(Не) по любви

— Ну, так бздит же? — подтвердил третий «лишний».
Хотя в камере их было несколько, но остальным не было дела до назревающей драки.
Ситуация накалялась! Залупальщик вскочил. В два прыжка одолел расстояние тесной площадки, и встал, нависая над сгорбленным «новобранцем».
— Чё, бздишь, паскуда? Или ты за базар отвечаешь? — обрывистым лаем звучало над головой.
Тони сжал челюсти, держа за зубами рвущийся гнев.
— Ты думаешь, будь он из этих, то сидел бы тут, в одной будке с тобой, псина? — с усмешкой заметил «бывалый».
Но эта издёвка ещё сильней подзадорила лысого отморозка. Он приблизился, и в поле зрения Тони возникли носки перепачканных грязью ботинок. Размера эдак сорок восьмого.
— А может он этот… бастард? — раздался смешок с дальней лавки.
— Чё? — протянул обладатель большого размера.
— Ну, типа, внебрачный, — отозвался местный интеллектуал.
— А, точняк! — подхватил кто-то. И камера вздрогнула от надрывного смеха.
Однако обидчик не унимался. Напротив! Такая версия вызвала новую порцию предположений.
— Значит, этот жирдяй обрюхатил какую-то шмару? — хмыкнул он.
Тони сжал кулаки и зажмурился. Убеждая себя промолчать. Только не поддаваться! Он смотрел на обглоданный край безразмерных ботинок. Представляя, что будет с его кровеносной системой, если этот носок угодит ему прямо под дых. Он дрался и раньше! Сдирая в кровь кулаки. Харкая багровой слюной. Но в уличных драках не принято убивать. А здесь… Он заранее знал, что живым ему не уйти.
— Слышь, пацан? А твоя мамаша только сазанам пизду открывает? Можно я ей присуну за так? — по слогам произнёс подстрекатель.
Из мешанины обидных слов Тони вырвал одно. То, которое уже много лет подряд болезненным эхом звучало в ушах. То, которое ни один, даже самый отвязанный говнюк, не смел осквернять безнаказанно.
«Мама», — подумал Энтони. Он очнулся! Внутри закипело! Словно в вену ему впрыснули ударную дозу адреналина. И полчище кровожадных муравьёв заскрежетало зубами. Пробуждая! Наполняя невиданной силой его ослабевшее тело. Тони рванулся вперёд, всем своим незначительным весом сумев опрокинуть подонка на спину. От неожиданности тот потерял ориентиры. Но лишь на мгновение! Вскочив, он взревел, как израненный зверь. И кинулся на обидчика…
Тони не помнил, что было потом. Боль была настолько убийственной. Парализующей! Из глаз посыпались искры, когда огромный кулак, точно кувалдой, ударил его промеж глаз. Он сражался! Не видя противника. Свет ему застилала кровавая пелена. Во рту было горько, и кашель душил, не давая вздохнуть. Но он всё-таки бился! До спазмов внутри, до протяжного звона в ушах. А потом он упал… Рухнул навзничь, как растративший силу торреодор, так и не сумевший обуздать взбесившегося быка. Темнота поглотила его и последняя мысль, зазвучала, сквозь едкий туман.
«Прости меня, ма», — думал Энтони. Не такую концовку он желал для себя. И теперь, едва ли мог рассчитывать на встречу. Ведь она же в Раю? А его… За все уже состоявшиеся прегрешения в Рай не пропустят.
Нет, он не умер! Всего лишь утратил трудоспособность. На каких-то полгода. Пару плёвых царапин, трещина в левом бедре, сотрясение мозга. И, как вишенка на торте, перелом носа. Тот с тех пор был слегка кривоват! Но Тони решил, что подобный изъян добавит очков к его неизменной харизме. Ведь шрамы, полученные в неравном бою, украшают мужчину. Не так ли?
Судьба влепляла пощечины одну за другой. Но всё без толку! Она так и не смогла привести его в чувство. Её «превентивные меры» оказались бессильны по сравнению с его неугомонным стремлением заполучить от жизни всё…
Тони бросил окурок. Он увидел, как отворились ворота. Франческо привёз его пташку домой! Кэтрин вышла из машины и, склонившись, бросила что-то в окно. Она изогнулась, демонстрируя свою идеальную задницу. Энтони хмыкнул. Он оценил её платье! Захотелось потрогать.
Затем летящей походкой она устремилась к дому. Он встрепенулся! Стёр с лица плотоядную усмешку и уселся за стол.
Каблучки, процокав по коридору, умолкли.
«Разулась», — догадался Энтони, представляя её босоногую. Шаги, едва уловимые, прозвучали за дверью. И раздался её робкий стук.
— Открыто! — бросил он слегка недовольно.
Створка двери отворилась и Кэтрин вошла в кабинет. Тони окинул её быстрым взглядом. Хотя, ему не терпелось её рассмотреть!
— Добрый вечер, — произнесла она, сжимая в руке хлястики своих босоножек. Пальчики ног выдавали волнение. Это всё, что Тони мог видеть. Он смотрел в документы, боясь, что не сможет сдержаться. И возьмёт её прямо здесь!
— Добрый, — сказал равнодушно. — Ты ужинала? Мартина паэлью оставила.
— Спасибо, — расплывчато бросила Кэтрин.
— Как в отеле дела? — поинтересовался Энтони.
— Там теперь всё по-другому, — разочарованно сказала она.
Он не ждал особых восторгов. Но равнодушие с её стороны слегка покоробило! Тони с трудом удержал за зубами свой гнев. Он сделал конфетку из этой рухляди. А она недовольна?
— Да? Тебе не понравилось? — произнёс он сдержано.
— Не знаю, просто ещё не привыкла, — ответила Кэтрин.
Он кивнул, сделал вид, что работает. Ожидая услышать… Что на сей раз? Йога? Курсы массажа? Или, может быть, СПА курорт? Теперь он спонсировал их дружбу с Анитой. Но отпускал «поводок» по чуть-чуть, не спеша. Ему нравилось, когда она просит о чём-то. Это у неё получалось особенно сексуально!
— Анита зовёт меня в клуб, — наконец-то услышал Энтони.
— В какой? — спросил он, окинув её беглым взглядом. Но даже этого взгляда хватило, чтобы внутри засвербело.
— В… твой, — замешкалась Кэтрин.
«А в чей же ещё?», — самодовольно подумал Тони. Он усмехнулся, изучая одетую в платье фигурку. Представляя, как развязал бы шнурочек на шее, и лиф соскользнул бы. А что там, под ним…
— Что наденешь? — поинтересовался он машинально.
Кэтрин задумалась.
— Не знаю, наверное, платье, — пожала плечами она, и погладила пальцами свою миниатюрную сумочку.
— То самое, в белый горох? — бросил Энтони.
Он представил, как стянул бы этим ремешком её тонкие запястья. Уложил бы лицом на стол. Чтоб удобнее было держать. И драл бы до посинения! Тони представил себе эту сцену. И мысленно кончил в неё…
— Так значит, я могу сходить? — осторожно уточнила Кэтрин.
— Конечно, развейся! — дал добро Энтони.
Последовал сдержанный вздох. И она прикусила губу, чтобы не выдать своих эмоций. Также точно она делала во время их последнего секса. Он вспомнил её бледное лицо с плотно сжатыми веками. Маленькая лицемерка! Ведь ей же понравилось? Нет, пожалуй, сегодня он тоже будет сверху! Чтобы смотреть ей в глаза…