Избранная страны драконов

От его светлых глаз исходило сияние, я не могла оторвать взгляд от них. Как зачарованные мы смотрели друг на друга. «Вот и всё, что нужно тебе, вот и всё, что нужно ему», — вспомнились слова песенки, и я улыбнулась.
Из глаз Авивии брызнули слезы.
— Мама, почему, как… я здесь? — забормотал парень, не веря своим глазам, — я был внутри Мерки.
— Ты спасся – это главное, — срывающимся голосом проговорила Авивия, вытирая слезы.
— Привет, — Добромир наклонился над парнем, — ты в порядке?
Появившийся в поле зрения чемпион лишил Эрвина дара речи. Он ошарашенно глядел на Добромира, не в силах поверить в происходящее.
— Мерин разбился, взрывом тебя выкинуло к нам, мы сбежали, — ответил Добромир на безмолвный вопрос парня.
— Я хочу сесть, — после минутной паузы пробормотал Эрвин, угрюмо глядя на чемпиона. — Как ты там оказался? — облокотившись спиной о стену, задал вопрос, — там были только люди Ильзы.
— Я пришёл немного раньше, — сказал чемпион, видя, как Эрвин буравит его взглядом. Надо же, только очнулся, а уже устраивает допрос.
— Я не видел тебя.
— Меня никто не видел, — спокойно ответил Добромир.
Не самое подходящее время для выяснения обстоятельств.
— Мне надо поговорить с Соней… наедине, — буркнул Эрвин чемпиону, а потом извиняюще посмотрел на мать.
— Надо глянуть, что там твориться, — догадливый Добромир подал руку Авивии. Она поднялась и вслед за чемпионом осторожно вышла из лавки.
— Ты вернулась навсегда? — спросил Эрвин настороженно. В его глазах страх, вызов, беспокойство сплелись в тесный клубок.
Поняла, но меньше всего хотелось обманывать его, или себя.
— Я пришла ненадолго.
— Опять уйдёшь? — отчаяние, которое он и не думал скрывать, резануло по сердцу. Эрвин так сильно разволновался, что я испугалась.
— Послушай, я не знаю, как переместилась домой, не понимаю, как вернулась сюда. Мне показалось, портал открыла старуха из соседней квартиры.
— Ты не хотела возвращаться? — Эрвин протянул мне руку, я вложила в неё свою ладонь.
— Хотела, — отвечаю после минутной паузы, — но это не мой мир.
— Не любишь Верховию?
— Люблю, — шепчу ему, — я пришла к тебе.
— Я рад, что ты рядом, — Эрвин нежно приложил мою ладонь к своей щеке, — когда ты исчезла, я решил стать дверником. Хочу свободно ходить в твой мир.
— Я тоже хотела бы и здесь, и там.
— Зарх поможет нам. Я уверен.
Удивительно, Эрвин только что очнулся, а уже строит планы.
— Ты шутишь? Кругляши приговорили нас к смерти. Я до сих пор не могу забыть драку на мосту. Они хотели меня убить.
— Ерунда! Надо идти к ним. Чтобы не пристукнули, надо заплатить. Я как раз собирался раздобыть монет, — Эрвин уже сидел, счастливо глядя мне в глаза, — правда, не успел, меня выследили шпионы Раструб.
Стукнула дверь, Авивия, вслед за ней Добромир появились на пороге лавки. На улице что-то произошло, я поняла это с первого взгляда.
— Гвардейцы обыскивают близлежащие дома. Здесь вас найдут, надо уходить, — голос Авивии срывался от страха. Она с волнением оглядела наше трио: Эрвин ещё толком не пришел в себя, я, сухая тростинка на ветру, Добромир — чемпион Верховии, почему-то оказавшийся вместе с нами. Хотя он как раз внушал доверие, держался молодцом.
— Предлагаю взять курс на моё загородное поместье под Светозаром, — словно поняв надежды и чаяния, связанные с ним, сказал Добромир, — там можно укрыться, переждать какое-то время.
— С чего такое щедрое предложение? Что взамен? — грубо оборвал Эрвин. Я поёжилась от его резкого тона.
— Ничего, — ответил Аполлон.
С каждым произнесённым словом уважение к чемпиону росло, но Эрвин думал иначе.
— Врёшь, — глаза парня зло сверкнули. Моим мнением он не интересовался, я открыла рот, но Авивия меня опередила.
— Сынок, Добромир вытащил тебя из разрушенного здания. Я буду вечно молиться о его здоровье, — сказала она.
— Мы не знаем, почему он это сделал, — парировал Эрвин. Он был прав, и не прав.
Выяснять, почему Добромир оказался около Высотомера, не было времени. Я доверилась интуиции.
— Добромир устроил встречу с Горынычем в Калитке. Если бы не он, мы бы тут не сидели, — мой голос тих, но твёрд. С какой стати я должна оправдываться?
Эрвин сверлил меня взглядом. С одной стороны, он прокручивал варианты спасения, с другой, ему не верилось в бескорыстную помощь Добромира. Эрвин злился, не мог разобраться, а я не помогала ему.
Авивия поторопила нас, выглянув на улицу.
— А ты подумала, зачем мы нужны этому герою? — Эрвин посмотрел на меня, мучительно ища ответ на вопрос, почему я вступилась за Добромира, и, главное, как мы оказались вместе.
— Мы пойдём с ним, — я поглядела в глаза ревнивца, хотела сделать шаг навстречу, коснуться его лица, но не сдвинулась с места.
Минуту назад взбунтовавшийся Эрвин потерял свой напор, его колючие голубые глаза буравили меня, но он молчал. Мы замерли, безмолвно меряясь взглядами.
Сомнения в правильности решения нет. Пусть Эрвин не верил в великодушие чемпиона, пусть злился, но будет по-моему. Час назад я была так рада видеть Эрвина, что забыла, как дышать, а сейчас внутри разрастался холод, превращая мои чувства в ледяную крошку.
Я становилась другой, жесткой и нетерпимой, дар цветка говорил во мне, и этого не изменить.
— Что там? — обернулась к Авивии, выглянувшей на улицу.
— Самое время.
— Хорошо, — пробурчал Эрвин, скользнув взглядом по мне и Добромиру, — мам, у тебя есть какая-нибудь одежда?
— О-о-о, — непроизвольный стон. Опять явилась в Верховию в джинсах и кроссовках. Хотя одежда — последнее, о чём я могла думать, ринувшись в портал.
    
Глава 4. Дорога
В спешном порядке мы переоделись. Авивия, стоя у двери лавки, шёпотом подгоняла наш маленький отряд. Когда гвардейцы выбили дверь в соседнем доме, мы бесшумно выскользнули из лавки. В последнюю минуту Эрвин ринулся обратно и схватил свои вещи, завязывая их в узел.
— Дома обыскивают, — шепнул он на прощание матери и бросился вдогонку за нами.
Мы кинулись по узкой улочке, уводившей от площади. Сзади послышался окрик, нас заметили. Эрвин свернул в переулок, потом в соседний. В родном городе его бы и тайфун не сбил с пути. Мы обогнули небольшой пустырь, где Эрвин бросил узел с одеждой, и припустили вдоль домов с тёмными окнами.
Я старалась не отставать, и хотя чувствовала слабость, беспокоилась больше за Эрвина, с тревогой посматривая на него.