(Не)пара

Мало того, ещё и Колос на мозг капает, что в команду надо возвращаться и парни без капитана слаженно работать не могут, так теперь и коротышка подключилась, мать Тереза. Помочь она решила. Себе бы помогла, на турниках бы висела, глядишь, и не пришлось бы в споре на лавку запрыгивать, чтобы выше казаться.
Короче, с кем подраться, я не нашел, а вот на Лизу наехать и вмятину в шкафчике сделать все же умудрился, не сдержался.
Настроение пиздецки паршивое, заехал за пивом и целый день смотрел телик, прерываясь только на покурить, не отвечая ни на звонки, ни на смс-ки, потому что достали все так, что сил не осталось терпеть это всё.
И вроде выспался, вроде проснулся с настроением чуть лучшим, чем было вчера, сходил в душ, выкурил ещё парочку, сожрал что-то мясное, что нашел в холодильнике, день все равно оказался абсолютно конченым.
Потому что, когда я пошел открыть дверь после звонка, я пожалел сто раз, что не притворялся плесенью и не лежал молча, пока в дверь не перестали бы звонить.
Потому что приехала мама.
Савельева Наталья Дмитриевна, женщина, которая разочаровалась в своем сыне и теперь не упускала ни единой возможности ему об этом напомнить.
Стою, смотрю на неё, а челюсти сами собой сжимаются от ее оценивающего взгляда. Мама всегда так делает. Ей бы генералом быть, серьезно, она бы всех быстро построила.
— Привет, ма, — целую в щеку и отхожу, впуская ее в квартиру, пытаясь казаться примерным сыном, хотя знаю, что с этой женщиной такое не прокатит. Пока я не уйду работать в фирму отца и не стану носить каждый день исключительно костюмы, она не перестанет фыркать при виде меня и закатывать глаза на свое разочарование.
Ради нее я пошел учиться на юриста, но на этом благотворительность в фонд желаний родителей закончилась. Мне это не нравится, это вообще не моё, и учусь я там только потому, что это является последней соломинкой, из-за которой мать все ещё от меня не отказалась.
— Опять в своих растянутых шмотках, — фыркает и входит внутрь, сразу располагаясь в гостиной. Что и требовалось доказать, любое моё действие будет воспринято в штыки. Даже одежда.
Падаю в кресло, пытаясь не злиться, потому что настроена мама вообще не дружелюбно, это видно по поджатым губам и прищуренным глазам, которыми она обводит каждый сантиметр комнаты. Хорошо хоть срач убрать успел и бутылки из-под пива выкинуть, иначе скандал начался бы сразу, и не факт, что вообще закончился бы.
Мама молчит, а я первым разговаривать не собираюсь. Все, что ни скажу, будет с сопровождением недовольства, поэтому молчать пока лучший выход. Достаю из кармана телефон, чтобы найти спасение хотя бы там, но настойчивая женщина вырывает гаджет из рук, глядя на меня так сурово, как будто я не телефон взял, а автомат Калашникова.
— Убирай эту гадость, поговори с матерью, — произносит серьезно, и я закатываю глаза. Ну вот, молчание закончилось.
— Даже боюсь спросить, о чем ты хочешь поговорить, мам.
— Вообще-то я хочу поговорить со всеми своими детьми. Где Ксения?
— Я откуда знаю? Она мне не отчитывается.
— Не дерзи, — хмурится мать, выводя меня из себя. Я-то думал, что вчера злился, но, как выяснилось, вчера был вообще не предел. — Раз живёте вместе, значит должны знать, кто и где. Пока ты жил со мной, я всегда знала, где ты, и чем занят.
— Это ты так думаешь, — хмыкаю, понимая, что говорю это зря, но сил молчать в тряпочку просто нет.
— Прекрати так разговаривать с матерью! Это ты выбрал уйти от нас, я тебя не выгоняла, чтобы выслушивать сейчас такой тон!
