Попаданка за штурвалом

— Джен? — чуть растерянно переспрашивает глава.
— Под контролем инструктора вести связь с диспетчером не запрещено, — пожимаю я плечами.
— И ты сразу не сказал?! Зачем цирк устроил?!
— А зачем обвинять не разобравшись? — пожимаю я плечами.
— Инцидент исчерпан? — вмешивается чинуша. — Я прошу внимания.
Глава клуба вынужден уступить место, и от этого становится только злее. Взгляд многообещающий. Я только плечами пожимаю. Гнев главы меня не особенно волнует. Вот жених, перекрывающий собой единственный выход из зала — ещё как.
Удрать можно и через окно, но я ещё вчера определилась, что надо бы поговорить.
Быстро он нарисовался…
Я делаю шаг в сторону стула, но чиновник меня останавливает, приобнимает за плечи. Этакий покровительственный жест, ничего предосудительного, но князь аж вскидывается. К счастью, ему хватает выдержки, только пальцы сжимает, будто в воображении душит чинушу.
На лицах воздухоплавателей отражается недоумение, а я догадываюсь, что сейчас будет.
— Он что-то ещё натворил? — слышу я тихое ворчание главы.
— Полагаю, все вы слышали о том, что вчера едва не случилась катастрофа. Командир и его помощник оба оказались мертвы. Пассажирский парусник шёл прямиком в Бездну. Даже на скоростном челноке было бы невозможно догнать парусник до того, как он на полном ходу разбился бы о землю. Казалось бы, что трагедия была неизбежна, но на борту, на верхней палубе, пассажирском отсеке, примыкающем к рубке, находился Дженсен Рат. Парусник был спасён профессионализмом Дженсена в первую очередь и наземной поддержкой Альянса, я не не могу не отметить слаженную работу диспетчера и инструктора.
По залу проносится вздох.
На меня смотрят с неподдельным изумлением. Ну да, нахалёныш Джен, которого они знают и не прочь погонять шуточными подзатыльниками, когда я веду себя особенно нагло, и вдруг герой.
Говоря откровенно, я не думаю, что на моём месте они бы справились также хорошо. Не в упрёк тому же дяде Тару, но он больше полагается на традиционное ручное урпавление, а не на продавливаемые Альянсом контролирующие артефакты.
Чинуша зачитывает длинный приказ о признании моих заслуг и — с ума сойти! — присвоении мне звания героя-командира. И вместе с приказом вручает приглашение на церемонию награждения.
В зале раздаются аплодисменты.
Сперва единичные, хлопает дядя Тар и, неожиданно, князь. Он-то и задаёт тон. Люди, не оглядываясь, тоже апплодируют, а некоторые даже вскакивают.
— Спасибо, — растерянно отвечаю я.
Чинуша на прощанье снова хлопает меня по плечу и, пожелав обязательно прибыть на церемонию, так как её устроят исключительно ради меня, направляется к выходу.
В зале вскакивают с мест, и на меня надвигается толпа, а я пытаюсь сообразить, почему князь не вмешался? Он мог бы меня разоблачить, но вместо этого он хранит мой секрет и, кажется, даже поспособствовал появлению приказа.
— Ну, поганец. Ты почему мне вчера ничего не сказал? — возмущается дядя Тар.
— Джен, ты опять всё перебаламутил, — как то устало вздыхает глава клуба.
— Дженсен, позвольте мне лично поблагодарить вас, — через толпу протискивается князь.
— Что вы, не стоит, — улыбаюсь я, но получается натянуто.
— В благодарность я бы хотел пополнить флот клуба тремя челноками.
Во что он играет?
— Клубу будет приятно, — фыркаю я и перевожу взгляд на дядю Тара. Он же уже готов рассчитаться со мной за дукку?
Только вот князь отставать не собирается.
— Дженсен, вы не откажете мне в маленьком капризе? Покажите мне клуб, Дженсен.
Перспектива получить челноки действует на главу безотказно:
— Князь Авей, Джен покажет всё, что вы хотите увидеть. Добро пожаловать в клуб!
Ладно…
Он сам напросился на знакомство с Риком.
Князь ухитряется одним взглядом раздвинуть в толпе коридор. Нас беспрепятственно пропускают. Правда, мне по дороге достаётся — меня одобрительно хлопают по плечам, по спине, давая мне в полной мере прочувствовать всю мощь общественного признания.
Глава клуба так и вовсе едва не роняет меня на пол. Плечо после его тяжёлой руки ноет.
Выбравшись из зала я устремляюсь по коридору к выходу на территорию. С одной стороны, самое интересное действительно под открытым небом. С другой стороны, я понимаю, что мы не на экскурсию идём.
Мой быстрый шаг князь не замечает, приноравливается не напрягаясь.
— Значит, вам нравится моя корма, моя дорогая невеста? — вроде бы злится, спрашивает с вызовом, но сам же в конце концов смущается и резко отводит взгляд. Ещё и краснеет самым очаровательным образом.
— Ну, есть за что подержаться, — хмыкаю я и беру курс на причал.
Взлётно-посадочный канал достаточно глубокий, чтобы кого-нибудь… утопить.
— В таком случае, моя драгоценная невеста, предлагаю прямо сейчас вернуться к вашим родителям и подтвердить нашу помолвку. Сразу после свадьбы, держитесь, сколько хотите.
Какой интересный у меня… жених. Князь не требует, а предлагает. То, что он использует именно это слово в отношении женщины уже интригует. Остаётся понять, готов ли он уважать отказ.
— У меня, князь, встречное предложение. Вы возвращаетесь без меня, затем как благородный человек, сообщаете моим родителям, что я в порядке и передаёте от меня письмо, и, наконец, разрываете помолвку. Я сбежала, поэтому отец не сможет вам отказать в совершенно справедливом требовании.
Князь выгибает бровь и состраивает на лице скептическую рожу. Хм, у него весьма выразительная мимика. Жаль, что волосы зализывает. Мне кажется, волной ему пошло бы больше. Так, о чём это я?!
— Вообще-то может, тем более ваша репутация не пострадала.
— Князь, меня не колышет, пострадала моя репутация или нет. Мне жаль, что я напугала родителей, но это моя жизнь. Я никому не позволю решать за меня, даже им, поэтому… Я. Разрываю. Нашу помолвку.
Взбесится?
Я словно невзначай разворачиваюсь полубоком, чтобы, если придётся, отправить князя в короткий полёт. Приводнится, как настоящий парусник…
Но князь снова удивляет, он сохраняет спокойствие, причём оно не выглядит наигранным.
— Почему, Дженсен? — очень буднично спрашивает он. — Вы не готовы выйти замуж за незнакомца, согласен. Но я готов отложить свадьбу на год или даже полтора. За это время вы лучше меня узнаете.
— Дело не в вас, князь. Я не хочу замуж. Вы видели мою маму? Вот она по-настоящему замужем, она тень отца, безвольно и бездумно следующая его решениям. Хотя она прекрасно управляет домашним хозяйством, она не хочет брать ответственность за себя саму, за свою жинь. Она ведомая, и её устраивает её положение. Но я другая.