Ректорша со шпаргалкой

— Мечты–мечты, — вздохнула грустно, понимая, что подобное вряд ли есть. Выгребли бы уже все и глазом не моргнули бы, будь тут такая пещера Алладина.
Дальше в отчете шло про состояние утвари, мебели, возраст сего всего, чему я вообще не удивилась. Внешне там и так все понятно было — старье, которое давно нужно было заменить. Почему тогда не заменили при предыдущем ректоре? Если он был таким хорошим, по словам Алония, конечно же, то почему не сделали что положено? Или уже тогда не могли?
Еще и с Алиссией не связаться! Этот муженек, будь он неладен, теперь жить тут будет. Пытаться поймать связь днем? Так это совсем никуда не выходить и ничего не делать, только ждать. А у меня тут полный аврал! Нужно разгрести эти авгиевы конюшни, иначе я не успокоюсь.
Так, будем готовиться к встречи с мадам Перлигор — вызубрю наизусть ее карточку, чтобы впросак не попасть. Если она надеялась, что теперь мне не до нее, то она сильно ошибается! Всем покажу где раки зимуют! Достали!
Я не стала дразнить гусей и звать профессора к себе на следующий день. Нет, это было крайне глупо с моей стороны. Тем более, Ингирис и так стал на меня с подозрением косится постоянно.
Следующим вечером, после того, как случился тот скандал между ним и лордом Дарнесски, я просматривала некоторые записи и планы студенческих общежитий трехсотлетней давности. Нужно сказать, тут либо люди живут много, либо я чего-то не понимала: предыдущий ректор занимался академией двести два года. Но ведь до этого он должен был, как минимум, вырасти и обучиться чему-то. Грешить на неправильно записанные данные я уже не стала, понимала, что мир не так прост и сильно отличается от нашего.
Так вот, некоторые комнаты в общежитиях принадлежали, судя по всему, семейным парам. Возможно, раньше порог возраста для замужества был ниже и на первых-вторых курсах студенты вполне обзаводились семьями. И только лет сто назад эти комнаты закрыли, с припиской “не актуально”. И если немного их переделать, то ребят вполне можно расселить, чтобы они не ютились в тесных комнатках. Или же переселить по несколько человек, как сейчас, но в более комфортные условия.
Ингирис заинтересовался, чем же таким я занимаюсь. К сожалению, не просто заинтересовался, но и успел увидеть мои заметки.
— Не замечал раньше за тобой такой тяги к работе, — задумчиво, странно протянул он, не спеша уходить.
Лучше бы насмехался или уже привычно фыркал, пытался ужалить побольнее или же плевался ядом. Но нет, мужчина повел себя иначе и это, надо сказать, сильно нервировало. Не ровен час обнаружит подмену и что он после попытается сделать неизвестно.
— Я видела комнату девочек, когда ходила с Рейной за вещами Эшли, — постаралась ответить как можно будничнее. — Никогда не думала, что кто-то может жить в таких условиях.
— Ну не все же родились с бриллиантовым колье на шее.
Ингирис говорил без злобы, будто просто констатируя факт, которые его совершенно не заботит. В такие моменты мужчина казался другим: уставшим от забот, чреды невезения в жизни и еще Бог весть чего. Во мне даже просыпалось желание поговорить с ним, понять, что довело его до такого состояния, но не настолько сильное, чтобы рисковать собственной шкуркой.
— Скоро священная ночь Эдригель, — тихо пробормотал Ингирис, уставившись в закрытое окно, словно шторы представляли собой, как минимум, холст великого искусства. — С завтрашнего дня начнутся приготовления.
Вот же засада! Я старалась внешне сохранять спокойствие и не подавать вида, что паника захлестнула меня в свои тревожные объятия. Алиссии эти слова должны были что-то сказать, наверняка. Да нет, точно должны были! Мне же оставалось совершенно не понятно о чем речь и как нужно реагировать на подобную фразу. А реакция тоже, точно должна была бы быть. Вон как мужчина свел брови вместе, хмурясь и поглядывая на меня искоса. Ждет чего-то!
— Надеюсь, ты не станешь снова устраивать сцены, как в прошлый раз.
Знать бы еще когда был этот “прошлый раз” и какие сцены Алиссия устраивала. Или он уже о моих сольных выступлениях говорит? Ну так,
то еще не спектакли были, а короткие репетиции. Но боюсь, что речь все же не обо мне. Алиссия что-то сама отколола и мне кровь из носу нужно узнать, что именно, как и про это священную ночь.
— Ты так и собираешься молчать? — теряя терпение, Ингирис схватил меня за плечи и совсем слегка тряхнул. Вот же истеричка!
— А что я должна ответить?
— Ну, например, снова поорать на меня, что эту ночь проведешь со мной, а не с этим, — кивок на каминную полку, — Дарнесски. И если собираешься орать, то делай это сейчас, а не в столь особую пору!
Мне показалось, он сказал “ночь проведешь со мной”. Ну глупость же, право слово! Думаю, это как наш Новый год или Рождество. Важный праздник, который хотят провести с самыми близкими людьми. Не имел же он в виду, что собирается переспать со мной, верно? Или же имел?
Эдригель. Что-то знакомое мелькнуло на периферии сознания, где-то я уже слышала или видела это имя. Мне срочно нужно найти хоть какое-то упоминание об этом празднике! Еще лучше — вызвать на разговор саму Алиссию и покричать на нее. Боже, если это то, о чем я даже боюсь подумать, то проблемы академии станут точно не на первый план. На первом будет спасение себя!
Ночью я тихо прокралась к Ингирису, крепко спавшему на диване в гостинной. После выпитого им накануне, а я внимательно за этим следила, по идее поднять его не смог бы и слон, пробравшийся в комнату. Но чтобы убедиться, что мужчина наверняка не проснется, я пару раз потрепала его за плечи. Ноль реакции!
Прекрасно, оставалось совершить практически невозможное — перетащить массивное зеркало в ванну и попытаться связаться с Алиссией. Без ее ответов, я совершенно не могла построить мало-мальски приемлемый план действий.
А зеркало, к моему огромнейшему сожалению, оказалось не просто неподъемным — несдвигаемым! Я и пыталась его тянуть, и пробовала толкать, пыхтя и кряхтя, словно столетний паровоз: ничего не работало. Казалось, что массивная, хоть и красивейшая рама, часть пола, а не отдельная конструкция.
— Зараза, — прошипела сквозь зубы, усевшись рядом с зеркалом.
— Я до последнего верил, что мне это снится, — услышала веселый голос Ингириса, и во все глаза уставилась на проснувшегося мужчину.
Он сидел на диване, прикрыв глаза ладонью и с трудом сдерживал смех. Еще бы! Представляю какую картину пришлось муженьку наблюдать, тут только смеятся и остается.
— Мне нужно мое зеркало, — проворчала я, поднимаясь на ноги и отряхивая подол ночнушки. Делая вид, что мне абсолютно плевать на хохот мужчины, я как-то не подумала, что видок у меня далек от “приличного” в понимании этого ущербного мира.
— А я думал, ты таким интересным способом решила меня соблазнить, — не приминул ядовито ужалить Ингирис. Правда в глазах я не увидела ни капли похоти или же желания предаться любовным утехам: сплошное разочарование жизнью и пьяное веселье от наблюдаемой ситуации.