Орден Единства. Мастер кинжалов

— Ну, я просто слушалась своего наставника, — улыбнулась я.
— Просто ты очень захотела, ты поверила в себя.
— Я просто подумала: раз в меня верит мой учитель, то почему я должна сомневаться в себе?
— Ты потрясающая девушка, Кана, — это он прошептал мне на ухо и стал вдыхать запах моих волос. — А ещё ты пахнешь спелым инжиром и ванилью, — он опять сладко улыбнулся мне, глядя прямо в глаза. Я немного смутилась, но не подала виду.
— Во сколько завтра отправляемся? — попыталась я перевести тему.
— На рассвете, — спокойно ответил он, продолжая всё так же смотреть мне в глаза.
— Не рановато? Мы сегодня тут развлекаемся допоздна.
— Я пошутил, — улыбнулся он. — Я сам приду за вами, — он немного помолчал. — Кана, а сколько тебе лет? — я была немного удивлена вопросу.
— С какой целью интересуешься? — хитро посмотрела я.
— Просто, из любопытства.
— Мне семнадцать лет. От роду, — я подчеркнула последние слова, намекая, что я не вечная.
— Ооо, а ты совсем молодая! — он был приятно удивлён. — Но в тебе столько отваги! Ты действительно герой.
И тут музыка закончилась. Ещё немного пообщавшись, мы отправились домой, во дворец. На пути домой было не шумно, слышалось стрекотание светлячков, музыка из трактира. Воздух был пропитан запахом наступающей осени. Лунный диск висел высоко над городом, озаряя окрестности своим серебряным ликом. В основном мы шли молча, но иногда Пэврен начинал говорить о чём-то с Аза-лоро. Я не вдавалась в их разговор, я наслаждалась жизнью, наслаждалась каждым мгновением своей юности. Пожалуй, юность — это то время в жизни, когда ты способен сделать всё возможное, чтобы твои мечты стали вовсе не мечтами, а реальностью. Ты готов отдавать всего себя, рисковать временем, силами, чувствами, чтобы достичь того, к чему так отчаянно стремишься.
— Пэврен, спасибо тебе за всё, — тихо сказала я, когда мы добрались до дворца. — Ты прекрасный человек!
— Не стоит, Кана, — он опустил глаза, а потом опять поднял их и глянул на меня. — Ты просто знай, что даже в самую сложную минуту жизни у тебя всегда есть я.
    
Глава 9 «Отголоски прошлого и Зеркальный омут»
Яркое солнце пробивалось сквозь светлые занавески спальни. Мне очень не хотелось вставать, но и спать тоже не тянуло. В окно постучала птичка, улыбнулась мне, пропела утреннюю песенку и улетела прочь. Даже у такой малышки есть утренние заботы. Подтянув ноги к себе, я начала задумчиво смотреть в окно, рассматривая пробуждающихся жителей Вервейна и её природу. Спустя пару минут я уже твёрдо стояла на ногах и размышляла, стоит ли брать с собой сумку. Но всё-таки решила её взять, мало ли пригодится. Спустившись вниз, в просторную столовую, я заметила Даромира, который попивал какой-то ароматный напиток и любовался природой.
— Как же прекрасна жизнь! — он, судя по всему, был счастлив. Улыбался, глаза блестели, еле заметные морщинки вовсе выровнялись.
— Вы видите прекрасное вокруг себя лишь только потому, что носите прекрасное внутри себя, — улыбнулась я ему, вставая рядом.
— И кто же тебе сказал эту мудрую мысль? — задорно улыбнулся Даромир.
— Пэврен. Он прекрасный учитель и хороший компаньон.
— Мой неисправный ученик, — хохотнул Старейшина. — Когда-то я ему сказал эту фразу, а она, видимо, запала ему в душу. А я услышал эти слова от моего хорошего давнего друга, которого уже, к сожалению, нет в живых. Я согласен с тобой, Пэврен прекрасный маг. У него доброе сердце и трезвый ум. Он никогда не подставит, а, наоборот, вытащит из любой дыры, даже если ему придётся пожертвовать всем. Он отчаянный парень.
— Старейшина, сколько вам лет? — поинтересовалась я.
— Фактических или действительных? — задумался он.
— Ну, давайте начнём с фактических, — пожала я плечами.
— Мне 150 лет, — совершенно спокойно ответил Даромир, — но не спрашивай, как мне жилось всё это время и чем я занимался. Жилось хорошо, занимался, — он обвёл руками город и дворец, демонстрируя свои творения, — вот этим. Строил, конструировал, выращивал, писал, создавал. Весь мир создал я, Кана. Мне было не так одиноко по началу. Однако потом я стал скучать по человеческому обществу. Всё же человек вносит в нашу жизнь уют и тепло, а не все эти бесполезные вещи, которыми мы готовы заполнить дом и душу ради мнимой красоты и удовлетворённости. Поэтому потом я и создал людей. Всё дело в наших головах, — он показал пальцем на висок и обвёл руками всю голову. — Если ты очень хочешь и веришь во что-то, это обязательно сбывается.
— Я поняла, — кивнула я. Старейшина говорил о том, что магия работает с помощью силы мысли. Когда мы представляем себе что-то очень ярко, это происходит.
— Тогда пойдём завтракать! — весело закончил Старейшина. Он приобнял меня за плечи и повёл во дворец.
Мы завтракали и общались на разные темы. Я узнавала о природе Ассилии, о её народах, о землях, королевствах, различных объектах. Затем к нам пришла Аза-лоро.
— Сэр, а расскажите об Академии Феникса, — полюбопытствовала я.
— Тебе Пэврен и это уже выболтал? — он вскинул бровь от удивления. — Нуу… с чего бы начать…
— Я знаю, что это академия для волшебников, и знаю, кто там учился. Меня интересует, работает ли она до сих пор?
— Нет, Кана, Академия не работает. Она была разрушена много лет назад… — Старейшина заметно погрустнел.
— Что произошло? — осторожно спросила я.
— Уже тогда произошло нападение. Наверное, это был первый бунт со стороны шаманов.
— Тогда и погиб один из магов Совета? Пэврен сказал, что погиб шаман, но он не стал вдаваться в подробности. Что произошло между Советом и шаманами?
— Они очень вольнолюбивые и не воспринимают чужаков. Им не понравилось, что их шаман состоял в Совете.
— Поэтому они решили напасть? — недоумевала я.
— Они решили вырвать его отсюда силой. Он пару раз заявлялся к ним с переговорами, чтобы они не протестовали, но всё было без толку. Они очень упёртые.
— Моя подруга детства — шаман, но она очень добрая, сдержанная и скромная. Она никогда не подставляла меня, а, наоборот, скрывала все мои проказы.
— Значит, тебе просто повезло, — пожал плечами Даромир. — Лот спас Пэврена и угодил в пропасть, пожертвовав собой ради друга. Не все шаманы плохие.
— Я соболезную, сэр, — мы печально помолчали. — Выходит, что перворождённых можно убить только в том случае, если…
— Если они сами того искренне пожелают, — продолжил за меня Даромир, покачивая головой. — Обычно, это какая-то жертва.
— А что вам известно про исчезнувшую принцессу Амефистии?
— Ходят слухи, что она всё ещё жива, — слегка улыбнулся Даромир.