Отгремевший Гром из иных миров (СИ)

За спиной юноши послышался негромкий крик.
— Да не лезь ты на эту верхотуру! — крикнул Кир своей подруге, но Майя и не собиралась останавливаться. — Сдалось оно тебе?!
Девочка подставила под ноги еще две коробки и, неумело балансируя на них, попыталась дотянуться до самого верха картины, чтобы закончить свою работу.
— Я что, зря старалась?! — ответила он, стараясь удержаться, как акробат в цирке.
— Эй, сними ее оттуда, — Дарси окликнула пришельца и указала на сумасшедшую художницу. — Она ж сейчас расшибется.
— У меня все под контролем! — возразила та, продолжая выводить недостающие штрихи.
— Мэй, лучше не выпендривайся, я так два месяца с переломом пролежал, ей-богу! — Хаски подошел поближе, чтоб в случае чего подстраховать подругу.
— Я уже почти-и, — встав на носочки, она завершила картину последним штрихом. — Есть! — радостно воскликнула Мэй, не расслышав, как от резкого движения треснули старые коробки у нее под ногами.
Грохот смешался с криками, и в воздух поднялось облако пыли.
— Эй, вы там как?! — послышался из этого тумана голос Дарси.
Майя откашлялась и попыталась подняться. Что-то смягчило ее падение. Еще секунда и у самого ее уха вздохнул Авендаль.
— Тебе же сказали спускаться, — тихо произнес он, помогая подруге подняться на ноги.
— Ну, ты дае-ешь! — Хаски, раскрыв от удивления глаза, пожал руку юноше, от чего тот слегка опешил. — Ты как успел? Стоял же позади нас.
— И стоило оно того? — Факир отряхнул девочку от пыли. — Чуть себе все кости не переломала.
— Рисунки рисунками, а о себе подумать?! — поддержала его Дарси.
Не слушая слова друзей, Майя смотрела на своего спасителя. Парни обступили его, высказывая свое почтение и благодарность, но никто из них не замечал, что его одежда на его левом локте побагровела. Кровь постепенно просачивалась через ткань, но, будто бы, юноша не чувствовал боли. Или старался не показывать своих эмоций едва знакомым созданиям из чужого мира?
Девочка сделала шаг и обняла «эльфа», так, что в химии между этой парой сомнения не осталось ни у кого.
Обсуждение случившегося продлилось еще минуту, а после все снова вернулись к своим делам. Кир оповестил всех, что через полчаса они «свернут лавочку» и выдвинутся на площадь, где будет проходить долгожданный фестиваль. Времени на все про все оставалось не так много.
— Авендаль, — Майя робко присела рядом, когда все отвлеклись от них. — У тебя кровь… — юноша молча кивнул.
— Пройдет.
— Неужели, тебе совсем не больно? — удивилась девочка еще сильнее.
— Боль мы не чувствуем, — пояснил пришелец. — Есть тревожные импульсы. Они нужны, чтобы мы понимали, когда появляется опасность. Ты вот мне скажи лучше, как вы можете говорить, что кто-то принадлежит вам?
— В смысле? — девочка выпрямилась спину и приподняла бровь.
— Твой друг сказал «она твоя», и мне показалось это… нет, это ведь дикость какая-то. «Ты ее», «она твоя». Как можно принадлежать кому-то? — по интонации юноша Майя понимала, что тот был в замешательстве.
— Ну, это, конечно, громко сказано, — она пожала плечами.
— Я, вроде, не повышал голос…
— Ой, нет… это… не важно, — Майя выдохнула. — Я имела в виду, что это не совсем то, о чем ты подумал.
— Говорить «мой», когда оно на самом деле не так. Он, — Авендаль кивнул в сторону Факира. — спрашивал… сказал: «Ты ведь ее парень» и «Мэй твоя девушка», и я не смог ничего ответить.
— Факир?! — Майя тихо вскрикнула и постаралась скрыть свое смущение. — Да-а, не слушай ты его… ты б ы знал, какой он болтун — язык без костей.
— Без… но в нем ведь и так…
— Не бери в голову! — перебила Мэй. — Просто он… ну… глупость сказал… вот… забудь.
— Объясни.
— Ну… — она вздохнула, — он имел в виду то, что… если люди любят друг друга, для них это нормально. Нормально говорить «ты моя», «он мой», — неловко объяснялась девочка.
