Н 2 (СИ)

— А кто они? Уроды и есть.
— Серегу, младшего брата Лехи, убили на беспредельных боях, — объяснил Олег. — Но там несчастный случай, скорее. Ну, так говорят.
Алексей глянул на него сурово, но никак не прокомментировал. Сказанного не вернешь. Поднявшись, он спросил:
— Кому какой шашлык?
— Погоди, я с тобой, — сказал я, вставая.
Хотелось самому посмотреть цены на табло-меню и выбрать тот шашлык, на который хватит. Оказалось, шампур шашлыка из свинины стоил двадцать рублей за двести граммов — очень даже по-божески. Его я и заказал, да плюс гречку с луком за пять рублей.
Я вернулся на место, а Алексей остался ждать у стойки, потом ушел в туалет.
И в этот момент меня озарило. Я же сегодня и до тех пор, пока не усну — лучший в мире уличный боец! Не боксер, не борец, а именно уличный боец! Тот, кто дерется без правил!
Сколько там Достоевский обещал за участие? Десять тысяч за победу? Победу в чем? В одном бою или в турнире каком-то? Эх, надо было уточнить.
От вспыхнувшей мысли сделалось горячо. А что, если рискнуть и все-таки поучаствовать? Денег, опять-таки, выиграть. Да-да, я рискну — напрасно, что ли, «Лучший в мире» пропадает? Осталось выяснить, где проводятся эти бои и как туда попасть.
— Слушай, насчет этих беспредельных боев… Ты же там был? — спросил я у Олега.
Такой горячий парень вряд ли упустит свой шанс. Но он меня разочаровал, помотал головой.
— Собирался, но как раз накануне Серегу убили. Шею сломали ему, прикинь?
— Они вообще легальны? — уточнил я, напрягшись. — Я имею в виду бои.
— Ну, как тебе сказать. С одной стороны, прямого запрета в законодательстве нет. Если двое дерутся, и заявления об этом нет, и общественный порядок не нарушается, и милиция это не видит — значит все нормально. С другой… Подобные массовые мероприятия проводятся под эгидой спортивных соревнований, а на них нужна лицуха. Ее выдают в областном спорткомитете.
— И что? Знают, что на беспредельные бои, и все равно выдают?
— Выдали, — уточнил Олег. — Один раз только было. Кому-то из приближенных фарцовщиков большой Семьи. Какой именно — не знаю, но тут к гадалке не ходи, что самой-самой, — он показал на потолок, намекая на Шуйских.
Я был с ним согласен, раз кто-то из них якшается с младшим Карасиком.
— А где и когда бои проводятся?
— Ты что, участвовать вздумал? — хохотнул Олег. — Даже не думай! Витаутович узнает, а он узнает, выкинет на мороз! Понял? Покалечишься перед турниром, и прощай, светлое будущее!
В его словах был резон, но «Лучший в мире»! Пропадает же почем зря…
— Ладно, твое дело, — делано равнодушно сказал Олег. — Короче, знаю точно, что перед Новым годом каждый вечер до утра бои идут. Помню, когда Серегу убили, лавочку прикрыли ненадолго, месяц было тихо, но потом снова запустились. Там же огромные бабки крутятся! Большие люди в деле замешаны. Правда, они теперь там все поаккуратнее себя ведут. Если кто калечится, то пострадавший уверяет, что сам приложился головой. Или ногой.
— И часто калечатся?
— А поди пойми.
Олег болтал легко и охотно, голос у него был громкий, эмоциональный, я бы сказал, демонстративный — такое поведение характерно скорее подростку, чем офицеру милиции.
— И что, туда можно тупо прийти — здасьте, вот он я, биться хочу?
— Да не, ты что. Тебя должен порекомендовать кто-то свой. Ну, свой для них. — Он посмотрел мне за спину и сказал тише: — Леха идет, при нем лучше об этом не говорить.
Н-да, что такое тактичность, Олег, похоже, даже в книжках не читал — сам ведь при друге развил эту тему.
Едва Алексей уселся, молоденькая официантка в белом переднике принесла три шампура, тарелку с гречкой и луком и две — с румяной жареной картошечкой, и стало не до разговора. Хотя Олег умудрялся болтать, едва прожевывал кусок. А я думал о том, у кого же узнать насчет беспредельных боев. Достоевского я отмел сразу, его прихлебателей тоже. Шрек? То есть Костя-Кот? Но захочет ли он мне помогать? Ну, за спрос денег не берут, к тому же в четверке Кирилла он самый нормальный, старается, чтобы все по справедливости было.
 
