Кальде Длинного Солнца

Квезаль встряхнулся. Обычно он трясся, как толстый человек, хотя в тех немногих случаях, когда Прилипале приходилось поднимать его с кровати, его тело было легким и гибким.
— Боги… — Он улыбнулся.
— …будут обслужены, будьте уверены, Ваше Святейшество. Я останусь на посту и… э… присмотрю, чтобы интересы Капитула ни в коем случае не пострадали, а? — Прилипала откинул с глаз прямые черные волосы. — Каждый ритуал будет выполнен с… хм…
— Ты должен помнить эту историю, патера. — Квезаль качнулся из стороны в сторону, возможно неслышно смеясь. — А-дам и Е-ва как кролики в саду. Одна… как ты называешь их? — Он вытянул тонкую, обвитую венами руку, изобразив ладонью ковшик.
— Кобра, Ваше Святейшество?
— Кобра убедила Е-ву съесть фрукт с дерева, чудесный фрукт, чей вкус дарует мудрость.
Прилипала кивнул, спрашивая себя, не может ли он вернуться к источникам.
— Я помню эту… хм… аллегорию.
Квезаль кивнул более энергично — мудрый учитель похвалил маленького мальчика:
— Все это есть в Писаниях. Или почти все. Бог по имени Ал-лах запретил Е-ве и ее мужу вход в сад. — Он замолчал, по-видимому странствуя среди мыслей. — Кстати, мы потеряли из виду Ал-лаха. Я не могу вспомнить ни одной жертвы ему. Никто никогда не спрашивает, почему кобра хотела, чтобы Е-ва съела этот фрукт.
— Из-за настоящей… э… злобности, Ваше Святейшество? Так я всегда предполагал.
Квезаль сделал серьезное лицо и закачался быстрее:
— Для того, чтобы она могла взобраться на это дерево, патера. И мужчина, тоже. Эта история не закончена, потому что они не спустились. Вот почему я спросил, не думал ли ты о природе юмора. Патера Наковальня хорошо плавает?
— Откровенно говоря, я… э… не имею понятия, Ваше Святейшество.
— Потому что ты думаешь, будто знаешь, почему женщина, за которой ты послал его следить, поехала на озеро с нашим проказником Шелком, чье имя я вижу на стенах.
— Но… а… Ваше Святейшество, как всегда, сразу… э… проник в суть дела. — Прилипала заерзал.
— Вчера я его видел намалеванным на всех пяти этажах одного дома, — продолжал Квезаль, как будто ничего не слышал, — и широко раскрыл глаза.
— Позор, Ваше Святейшество!
— Уважение к нашей одежде, патера. Я сам плаваю хорошо. Не так хорошо, как рыба, но немногим хуже. Или плавал.
— Рад слышать это, Ваше Святейшество.
— Слишком долго рассказывать эти шутки о богах. Вот почему ты должен каждый гиераксдень внимательно читать все записи о прошлом, патера. Сегодня гиераксдень. И ты научишься думать по-новому, лучше. Спасибо тебе за бульон. Теперь иди.
Прилипала встал и поклонился:
— Как желает Ваше Святейшество.
Его Святейшество уставился мимо него, погрузившись в размышления.
Собрав все свое мужество, Прилипала рискнул:
— Я часто замечал, что вы думаете… э… иначе, значительно более… гм… изысканно, чем большинство людей.
Ответа не последовало. Прилипала сделал шаг назад.
— О любой… э… теме Ваше Святейшество имеет… гм… изумительные познания.
— Погоди. — Квезаль принял решение. — Бунты. Аламбрера пала?
— Что? Аламбрера? Причем здесь… нет. Насколько я знаю, Ваше Святейшество, нет.
— Сегодня вечером. — Квезаль потянулся за бульоном. — Садись, патера. Ты всегда суетишься. И заставляешь меня нервничать. Это не идет тебе на пользу. Лемур мертв. Ты знаешь об этом?
Рот Прилипалы раскрылся, потом с треском захлопнулся. Он сел.
— Не знаешь. Но ты обязан знать такие вещи.
Прилипала признал свою обязанность робким кивком.
— Могу ли я поинтересоваться, Ваше Святейшество?..
— Откуда я знаю? Таким же образом, как я знаю, что женщина, за которой ты послал Наковальню, отправилась на озеро Лимна вместе с патерой-кальде Шелком.
— Ваше Святейшество!
Квезаль опять удостоил Прилипалу безгубой улыбки:
— Ты боишься, что меня арестуют, патера? Бросят в ямы? Тогда ты, по-видимому, станешь Пролокьютором. Я не боюсь ям. — Голова Квезаля, лысая, с длинным черепом, наклонилась над чашкой. — Только не в моем возрасте. Не боюсь.
— Тем не менее, я умоляю Ваше Святейшество быть более… э… осмотрительным.
— Почему город не горит, патера?
Прилипала, захваченный врасплох, посмотрел в ближайшее окно.
— Стены из глиняных кирпичей и коркамня. Балки поддерживают верхние этажи. Крыша, крытая соломой или дранкой. Прошлой ночью сгорели пять кварталов с лавками. Почему сегодня не горит весь город?
— Дождь, Ваше Святейшество, — сказал Прилипала, собрав всю смелость. — Сильнейший дождь льет… э… с раннего утра.
— В точности. Патера-кальде Шелк отправился в Лимну в молпадень с женщиной. В тот же самый день ты послал туда Наковальню, чтобы присмотреть за его знакомой. Женщиной, о которой ты так неохотно говоришь. Советник Лори говорил через стекло за час до ланча.
Прилипала напрягся:
— Он сказал вам, Ваше Святейшество, что советник Лемур больше не находится среди нас?
Квезаль покачал головой:
— Он сказал, что Лемур жив, патера. Это слухи. По всей видимости. Он хотел, чтобы я опроверг их, в полдень.
— Но если советник Лори… э… утверждает…
— Лемур, конечно, мертв. Иначе он бы сам поговорил со мной. Или показался бы в Хузгадо. Или то и другое.
— Но даже если это так, Ваше Святейшество…
Еще один удар грома вместе с тонкой рукой Квезаля заставили его замолчать.
— Сможет ли Аюнтамьенто победить без него? Вот это настоящий вопрос, патера. Жду твоего мнения.
Прилипала хлебнул уже остывшего чая, давая себе время подумать.
— Военное снаряжение… э… мышцы борьбы, хранится в Аламбрере, так же, как и на, хм, базе гражданской гвардии, вне города.
— Я это знаю.
— Это очень… э… устрашающее сооружение, Ваше Святейшество. Мне сообщили, что высота внешней стены — двенадцать кубитов в… э… самой нижней точке. Тем не менее, Ваше Святейшество предвидит, что она падет сегодня ночью? Прежде чем позволить себе высказать мнение, могу ли я поинтересоваться источником информации Вашего Святейшества?
— У меня его нет, — сказал ему Квезаль. — Я просто подумал вслух. Если Аламбрера не падет через день-два, патера-кальде Шелк проиграет. Это мое мнение. Теперь я хочу твое.
— Ваше Святейшество делает мне честь. Надо принять во внимание и… хм… спящую армию. Советник Лемур… э… Лори без сомнения призовет… э… солдат, если положение, по его… хм… мнению, станет серьезным.