— Когда они сошлись? — переспросил Унамар. — Навсегда?
— Нет… бывает, люди расходятся.
— Но… зачем?
— Они не подошли друг другу…
— Как можно «не подойти»? Ведь девушка и мужчина изначально созданы так, чтобы… подойти…
 
— Нет же, я не об этом! — засмущавшись, Майя вновь перебила его и поспешила пояснить. — Они не сошлись характером, или полюбили другого. Много, что может случиться. Любовь… она такая, знаешь…
— Тогда это ужасно вдвойне. Не могу сказать, что понимаю эту «любовь», но, если так, это самое ужасное, что могла придумать природа… после Грома…
— Ужаснее войны?
— На войне мы убиваем врагов и теряем товарищей. Союз предать невозможно. Мы не разрываем то, что было однажды связано.
— Но разве вы не любите?
— Мы живем во взаимопонимании и уважении. Выбираем себе пару по возрасту и здоровью, чтобы наш союз не был… бессмыслен. Продолжение рода — важная часть жизни. Мы берем ответственность за нового члена общества, как делали до нас предки.
— Но разве вы не испытываете привязанность?
— Если бы мы привязывались, то совершали бы множество ошибок.
— А так вы их не совершаете?
— Хм… я был обещан одной девушке, что жила недалеко от моего дома. Мы оба в том возрасте, когда можно продолжить род. Если бы меня, как Мастера, не отправили на войну, то, через месяц мы бы заключили союз. Через год у нас родился бы ребенок… Если мне нашли замену для нее, это, скорее всего, очень хорошо. Но вот я уже никогда не смогу дать земле новую жизнь взамен своей. Мы с той девушкой были едва знакомы, на самом деле. Но, если бы мы привязались… я бы, наверное, жалел о том, что никогда ее больше не увижу. А в вашем мире…. а ради чего? Неужели, то чувство, которое вы зовете «любовью» стоит того, чтобы потом разрываться между ней, долгом и возможностями?
— Думаешь, это плохо?
— Я думаю, «любовь» похожа на болезнь.
— Тогда эта болезнь смертельная… — со вздохом признала Майя. — Можно полюбить другого, разбить кому-то сердце. А можно разлюбить всех… и умереть в душе самому.
— Все, погнали! — скомандовал Кир, и компания выдвинулась в сторону парка у набережной.
========== 9. Огни ==========
В этот праздничный день все улицы были переполнены веселыми людьми в ярких одеждах. Дети бегали с игрушками и привязанными к запястьям разноцветными воздушными шариками. На небольших площадях давали концерты уличные артисты. Музыка и смех лились отовсюду, и от этого шума даже слегка начинало звенеть в ушах.
Арт-компания шла напрямик к главной точке проведения ежегодного летнего фестиваля. Парк развлечений, расположенный у самой реки с гостеприимством принимал всех желающих хорошо отдохнуть этим теплым и солнечным днем.
Стараясь не отставать от остальных, Авендаль оглядывался по сторонам, ловя на себе странные взгляды прохожих.
— Почему они все так смотрят на меня? — тихо спросил он. — У вас так принято?
— Наверное, ты просто им нравишься, — улыбнулась Мэй, гордо вышагивая по брусчатке. — Ты красивый.
— Хм. Позволю заметить, красота — вещь крайне субъективная. Как так вышло, что мой внешний вид привлек всех и сразу?
— Ты выглядишь очень… Необычно! Привлекательно, — девочка наскоро подобрала наиболее подходящие слова. — Высокий юноша с яркими глазами, изящными чертами лица, светлыми волосами. У тебя очень необычная прическа и одежда, ты носишь много украшений.
— Да? В нашем мире я был совершенно обычным. Не самый высокий. У Унамар нет темноволосых. А, что касается одежды. Стиль людей, на мой взгляд, — абсолютная безвкусица. Украшений я ношу ровно столько, сколько положено мужчине моего статуса. Прически тоже часть нашей культуры. Если Унамар ходит с распущенными волосами — это может означать, что он совершил преступление.
— Знаешь, у нас люди кучу денег отдают, чтобы выглядеть так. Осветляют волосы, а это не очень полезно, — Майя покрутила на пальцах концы своих волос, которые, на первый взгляд, пострадали именно от таких процедур.