Смерть может танцевать 6
Теперь мы оба засели на краю тропы, в ожидании, когда же случайный прохожий минует место схватки, ну или что более вероятно — испугается и убежит. В любом случае, нам пока остаётся только ждать.
А жара здесь просто невыносимая, липкая, влажная, словно мы не на улице, а в хамаме. Так и тянет окунуть тело в какой-нибудь ледяной ручей, но где бы его ещё взять. Я даже не знаю, от чего больше мокрый — от водяной испарины, которая крупными каплями оседает на листву, или от собственного пота. И как только здесь люди живут. Даже в том, прошлом мире, где я начал своё восхождение в роли Безликого, погода была куда лучше местной. Да, тоже жара, но больше сухая, как в северной Африке, здесь же настоящие тропики, если не хуже.
А тем временем певец наконец-то прервал выступление, перейдя на тихое бормотание. Говорил он, походу, сам с собой, потому как ему не отвечали, по крайней мере, другого голоса мы пока не услышали. Зато к нему присоединился ещё один звук, некое попискивание. Оно мерно повторялось, через равный промежуток времени. Очень похоже на скрип колеса от повозки, а вот, собственно, и она.
Чуть дальше по тропе, из-за поворота показалась вяло идущая лошадка, запряжённая в крестьянскую телегу, созданную примитивным ручным трудом. На телеге сидел мужик, сухой, тощий, как палка, и совершенно седой. Из одежды какие-то сандалии, скорее всего, тоже максимально примитивные, и нечто напоминающее мою старую, рабскую простыню с дыркой посередине, сквозь которую проходит голова и всё это дело подпоясано куском грубой верёвки.
— О боги! — закричал мужик и поднялся во весь рост прямо в телеге, едва удерживая равновесие. — Тпру-у, милая.
Он натянул поводья, и лошадь послушно замерла на месте. Мужик спрыгнул на тропу и, опасливо озираясь, подошёл к телам, что преградили дорогу.
— Эй, ребята? — он зачем-то позвал их, затем подобрал палку, которой совсем недавно орудовала Лема, и потыкал ею в одного из покойников.
И тут я едва из кустов не выскочил, когда тот вдруг отрыгнул изо рта поток воды, и принялся блевать, и кашлять одновременно. Только сейчас до меня дошло, что мы забыли сделать самое главное — отрезать им головы. Ведь клановая инъекция имеет свойство возвращать людей к жизни. Непростительная ошибка для профессионалов и даже оправдание, что слишком много странных событий навалилось в один момент, здесь неуместно.
Словно по мановению волшебной палочки, утопленники один за другим начали оживать, плеваться водой, высвобождая от неё лёгкие. Ещё некоторое время, чтобы исправить ошибку у нас есть, а потому мы с Лемой, с пониманием переглянулись и выбрались из укрытия.
Мужик, который ошалевшими глазами наблюдал возвращение с того света мертвецов, обернулся на шорох листвы и вздрогнул. А мы, не обращая на него ровным счётом никого внимания, принялись контролировать людей Ярга. При каждом пистолетном выстреле мужик вздрагивал, а в глазах царило полное непонимание происходящего и, конечно же, страх.
— Здорова, — закончив работу, обратилась к нему Лема и выбросила пустой магазин из приёмника. — У тебя топор есть?
— Топ… Топор? — едва смог справиться с ответом тот.
— Ну да, штука такая, железная, на палке, чтоб рубить чего-нибудь, — попыталась объяснить ему та, но мужик продолжал пялиться на нас глазами, полными ужаса. — Понятно, короче.
Лема вставила полный магазин в рукоять пистолета, сняла его с затворной задержки, сразу дослав патрон в ствол, и без каких-либо эмоций выпустила пулю в лоб крестьянину. Мужик рухнул в грязь и забился в агонии, лошадь испуганно заржала, попятилась, и я поспешил успокоить зверя.
— Тихо, не бойся, мы тебя не обидим, — я говорил спокойным, ласковым голосом, постепенно приближаясь к упряжке.
Лошади умные животные и прекрасно понимают интонацию. Постепенно животное перестало нервничать, и я даже смог погладить её по носу.
— Ты зачем это сделала? — спросил я у Лемы, которая уже вовсю ворошила солому в телеге, пытаясь отыскать хоть что-нибудь подходящее, для отделения головы от тела.
— Нам, по-твоему, свидетели нужны?
— Да мне плевать на его жизнь, я хотел у него спросить: где мы оказались и как попасть в ближайший город?
— На лошади, — пожала плечами та. — Она дорогу укажет.
— Зато на вопросы не ответит.
— Ты чего ко мне пристал сегодня? Это ему не так, то не эдак! — встала в позу Лема.
— Ты топор нашла? — грубо съехал с темы разборок я.
— Нет у него ничего, хрен знает, как он так по джунглям катается. Нож вот только, да и тот, разве что помидоры порезать сгодится. И ведь не боится без оружия шастать.
— Может, здесь разбойников нет?
— А зверьё?
— Значит, посёлок совсем недалеко, — выдвинул я следующую теорию.
— Ладно, похоже, придётся ножами пилить, опять вся в крови испачкаюсь.
— Можно подумать, что тебе это не нравится, — усмехнулся я, присел перед первым трупом на корточки и вытянул нож.
— Да мне-то по херу, как мы в люди после покажемся? Может, ты магию свою используешь?
— Какую ещё магию?
— Ну не знаю, кулинарную, походу, вон как хорошо Ярга проварил, даже оживать не думает. — Лема подошла к его трупу и отвесила ему футбольного пинка по голове.
Та без особого труда отделилась и отлетела в сторону, оставляя по пути обваренные куски плоти.
— Во, видел, как замечательно, — усмехнулась она.
— Да я понятия не имею, как так получилось, — пожал я плечами и вонзил клинок в шею покойнику, пробив трахейный хрящ, после чего принялся подрезать мышцы, чтобы добраться до позвонков. — Они мертвы, крови не так уж и много, так что давай, не отлынивай.
— Фу-у, — сморщила носик та и вытянула свой клинок. — И на что только не пойдёшь, ради любимого.
Пот заливал глаза, рукоятка ножа давно покрылась липкой кровью и постоянно норовила выскользнуть из руки, но мы усердно отделяли головы прямо посреди тропы. Если нас сейчас кто-нибудь застанет за этим занятием, точно вздёрнут на городских воротах, притом без суда и следствия. Да и кому они будут нужны, после такого зрелища, более неопровержимые доказательства вряд ли потребуются.
Но у меня уже прорисовалась определённая картина мира, в который мы попали. Скорее всего, он примитивен, воздух хоть и наполнен влагой, но он потрясающе чист, нет в нём тех посторонних запахов, которые присущи технологическому развитию. Да и встреченный нами человек ну никак не походил на прогрессивного горожанина. Плюс телега, которая не оснащена даже деревянными подшипниками, колёса тупо насажены на ось и смазаны чем-то похожим на животное сало. Нож так же сделан грубо, явно ручным трудом, каверины после ковки удалены не полностью, да и сама форма угловата, не шибко обработана.
В таком мире не должно присутствовать продвинутого следственного комитета, они наверняка и об отпечатках пальцев не слышали. Собственно, по этой причине мы особо и не таились, главное — никому на глаза в процессе не попасть.