— Эх, сейчас бы водочки замороженной под такую закусь! — мечтательно протянул Олег. — Что скажешь, товарищ капитан?
Я думал, что оба спортсмена-милиционера режимят, ведь турнир на носу, да и у такого тренера, как Лев Витаутович, не забалуешь, но, вопреки моим ожиданиям, Алексей согласился.
— А давай! Завтра все равно выходной, Витаутыч пробил нам отгулы, тренировки нет, думаю грамм по сто можно смело! — Он поднял руку и крикнул: — Девушка, погодите, не убегайте! Организуйте нам графинчик «Столичной» да огурчиков соленых, а?
— Конечно, — откликнулась официантка, улыбаясь.
— Я пас, мужики, — предупредил я, вгрызаясь в истекающее соком мясо.
— С хрена ли? — изумился Алексей. — Мы тут за тебя, понимаешь, задницы подставляем, Тырина из теплой постельки вытаскиваем, проводим профилактические беседы со свидетелем и подозреваемыми, а ты — пас? Охренел, Саня?
После такого отказываться было совсем неудобно. Не по-товарищески.
  
Глава 4. Блайзер — клубный пиджак
 
Стоит признать, что тело мое к алкоголю совсем не приспособлено. Это показал и тот вечер с Настей, и вот сейчас — посиделки в шашлычной.
Опрокинув первую рюмку, я поморщился. Вкусовые рецепторы нового тела работали на полную, от вкуса водки чуть не стошнило, а когда она опустилась по пищеводу в желудок, лицо обдало жаром.
— Закусывай! — посоветовал Олег, глядя на меня.
Я закусил мясом, и он удовлетворенно кивнул. Я же подумал, что недоглядел при генерации тела. Наверняка пропустил что-то, от чего у меня непереносимость алкоголя.
Выводы сделал, решив не усугублять: когда Алексей начал разливать по второму кругу, я накрыл рюмку ладонью.
— Не, мужики, я пас, — сказал, не особо изображая заплетающийся язык. — Неприученный у меня организм… Короче, мне уже нормально.
Алексей, переглянувшись с Олегом, пожал плечами:
— Ну как знаешь.
— Но ты все же это… — добавил Олег. — Организм-то приучи! А то недолго продержишься в рядах доблестной советской милиции, ха-ха! Коллеги не поймут.
Засиживаться не стали: доели, допили и вышли на мороз. Прогулялись квартал вместе, обсуждая Витаутовича и грядущий турнир, и распрощались на перекрестке. Олег жил с родителями, а Алексей — с молодой женой, ждущей ребенка, в полуторке.
Машины ни у кого из них, как я понял, не было, и потому-то оба так рвались на турнир. Официальные призы там, конечно, так себе, но вроде бы родная милиция готова некисло наградить тринадцатой зарплатой и всяческими премиальными, если парни не посрамят, защитят и прочая и прочая.
Отблагодарив их за то, что выручили, я легкой трусцой, чтобы выветрился алкоголь, пробежался до четвертого отделения, думая, как бы отловить Шрека, у которого сегодня до утра дежурство, и он наверняка на вызове.
Если долго буду ждать на морозе — околею. Если пойду в отделение — не избежать вопросов. Может, написать ему? Ведь странички каждого есть в общем доступе. Пока думал, добежал до отделения и даже согрелся.
На мое счастье, у отделения стояли две хаммерогазели, одна — та, в которой меня привезли: я вспомнил номер, спасибо памяти. Осталось дождаться парней, отвести Шрека в сторонку и потолковать с ним о беспредельных боях.
Похоже, удача сегодня была на моей стороне. Не прошло и пяти минут, как на пороге появился шкет, за ним вышел Артурка, замаячила огромная туша Шрека в форме. И где они взяли такую огромную шинель? Наверное, или на заказ шили, или из Москвы выписывали.
Видимо, не до конца выветрившийся алкоголь глушил рефлексию, и я ринулся парням наперерез, пока они не погрузились в машину. Артурка меня заметил первым, схватился за кобуру, попятился. Шрек подтянулся, набычился — видимо, они подумали, что я так решительно на них наступаю, чтобы отомстить. Предвосхищая вопросы, я вскинул руку и взял быка за рога: