Сотвори для меня зло (СИ)

Это протест прошёл сквозь него. Будто трескотня сверчка: слегка раздражающая, но вполне терпимая. Всё это неважно.
Пока Вика тщетно брыкалась, он уже задрал футболку, обнажая своему взгляду наипрекраснейший вид на её милые и сладкие ягодицы. Облизнул губы, и быстрым движением спустил со своих бёдер трико.
У— же поздно, Вика... — ребром ладони провёл по промежности. Суховато. Но Беркут смочил пальцы собственной слюной и размазал влагу там, где это было необходимо. Скользнул двумя пальцами внутрь, вырывая из девчонки шипение и хищно улыбнулся.
— Ты... — закусила губу, жалобно поскуливая, — кусок дерьма...
Постаралась не замечать, как все внутренности завязались в тугой узел. Низ живота заныл, и клитор запульсировал в тот момент, когда гладкая головка скользнула по лепесткам. Мгновение... всего лишь миг, и Вика выгнулась в спине, чувствуя, как позвонки хрустят под кожей, а большой член оказывается внутри неё. Полностью заполняет её, не позволяя даже вдохнуть.
Тебя перевоспитывать нужно, Виктория, — навалился сверху, парализуя безвольное тело, — но ты мне и такой очень... очень нравишься.
Глава 23 
— Ты здесь? — девушка пальцами сгребла волосы на затылок недоумённо взглянула на Беркута.
— А где я должен быть?
Артём обвёл Вику внимательным взглядом. Сонная и растрёпанная она смотрелась очень привлекательно. Слегка помятая. Взъерошенная. Соблазнительная. И всё же первое впечатление обманчиво. Каким заморышем она показалась ему при первой встрече, и как сейчас реагирует на неё его нутро... два совершенно разных состояния.
— Ну, может, на работе? У тебя ведь она есть?
Ну, конечно же, есть! Вряд ли он так живёт на пособия для безработных. И на инвалида он не смахивает.
— Ну, — передразнил девчонку, почёсывая пальцами щетину, — скажем, что я взял выходной. Ты недовольна? Или у тебя были свои планы?
— Если и были, то ты точно в них не входил...
— Но я входил кое-куда, где мне очень понравилось. И тебе, кажется, тоже.
Провоцировать её на эмоции — это отдельный вид удовольствия. Румянец, который тотчас окрашивал её щёки, делал её просто неотразимой. Точеные маленькие ноздри тут же едва заметно раздувались на кукольном личике, делая её ещё больше похожей на ребёнка. Ну, или совсем юную девушку. Хотя, о чём это он?! Три года назад она была ещё несовершеннолетней!
А он? В свои тридцать три порой ощущал себя на все семьдесят. Когда устал от жизни и хочешь покоя и тишины. А ведь он ещё даже детьми не обзавёлся...
— Пошёл ты! — процедила, отвернувшись от него и вздёргивая свой остренький подбородок.
Она уже было развернулась, чтобы скрыться с его глаз и вернуться в комнату, как в спину ей ударил огрубевший вмиг голос:
— Куда?
Словно собаке...
— Я хотела умыться, — зубки впились во внутреннюю сторону щеки. Вика слегка замешкалась, но нашла в себе силы посмотреть в глаза цвета сапфира. Они странно меняли оттенок от почти прозрачного голубого до глубокого синего цвета. Чертовски красивые и такие же опасные. Дьявол во плоти.
Артём хмыкнул и поднялся из-за стола. Стоя глотнул из маленькой чашки кофе и провёл по слегка полноватым губам языком. Задумчиво уставился на её ноги, подмечая аккуратность пальчиков и то, как она поджимала их, когда перетаптывалась с ноги на ногу от неловкости.
 
— Идём, — обошёл девушку, замечая, как там шарахнулась в сторону от него, и тихо усмехнулся, — не укушу... пошли, я сказал.
Уже в уборной он достал из шкафа для неё отдельное полотенце, новую зубную щётку и нить. Сложил это всё на стиральной машине и молча покинул комнату. Оставляя после себя шлейф надменности и абсолютной уверенности ив том, что он хозяин жизни.
— Придурок... — шепнула в закрытую дверь Вика и присела на край безупречной и белоснежной ванны.
Перевела взгляд на душевую кабину, позволяя воспоминаниям вновь закружить в голове. Его руки, его губы, крепкие тиски объятий... нет, это даже были не объятия. Это был плен. Самый настоящий и ничем не прикрытый.
Быть паинькой? Что ж, это не так сложно, как казалось ей поначалу. Притупить его бдительность будет не так просто, но попытаться всё же стоит. Она сделает то, о чём он просит. Или же сделает вид, что всё идёт по его плану. Кажется, это единственный шанс выбраться из этого дома.
Вика подошла к двери и прокрутила защёлку, запираясь изнутри. Приняла душ и, обмотавшись полотенцем, встала перед зеркалом. На шее и плечах нашла несколько свежих отметин и вновь мысленно прокляла это чудовище.
Чудовище... монстр. А с виду весь такой лощёный и идеально вылепленный. Но она его насквозь видела. Ещё тогда, возле кофейни, разглядывая Беркутова через стекло, она знала, что от подобного персонажа не стоит ждать ничего хорошего. Гнилью несло за версту.
— Черт! — проворчала, когда, выйдя из ванной наткнулась на собаку и едва споткнулась об животное. — И ты здесь...
— Иди сюда, Вика! — донёсся голос Беркутова со стороны кухни.
Он кроме кухни и спальни вообще где-то ещё бывает? Дом огромный, но место встречи у них всегда одно. Вика потуже затянула пояс халата, но всё ещё чувствовала себя незащищённой. Можно ли вообще рядом с ним ощущать безопасность? Вряд ли.
Оказавшись на пороге в кухонную зону, девушка замерла, глядя на то, как хозяин дома ловко орудует возле плиты. Уловила запах жареного бекона и проглотила голодную утреннюю слюну. Он снова будет здесь в то время, как она попытается поесть? Это вновь означало, что аппетит будет успешно испорчен.
— Садись. У тебя пятнадцать минут на то, чтобы позавтракать.
Если он будет за ней наблюдать, то ей и пяти хватит.
— Ты куда-то торопишься? Если да, то ты можешь не стоять над душой...
— А ты, я смотрю, освоилась?
Артём подхватил тарелку с омлетом и поставил завтрак на стол. Тарелка была одна, и это давало надежду на то, что ни один кусок не встанет у неё поперёк горла.
— А... ты? — нехотя поинтересовалась, приближаясь к столу. Выглядело всё очень даже аппетитно. Это вам не холодная еда из контейнера.
— Мне хватает кофе и пары сэндвичей, — Беркут положил перед ней вилку и опустился на стул. Приподнял брови в немом вопросе, — и я уже позавтракал.
— Сэндвичей? — пижон... по-русски совсем говорить разучился?
— Бутербродов. Так лучше?
— Ты будешь смотреть, как я ем? — от разочарования плечи опустились. Вика провела кончиками пальцев по спинке стула. Но так и не присела.