Как я не хотела спасать мир (СИ)

— Там все цвета сена, — скептически обозрела я развешанный гербарий.
— Это у тебя в глазах солома! — отреагировал Гри, верный себе. — Справа висит, рядом с красивой тошнилкой!
— Какой кошмар, — призналась я, находя нужное и отрывая пару веточек, как было написано в рецепте. — Если из этого варят зелья, то я понимаю, почему ведьм не любят.
— Почему не любят? — удивился кот, приподнимая страницы, как брови. — Ты же им состав своего варева не рассказываешь, а результат обычно налицо. — Тут он помолчал и добавил: — Или на лице. Твоем. Так что не отвлекайся, если не хочешь стать первой в истории ведьмой без головы.
— Ведьм вообще-то сжигают, — поправила его я, все еще не соотнося себя с этим званием. Или должностью.
— Это если хорошо попросишь, — заверил меня Гри. — А так сначала заставят все свои зелья выпить, а потом будут выяснять — от которого именно ты окочурилась. И внесут в список новый яд. Теперь найди на полке семя либида и вытяжку из корня дубня. Для тупоголовых: семя розового цвета, а вытяжка — черная с красным просверком. Да не перепутай! Рядом стоит черная с розовым просверком, так это для поноса.
— Зато объект приворота далеко не убежит, — хмыкнула я, шарясь на полках.
— Вопрос не в том, убежит ли он, — зафырчала книга, дергаясь на столе, — а успеешь ли убежать ты. Или ты хочешь видеть и обонять результат своих усилий?
— Нет, — поежилась я, ставя на стол нужное. И снова уткнулась в книгу. — Так, нам еще нужны: отвратный целовальник, сумарочный стояк и крысиный хвостик. А хвостик-то зачем?
— Для пущего эффекта, — сообщил мне Гри. — Все ведьмы должны добавлять в свои зелья изюминку. Твоя — крысиный хвостик. Так сказать, именная подпись.
— А можно я не буду подписываться? — попыталась увильнуть я от такой почести. — Пусть все будет анонимно, то есть безымянно. Мне так будет спокойней.
— Еще чего, — возмутился учитель. — Зря я, что ли, всех крыс в округе хвостов лишил? Нет уж! Клади и нечего выдрыгиваться. Слава должна найти своего героя.
— Или герой падет во славу, — заметила я, выкладывая на стол найденные ингредиенты. — Вроде бы все. Что теперь?
— Теперь мы будем учиться разжигать ведьминский огонь под, соответственно, ведьминским котлом, — важно сказал Гри. — Подойди к нему и внимательно посмотри внутрь. Что видишь?
— Паутину, — пожала я плечами.
— А должна быть чистота, — поучительно заметила книга для макулатуры. — Первое правило ведьмы — ничего постороннего в котле. Вот будешь ты сейчас варить приворотное зелье с паутиной — и что получишь?
— Откуда я знаю, — фыркнула я в раздражении. — Я же не ведьма!
— Конечно, ты не ведьма, — как-то очень легко согласился со мной Гри. — Ты еще ведьмочка, но никому об этом не говори, потому что ставки на твои услуги сразу упадут. А с твоей приспособляемостью к действительности без импорта мы сделаем ножной экспорт.
— Чего мы сделаем? — не поняла я инсинуации.
— Ноги мы с голодухи протянем! — рявкнула книга, подпрыгивая. — Так вот, возвращая нашей овце барана… то есть поясняю, что если ты не вычистишь из котла паутину, то приворотное зелье у тебя будет с паутиной…
— А то этого нельзя было предугадать, — не удержалась я от шпильки.
— … А паутина дает долгосрочный эффект, — не смущаясь, продолжил поучать меня кошак. — Еще больший эффект дают свежие сопли. Так что держи свой насморк подальше от котла, а то к нам клиент больше никогда не вернется. А так обычно каждую неделю бегают за добавкой. У них гимнастика — нам достаток.
— Это халтура! — возмутилась я. — Это ж никакой гарантии качества!
— Это вопрос выживаемости, — не согласился со мной Гри. — Мы качество бьем количеством. Потому что я тебе, конечно, зайца поймаю, но пытать его будешь сама. И, вообще, если окрестное зверье узнает твои методы, то мы скоро узнаем, что такое продуктовые санкции.
— Ты меня уже запугал, — пробормотала я, хватая висящую на ручке котла тряпку и залезая внутрь за пресловутой паутиной. Глухо: — Я уже начинаю думать, что диеты придумали ведьмы, у которых есть совесть.
