Твой яд мне по вкусу

«Это будет сложнее, чем я могла себе представить…»
Я стояла в уборной и снова и снова плескала холодной водой себе в лицо, чтобы остудить свой пыл. К черту макияж!
Каждый раз, когда я пыталась вызвать у себя отвращение к этому развратному пьянице, мой здравый рассудок прощался со мной и отбрасывал меня к мыслям о его властных руках на моем теле, о его жадных губах на моей коже…
«Мне определенно нужны свежие трусики!»
Как так могло быть: он был мне абсолютно неприятен, но он будоражил мою сущность? Что со мной не так?
«Майя, соберись! Ты никогда не позволяешь мужчинам владеть твоим сознанием!»
Ну почему ему обязательно надо быть таким дьявольски привлекательным и горячим??? Было бы гораздо проще ненавидеть его, будь он каким-нибудь низкорослым обрюзгшим неряхой.
И это ведь был только первый день…
 
***
Моя вагина не имела шансов на сухость, когда я увидела Максима, выходящего из бани после восстановительной процедуры. Он выглядел так, как будто сошел с обложки журнала «GQ»: волосы были аккуратно уложены в стильную прическу, свежий деловой костюм идеально облегал его скульптурное тело. Трезвый, ясный взгляд и уверенная, твердая походка.
Я ждала его у административного здания, машинально теребя мочку уха. Когда он подошел ко мне, меня обдало пьянящим ароматом его амбрового парфюма.
Максим выдал мне белозубую улыбку и посмотрел на меня своими колдовскими карими глазами, заставляя мое сердце трепетать в груди.
— Довольна результатом, Майя? — подмигнул он.
Я вздохнула, стараясь взять себя в руки. Для правдоподобности я окинула его оценивающим взглядом, что ему вроде бы только принесло удовольствие.
— Ты почти похож на приятного человека. Только если бы не эта нагловатая ухмылка, которую хочется стереть с твоего лица…
— Тебе придется привыкнуть к этому, если ты намерена работать со мной, — парировал он.
Я презрительно хмыкнула и развернулась, чтобы войти в здание.
 
***
— Господи, Олька, это действительно кошмар! — бесслезно ревела в трубку я, распластавшись на своей кровати и таращась в потолок.
Моя подруга хихикнула.
— Что, настолько неотразим? — подтрунивала она.
— Дело не в этом. Просто он такой гад! Его сногсшибательная внешность и его паршивый характер — это диссонанс. Его можно боготворить до тех пор, пока он не откроет свой рот, чтобы что-то сказать.
— Да ладно, Майка! — смеялась подруга.
— Я серьезно! Он выглядит как греческий бог, но ведет себя как настоящий говнюк.
— Да неужели все так плохо? Может, он просто прикалывается?
— Он просто не умеет следить за своим языком. Ему нужно промыть рот с мылом.
Олька захохотала, вызвав у меня самой непроизвольную улыбку.
— Его беспардонность просто не знает границ. Когда он разделся у меня на глазах…
— Что??? Что он сделал?! Разделся? — завопила в трубку Олька.
Я закрыла глаза и вернулась мыслями к тому моменту. Внизу живота сразу стало жарко.
— Да. Догола, — ответила я и прикусила нижнюю губу.
— Охренеть…
— Примерно так я и подумала в тот момент, — усмехнулась я.
— Так. И? Ты видела его всего? Прямо ВСЕГО? — не успокаивалась моя любопытная до подробностей подруга.
— Видела. Но мельком. Мне этого хватило, чтобы получить свою дозу гормонального цунами.
— Ну и? Кого он прячет в трусишках? Дождевой червячок или тропический питон?
«О, боже! Остановите это безумие!»
Я замешкалась с ответом на пару секунд, пытаясь заставить свой мозг снова функционировать на полной мощности, а влагалище — перестать возбужденно пульсировать.
— Скажем так… Его непомерная уверенность в себе вполне оправдана, — уклончиво ответила я.
— Ох… — вздохнула Олька, — Завидую тебе, сучка…
Я вымученно посмеялась.
— Тут нечему завидовать. Он просто испытывает мою нервную систему. Ну и мое либидо за одним. Но он еще не знает, с кем связался! И не таких видали…
«Ага, убеждай себя, Майя… С ТАКИМ ты еще точно не имела дела!»
    
МАКСИМ
Понедельник был тяжелым. Сначала это адское похмелье. Потом баня с совершенно безумным парильщиком — настоящим садистом.
«Ходи и бойся, Майя…»
Но нельзя отрицать очевидного — этот гестаповский способ возвращения меня к виду «хомо-сапиенс» после ночи беспробудной попойки в баре действительно оказался эффективным. Хоть каждая клеточка моего тела ныла после банной порки, я чувствовал себя заново родившимся. Мой рассудок просветлел…
А Майя… Она, конечно, та еще штучка. За ее внешностью невинной овечки явно скрывалась кровожадная акула. Увидев ее впервые, я бы ни за что не подумал, что у нее может оказаться такой острый язычок. Она храбро отражала все мои атаки, благодаря чему могла претендовать на мое уважение в будущем. Но я все равно был еще зол. Я не хотел делить свою должность управляющего ни с кем. Она посягала на мою территорию. Не удивлюсь, если она уже наметила, где расставить мины, чтобы подорвать на них мой авторитет. У меня, конечно, была определенная протекция в лице моего отца. Но, кажется, он искренне проникся этой Майей. Не то чтобы он мог вышвырнуть меня из бизнеса, но ситуация складывалась явно не в мою пользу. И под конец рабочего дня у меня появилась возможность убедиться в этом.
Я уже собирался ускользнуть домой, чтобы со спокойной душой влить в себя пару банок пива и завалиться спать, но меня остановил приторно-сладкий голос администратора Марины. Я подошел к ее стойке. Она смотрела на меня, трахая глазами. И этот рот ее, похожий на переварившийся пельмень… Фу!
— Что ты хотела, Марина? — спросил я устало.
— Твой отец просил тебя зайти к нему перед уходом… — промурлыкала она.
Я цокнул языком и поплелся к лифту.
 
***
— Присаживайся, сынок, — сказал мой отец и указал рукой на кресло напротив его стола. Он держал в руке бокал с виски. Заметив мой интерес, он только помотал головой, — Нет, даже не думай об этом.
Я закатил глаза и уселся.
— Папа, у меня сегодня выдался трудный день. Я бы хотел, чтобы ты в экспресс-формате прочитал мне свою лекцию и отпустил меня подумать над своим поведением.
— Не кривляйся, Максим. Экспресс-формата не выйдет. Это будет серьезный разговор.
Я откинулся в кресле и приготовился к очередной порции нотаций. Отец сделал глоток виски, прежде чем начать.
— Ты понимаешь, что это становится проблемой? Для меня, для бизнеса… Но, в первую очередь, для тебя самого.