(Не) по любви

Торрес уже не с такой одержимостью контролировал её расходы. Можно было слегка пошалить!
— Мистер Энтони тебя отругает? — всплеснула руками Кэт.
— Не то слово, — признался охранник.
— Увольняйся! — предложила она.
Франческо качнул головой. Он не был похож на Кевина Костнера. Просто шкаф с бородой! Такой же большой и немногословный. И обуй она хоть тридцатисантиметровые шпильки, едва ли сумела бы говорить с ним на равных.
— Как хочешь, — Кэтрин махнула рукой, зная, что он всё равно не уйдёт.
В последнее время её забавляло пугать его. Например, засидевшись в туалете! Было любопытно, в какой момент Франческо начнет ломать дверь…
Преодолев без происшествий оставшуюся часть пути, Кэтрин ступила на порог своего дома. Хотя… Теперь это был не её дом. И даже не дом тёти Рози! То, что она увидела, шло в разрез с привычной картиной мира. Вместо тёмных обоев на стенах была штукатурка. Белизна которой зашкаливала! По углам красовались вазы, диковинных форм и расцветок. А над ними, привлекая внимание, висели картины. Изображавшие чёрт знает что! Пол, на контрасте, был чёрным, как бездна. И бликовал на свету. Казалось, что под ногами разлита кипучая жижа. Наступи — и утонешь!
Кэтрин поёжилась и обернулась к охраннику. Желая удостовериться, что это не сон! На месте ресепшена стоял светящийся «пульт управления». Сходство с космическим кораблем ему придавала надпись «Боррего», сделанная золотистым курсивом. В последний раз Кэтрин была здесь не так уж давно! Так что подобное перевоплощение было практически молниеносным.
И когда из-за угла возникла тётушка Рози, Кэт облегчённо вздохнула.
— Что здесь происходит? — уточнила она.
— Как видишь, ремонт, — вздохнула Розалия, косясь на охранника.
— Вижу! А зачем? — Кэтрин непонимающе уставилась на неё.
— Как зачем? — удивленно воскликнула тётя, — Чтобы было красиво и современно! Ведь мы же теперь — бутик-отель.
Последнее она произнесла с такой нескрываемой гордостью, что Кэтрин стало смешно. Захотелось напомнить о том, что хозяином их «бутика» является Энтони Торрес.
— Обещали закончить к наплыву туристов, — пояснила Розалия.
Их нЕкогда тесная кухня теперь представляла собой огромную залу. Нет, по факту она оставалась такой же! Но зеркала, что смотрели друг на друга с противоположных стен, создавали объём.
— Представляешь, — похвасталась тётушка, — Над дизайном дивана работал итальянский Кутюрье!
— И где он? — рассеянно бросила Кэтрин. Она никак не могла привыкнуть к тому, что теперь их кухня может служить декорацией для кулинарного шоу.
— Приедет на днях, — заверила тётя, нажимая педаль кофе-машины. Аппарат загудел, как в предсмертной агонии. И тут же выдохся, не проронив ни капли.
— Никак не освою эту штуковину! — сокрушалась Розалия.
Кэтрин следила за ней, гадая, сколько стоит подобный «тюнинг», если реконструкции подвергся весь номерной фонд. Понятно, что для Энтони это копейки. Но зачем ему тратиться?
— А где Лиз? — поинтересовалась она.
— Ушла в кино с очередным ухажером! — вздохнула тётя. Аппарат зажужжал, наполняя кофейную чашку. И сногсшибательный аромат распространился по комнате.
Кэтрин вгляделась в зеркальный тоннель. В череду одинаковых комнат. Там было множество кофемашин. И множество тётушек Рози сновало вокруг, накрывая на стол. В угоду желаниям Торреса даже неприкосновенный фасад вполне может стать исключением. Но зачем ремонтировать то, что в скором времени вернётся к прежним хозяевам? Только, если…
«Только если оно не вернётся», — подумала Кэтрин. И сердце тревожно забилось.
Розалия уселась напротив и принялась транслировать новости, перечисляя поимённо всех поклонников Лизи. И вынося каждому из них, с высоты своего положения, неутешительный приговор. Этот ростом не вышел, а этот — лицом. На голове у одного из них дреды, на зубах у другого — брекеты. И все, как один — представители «низших сословий».
— Ну, она же не замуж за них собирается, — задумчиво бросила Кэт.
Она слушала тётю вполуха. Размышляя о том, ГДЕ, а главное — С КЕМ которую ночь подряд ночует её знаменитый супруг. И о том, почему этот вопрос неожиданно встал на повестке. Было время, когда его отсутствие Кэтрин воспринимала с облегчением. Что изменилось теперь? Неужели всего одна ночь способна его оправдать?
Воспоминания огненным жаром окутали низ живота. Точь-в-точь как в тот раз, когда он ласкал её… там. Кэтрин закрыла глаза, ощущая, что краска стыда опять залила её щеки. Так бывало всегда, стоило вспомнить, что вытворял его рот! Для Энтони Торреса, чей «послужной список» был, наверно, длиннее, чем шпили Саграда Фамилия, подобное было в порядке вещей.
Вездесущие СМИ слагали легенды о похождениях испанского мачо. Приписывая ему романы с актрисами, певицами и фотомоделями. На смартфоне у Кэтрин до сих пор хранилась подборка статей, заботливо собранных Лиз.
«Сенсация!», — гласил заголовок одной из них, — «Свадьба века! Король и простолюдинка».
«История современной Золушки», — кричал с экрана другой.
«Брак по любви, или как стать женой миллионера?», — скандировал третий.
По словам Элизабет, для народа она являлась символом веры в то, что мечты исполняются. И любая девчонка без рода и племени имеет шанс стать принцессой. Сама же Кэтрин не верила в сказки! Обычно в них всё кончалось замужеством. А о том, что реальная жизнь начинается после, никто не писал.
Из собственных мыслей её вырвал настойчивый тётин вопрос:
— Ну, так что?
— Что? — нахмурилась Кэтрин.
— Подыщешь для Салли кавалера среди своих? — продолжила тётушка.
Вслед за интерьером преобразилась и её униформа. Суконные платья в стиле раннего средневековья безоговорочно канули в прошлое. Им на замену пришёл строгий брючный костюм, в котором Розалия вполне могла сойти за хозяйку элитного бутика.
— Они не мои, — вздохнула Кэтрин.
— Ах, не увиливай, Кэтти! — раздраженно воскликнула тётя. — Свою жизнь устроила. Нужно ведь и о сестре позаботиться!
Кэт усмехнулась, вспоминая слова Лиз о принце, что выбрал «не ту из сестёр».
— Непременно, — сказала она, посмотрев на часы. И раздумывая над тем, какой из друзей Энтони польстится на эту «сушеную воблу».
Апрельское солнце стояло в зените, обманчивым светом разливаясь по каменным глыбам фасадов. В этом времени года была своя прелесть! И раньше Кэтрин любила гулять, массируя подошвами кедов тротуарную плитку. Петлять под звуки любимой мелодии в лабиринтах многочисленных переулков. Наблюдать за людьми, такими же разными, как и растения в кадках, что появляются с первым весенним лучом. Между делом помочь отыскать дорогу заплутавшим туристам. Прикупить с пылу с жару багет, и отгрызть его аппетитный конец прямо там, на пороге излюбленной булочной…