 
— Диеты придумали мужики, — авторитарно заявил Гри, — чтобы экономить на продуктах и одежде. Так что три котел тщательней — это наш кормилец.
— Все! — вынырнула я наружу, смахивая со лба пот. — Теперь что?
— Теперь, — книга замерцала и снова стала котом. Он хитро посмотрел на меня разноцветными глазами, потянулся и выдал: — А теперь мы пойдем за водой!
И мне все это стало нравится еще меньше.
Спустя пару часов катание на колодезном журавле стало надоедать. Ржание кота распугало всех зверей вокруг. Даже вороны свалили подальше и перекаркивались где-то вне пределов видимости, обмениваясь последними сплетнями.
— Ну и что ты там узрела? — валялся на траве около колодца кот, судорожно дрыгая лапами от смеха. — Типа высоко сижу — далеко гляжу? Как там наше будущее? Приближается?
— Смерть моя приближается! — вопила я, судорожно цепляясь за деревяшку, которую мотало из стороны в сторону. Конечно, я иногда оказывалась и над землей, но это ж надо было руки разжать. А они очень не хотели отпускать то, что в них попало.
— Откуда? — надрывался Гри, начиная задыхаться от хохота. — Слева или справа? У нее коса есть? Или она просто посмотреть идет — кто там такой шустрый? Еще не умер, а уже в гости напрашивается. Так она, чтобы на тебя не тратиться, сама первой придет?
— Сними меня отсюда, — попросила я. И даже добавила: — Пожалуйста.
— Слезай, — согласно махнул лапой кот. Подождал — я не слезла. Тогда этот хвостатый (пока!) засранец, крапива ему вместо наполнителя, подошел лапа за лапу к колодезному журавлю, встал на задние лапы и одной левой повернул это сооружение в нужную сторону. Потребовал: — Слезай! А то я уже насмотрелся та тот лоскуток, что ты ошибочно считаешь панталонами!
Я машинально попыталась одернуть ночную рубашку, естественно отлипнув от такой родной оглобли и кульком рухнула на землю. Сверху на голову наделось ведро. В общем, день еще только начался, но уже удался.
— Ох ты, горюшко мое, — стащил с меня ведро Гри и утер лапой злые слезы. — Ну, чего раскисла? Давай вставай, будем снова экспериментировать.
— Не хочу, — шмыгнула я носом. — Не приспособлена я для деревенской жизни, и все тут! Смотри, простая задача — набрать воды, а я чуть не искалечилась!
— Чуть не считается, — заверил меня кошак, начиная тереться пушистым боком. — Все познается в сравнении.
Я посмотрела на идеалистический пейзаж вокруг: зеленые елочки, зеленая травка и поняла, что и жизнь у меня тоже зеленая. В смысле, позеленею я тут.
Вообще-то место было очень красивое. Маленькая, чисто лубочная избушка из потемневших бревен, крытая снопами вязаной соломы, стояла посреди большой поляны. Справа от нее колодезный сруб, около которого сидела я. Слева покосившаяся коновязь. А вокруг буйствовал лес со всеми своими изысканными красками. Шумели, переговариваясь деревья, перепевались птицы. Где-то вдалеке кто-то трубил или рычал. И все это, как ни странно, было в тишине, которую не нарушали лесные звуки.
— Давай все повторим еще раз, — миролюбиво предложил Гри, дав мне время успокоиться и прийти в себя. — Для закрепления.
— На журавле снова висеть не буду, — отказалась я наотрез, стискивая зубы. — Хоть притопи меня сразу в колодце!
— Эх ты, жаль моя беспросветная, — глянул на меня кошак. — Давай уж вставай, экспериментаторша, будем действовать по инструкции.
И на этот раз у меня получилось. Хотя, когда я притащила домой ведро со студеной водой, у меня было чувство, что на мне не просто кто-то ездил — он, паразит, на мне скакал во весь опор!
— Ну видишь, — потерся об мои колени Гри, — не так страшен черт, как его малютка!
— Кто? — опешила я, повисая на котле, куда перелила воду. — Какая малютка?
— Да вы еще познакомитесь, — обнадежил меня учитель, запрыгивая на стол, чтобы лучше видеть. — Когда к озеру пойдешь. Там в камышах чертово семейство обитает, так дитенок их чересчур шкодный. То штаны у купающихся упрет, то кальсоны узлом завяжет. Так что если к тебе клиент голым притащится, то ты сразу оплату спрашивай. А то многие потом натурой хотят рассчитаться…