— Да конечно! — пытаюсь держаться, но не получается ни черта. — Все, мам, правда, давай закроем тему. И отдай уже телефон, мне не десять.
— Не отдам, пока твоя сестра не соизволит ответить, — снова хмурится мать, наконец-то присаживаясь на диван, убирая стойку надзирателя.
— Ну так, может, ей надо позвонить, чтобы она ответила? — стучу пяткой по полу, отыгрывая мелодию, которая засела в голове ещё с утра, пытаясь отвлечься хотя бы на это, но не выходит ни черта. Слишком сильно меня все достало. Слишком.
— Не надо никому звонить, — на пороге появляется Ксюха, и я вздыхаю с облегчением. Ну слава Богу. Ксеня тоже, конечно, не супердочь по мнению мамы, но она хотя бы жизненный путь её ценит, поэтому есть вероятность, что сеструха меня спасет. — Мам, что случилось? Почему ты здесь?
— Да вот решила своим бессовестным детям в глаза посмотреть. Одна замуж выскакивает, слова не сказав, другого из команды выгоняют за пьянство. Объясниться не хотите? — мама поднимается с дивана и упирает кулаки в бока. Плохой знак. Очень плохой. Максимально дерьмовый знак. Смотрю на Ксюху и развожу руками: я не при делах, я не приглашал, я сам не рад. Знаю, что сестрица поймет и без слов, и по сочувствующему взгляду вижу, что не ошибся. Кто, как не она, поймет меня, когда речь идёт о нашей матушке.
Злость поднимется к горлу, когда до меня доходит, что мама вынюхивала про команду. Я мальчик не маленький, и звонить жаловаться на поведение, как в детском саду, никто бы не стал, поэтому она наверняка сама все узнала, ещё и обрадовалась, надеясь, что теперь я точно уйду работать в фирму отца. Ну-ну.
— А давайте сначала поедим, — говорит Ксюха, пытаясь улыбнуться, — и выпьем. После уже поговорим.
И минут на сорок мы все зависаем на кухне, пытаясь приготовить ужин, который у меня язык не поворачивается назвать теплым и семейным. Мама постоянно косо смотрит, а волна злости внутри поднимается ещё выше, грозясь затопить все вокруг. В идеале бросить бы все к чертям и сбежать нахрен отсюда, но я и так в глазах матери уже какой-то отброс общества, надо всё-таки постараться не разочаровать ее до конца. Если, конечно, это возможно.
— Артем, — мама, словно нарочно, скребет ножом по тарелке, проверяя мои нервы на прочность. Вино, которое притащила Ксюха, вообще не хочется, а вот что-то покрепче я бы выпил с удовольствием, да только явно не при маме это делать, после всего, что она узнала, — я даже не буду спрашивать, как это произошло. Случилось и случилось. Но нужно жить дальше и думать о завтрашнем дне, а не сидеть на шее сестры.
— Он и не сидит, — говорит Ксюха, и я киваю ей в благодарность, пережевывая кусок мяса. Жру, только чтобы закрыть рот и не наговорить ничего лишнего. Знаю, что мама снова поднимет тему о компании отца, и от этого непроизвольно сжимаются кулаки. — Мы с Темой все честно поделили, и он тоже вносит финансовый вклад в съем жилья.
— И откуда деньги? — смотрит строго то на меня, то на Ксюху. Недовольная до ужаса. — Ему об учебе думать надо, а не о том, где бы заработать на крышу над головой.
— Мам! — не выношу нравоучений и рычу, уже даже не пытаясь сдерживаться. — Сам разберусь. К отцу кланяться не пойду, даже не проси.
— Нет, ну а ты куда смотришь? — принимается за сестру. — У него скоро диплом! А он будет по стройкам шататься, чтобы денег заработать? Спортивной стипендии теперь не видать, денег ему отец не даст, и что? Будет приживалкой твоей?