, скрещивая на груди руки. – Счастливое совпадение.
– Совпадений не бывает, – отрезал Дженкс, паря на уровне моих глаз, и ветерок от его крыльев пощекотал мне шею. Руки он поставил на бедра, крылья из прозрачных стали бледно-розовыми. – Это подстроено.
Я придвинулась ближе к стеклу.
– Это секретарша Трента Каламака. Что она здесь делает? Эдден встал рядом со мной, широко расставив ноги:
 
– Ищет своего бойфренда.
Я повернулась к нему, и меня поразило напряженное выражение круглого лица.
– Ворлок по имени Дэн Смейзер, – сказал Эдден. – Пропал в воскресенье. ОВ действовать не начнет, пока не пройдет тридцать дней с момента исчезновения. Сара-Джейн уверена, что его исчезновение связано с деятельностью того охотника на ведьм, и я думаю, что она права.
Мне аж нехорошо стало. Цинциннати не славится серийными убийцами, но за последние полтора месяца у нас было больше нераскрытых убийств, чем за все три последних года. Эта вспышка насилия расстроила всех – и внутриземельцев, и людей.
Одностороннее стекло затуманилось от моего дыхания, и я отодвинулась.
– Он подходит по типу? – спросила я, уже зная, что ОВ ее бы не отфутболило, если бы подходил.
– Подходил бы, если бы был убит. Пока что он только исчез.
Тишину нарушил треск крыльев Дженкса:
– Так зачем привлекать сюда Рейч?
– По двум причинам. Первая состоит в том, что миз Граденко – ведьма. – Он кивнул в сторону симпатичной женщины за стеклом, и недовольство явственно слышалось в его голосе. – Мои люди ее не могут допросить как следует.
Сара-Джейн посмотрела на часы и потерла глаз.
– Она не умеет готовить чары, – тихо сказала я, – умеет только их применять. Теоретически говоря, она не ведьма, а ворлок. Вам, ребята, следует четко понимать, что разница тут определяется не полом, а уровнем умения.
– Как бы там ни было, мои сотрудники не могут интерпретировать ее ответы.
Во мне чуть шевельнулась злость, и я повернулась к нему, сжав губы.
– То есть вы не знаете, когда она врет?
Капитан пожал мощными плечами:
– Если хотите.
Дженкс повис между нами, подбоченившись, в позе Питера Пэна.
– О'кей, так вы хотите, чтобы Рейч ее допросила. А вторая причина?
Эдден прислонился плечом к стене.
– Мне надо кого-то послать в тот колледж поучиться, а поскольку у меня в списке подчиненных нет ведьмы, то это будешь ты, Рэйчел.
Целую секунду я только и была способна, что на него смотреть.
– Пардон, не поняла?
От улыбки он еще больше стал похож на тролля, который что-то задумал.
– Ты газеты читаешь? – задал он ненужный вопрос, и я кивнула:
– Все жертвы – колдуны, – сказала я. – Все одинокие, кроме первых двух, и все – специалисты по лей-линейной магии.
Я чуть поморщилась – не люблю лей-линий, и всячески избегаю их как только могу. Они – ворота в безвременье и к демонам. Одна из популярных теорий гласила, что жертвы баловались с темными искусствами и просто не справились с ситуацией. Я в это не верила. Нет такого глупца, что решился бы привязать демона – кроме моего бойфренда Ника, да и тот на это пошел только чтобы спасти мне жизнь.
Эдден кивнул, показав заросшую жесткими волосами макушку.
– Про что не сообщалось – так это что все они, в то или иное время, учились у доктора Андерс.
Я потерла поцарапанные ладони.
– Андерс, – пробормотала я, вытаскивая из памяти узколицую хмурую женщину со слишком короткими волосами и слишком пронзительным голосом. – Я у нее тоже училась. – Глянув на Эддена, я озадаченно повернулась к одностороннему стеклу. – Она у нас была приглашенным профессором, когда один наш преподаватель уходил в годичный отпуск. Читала курс лей-линейщины для колдуний земли. Этакая снисходительная жаба. Выкинула меня с третьего занятия, поскольку я не заводила себе фамилиара.
Он хмыкнул:
– Постарайтесь на этот раз хотя бы «Б» получить, чтобы мне оплатили расходы на обучение.
– Стоп! – взвизгнул Дженкс, возвысив и без того пискливый голос. – Вы, Эдден, свои подсолнухи в другом саду сажайте. Рэйчел близко не подойдет к Саре-Джейн. Это Каламак тянет к ней свои наманикюренные пальчики.
Эдден нахмурился, отвалился от стены.
– Мистер Каламак здесь даже не подразумевается. А если ты, Рэйчел, это расследование используешь как предлог взяться за него, я твою лилейную ведьмовскую задницу выкину через реку прямо в Низины. Наша подозреваемая – доктор Андерс. Если берешься за эту работу, то про мистера Каламака забудь.